Валтасар. Падение Вавилона - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Ишков cтр.№ 68

Даниил расслабился, в гостиной было прохладно. Женушка Нур-Сина заметно робела в его присутствии, вон как щечки заалели. Эта простота веселила и горячила кровь. Неплохо найти с ней общий язык, а еще лучше сойтись с ней. Это явно будет не вред организму, наоборот, обладание этой простушкой разгонит кровь по жилам, погасит желание. Не к месту вспомнилась жена, от этой мысли его слегка передернуло. Погасишь огонь и можешь без всякого ущерба для здоровья отпихнуть от себя раздавшуюся вширь жену. Судя по отзывам царя и кратким комментариям Набонида, посольство было успешным, теперь Нур-Сина могут ждать высокие должности при дворе. Нериглиссар ценит заслуги. К тому же с таким происхождением, как у сынка Набузардана, ему все дороги в Вавилоне открыты. Однако он, похоже, мямля, в награду за посольство потребовал должность хранителя никому не нужных камней и черепков. С другой стороны, человек он добросовестный и сумеет сохранить в целости и сохранности сосуды и утварь, доставленные из храма Соломона. Эти священные предметы очень понадобятся, когда колена Израилевы вернуться на землю обетованную. Что, если этот Нур-Син в начальники над Даниилом выбьется? Вряд ли. Даниилу тоже грех жаловаться — он, единственный из советников Амеля, сохранил не только чин, но и место. Более того, пошел на повышение. Не повезло Седекии, его опять затолкали в узилище. Говорят, попал в ту же камеру, в которой просидел около двадцати лет до недолгого освобождения. В этой ухмылке судьбе опять же читалась рука Набонида. При мысли о несменяемом царском голове сердце оледенело. Ах, если бы действительно удалось проникнуть в замыслы этого змея! Может, с помощью Луринду удастся проложить тропку к тайнам Набонида. Если ему удастся овладеть сердцем этой красотки, так оно и будет.

Он попросил Луринду присесть — та покорно, бочком опустилась на тростниковую циновку.

Даниил протянул ей запечатанный перстнем Нур-Сина свиток, при этом добавил.

— Я не буду возражать, если прекраснозубая Луринду решит сразу ознакомиться с письмом. Я подожду.

Женщина чуть покраснела. Она с благодарностью взглянула на гостя, чуть натянула платок с той стороны, с какой сидел чужой мужчина, и развернула свиток. Читала быстро, слету, чем немало поразила Даниила. Вавилонянки, особенно знатные, а также женщины среднего сословия практически все знали грамоту, однако улавливали написанное с трудом, большинство водило пальчиком по строчкам. Эта же справлялась с чтением без заминок, пришептываний и перечитываний по слогам.

— Если уместно спросить, — подал голос Даниил, — хотелось бы знать, о чем пишет благородный Нур-Син?

— Интересуется хозяйством, — простодушно ответила женщина. — Он спрашивает, почем нынче фрукты в Вавилоне? Какую цену дают оптовики и предупреждает, чтобы я не спешила с продажей фиников и подождала его. Он с посольством спешно возвращается из Сард.

— Неужели такие скучные вопросы интересуют такую милую женщину? — удивился Даниил.

— Жить-то надо, — пожала плечами Луринду и опустила глаза. — Мы не так богаты, чтобы задешево отдавать урожай.

— Я мог бы помочь найти перекупщика, который не поскупился бы на хорошую цену, — предложил Даниил.

— Муж распорядился подождать его возвращения. Значит, буду ждать. Приедет, сам займется. Я передам ему ваши слова.

— Как знаете, прекраснозубая Луринду. Можно я буду вас так величать?

— Вы вправе, господин, называть меня как угодно, но я надеюсь, что вы не имеете в виду уронить мою честь.

Даниил несколько смешался. По правде говоря, он как раз это и имел в виду и неожиданно для самого себя выговорил.

— Если чувства, прихлынувшие в мое сердце и понуждающие обращаться к вам со словом «прекраснозубая» кажутся вам оскорбительными, я готов унять его и называть вас «уважаемая», «добродетельная», «неприступная». Но мне более по сердцу обращение «желанная».

— Вы смеетесь надо мной, господин. Достойно ли это человека, который прославлен своей ученостью и умением разгадывать сны. Это редкий дар. Божий дар.

— Оставим Богу богово, а сейчас поговорим о вас. Чем же вы занимаетесь в отсутствие вашего ученого мужа?

— Хозяйством. Столько хлопот. Мы не так богаты, чтобы передоверить все рабам и управителю имения. Мне приходится прясть, потом занимаюсь набивкой ковров, шью накидки. Иногда плету циновки.

— В этом нет ничего зазорного. Царские дочери тоже не сидят без дела. Царица Кашайя, например, научилась замечательно окрашивать шерсть в синий цвет. Она ткала плащи для всей царской семьи, в том числе и для самого Навуходоносора. Помнится, когда мы встретились в царской коллекции, вы с таким интересом осматривали редкости, собранные в царском музее. Что вам запомнилось более всего?

— Там много интересного, но меня перестали пускать в музей. Сейчас я занимаюсь переводом на аккадский писаний древнего мудреца, однако многое мне там непонятно.

— Вот как. Кто же он, — заулыбался гость, — этот убеленный сединами обольститель, сумевший увлечь своими стихами такую хорошенькую женщину?

— Вам должно быть известно его имя. Его зовут Иеремия. Он предрекал уверовавшим в единого Бога плен, и его пророчество сбылось.

Даниил невольно сглотнул, выпрямился, улыбка сползла с его лица.

— Откуда тебе известно о пророчестве великого учителя? Кто рассказал? Нур-Син?

— Нет, уважаемый Балату, я нашла его в записках наби Иеремии. Они достались мне от деда, встречавшего старика в сокрушенном городе и спасшего его от смерти. — У тебя сохранились записи Иеремии?! Покажи!

Луринду кивнула, потом поднялась и легко выбежала из комнаты. Вернулась быстро, протянула свиток писцу. Тот осторожно, боясь повредить пергамент, отогнул начало свернутого листа.

Прочитал.

«Как одиноко сидит город, некогда многолюдный! Он стал, как вдова; великий между народами, князь над областями сделался данником…!

— Это же плач Иеремии! — воскликнул гость.

— Да, Балату. Я перевожу его поэму на аккадский язык.

— Ты кощунствуешь, женщина! — внезапно рассвирепел Даниил. — Кто позволил тебе прикасаться к этим записям? Как ты осмелилась перелагать язык Создателя на варварское наречие.

— Не надо обижать меня, Даниил. Разве мы все не дети Мардука? Разве после того, как Господин смешал наречия и рассеял племена, только иври могут считаться избранным народом?

Даниил невольно выпрямился, в упор глянул на молодую женщину — та невольно, напрочь прикрыла лицо шалью. Смотрел долго, неотрывно, пытаясь осмыслить услышанное, вмиг вернувшее его в те полузабытые минуты, когда он, еще подросток, насильно приведенный в Вавилон задавал те же вопросы крепкому еще в те дни Иезекиилю, утешителю страждущих, хранителю имени Бога, изрекателю его воли. Усилием воли Даниил взял себя в руки — вряд ли будет уместно объяснять этой язычнице, насколько неуместны ее вопросы. Лучше обратить все в шутку, попозже вымолить у Создателя прощение за такое легковесное обращение с его именем. Таких любопытных, пытавшихся проникнуть в суть исповедания иври, в Вавилоне хватало. Были среди них и подосланные Набонидом…