Валтасар. Падение Вавилона - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Ишков cтр.№ 67

Набонид не ответил. Долго сидел на корточках на покрытой драгоценными коврами кушетке, смотрел в пол, потом коротко махнул рукой.

— Ступай.

Даниил и в эту ночь не мог уснуть — до утра молился, взывал к Господу, обливался слезами. Было сладостно и тревожно. Страх, овладевший сердцем, к утру обратился в пение. Услышал он голоса посланцев, о которых твердил Иезекииль. Челяди Того, кто повыше облака, чей престол небо, а подножие земля.

Утром встал свежим, отдохнувшим. С радостью обратился к Единосущному, затем весь день радостно и плодотворно трудился. Был отмечен Нериглиссаром за усердие и сметливость. К вечеру совсем обмяк. Дома выпил темного пива точнее, напился допьяна. Хмель не брал его — Божий знак довлел над ним, заставлял соображать, как вести себя в пределах того срока, который были отпущены Нериглиссару, и до того момента, как Набонид возьмет власть. Был бы он в стороне, жил бы на канале Хубур — о том и беспокойства не было, а вот сидеть сиднем на сковороде, которую тайком начали накаливать незримые силы, в преддверии очередной сумятицы, которая неизбежно начнется в Вавилоне, он по складу характера не мог.

Так и чернь в Вавилоне приговаривает: «Не приложивши рук, богов не призывай». [57]

Все, что прозрел, о чем узнал, добросовестно записал вечером.

На следующий день из Лидии примчался гонец с письмом от Нур-Сина. Даниил сразу доставил послание царскому голове, тот немедля отправился к правителю.

Государственный совет собрали через два дня. Первым выступил Набонид, заявивший, что наступил час, когда пора готовить войско к походу. Правда торопиться с этим не следует, добавил Набонид. Действовать следует решительно, но исподволь, и как только на границе станет жарко, немедленно выступать. Судя по отчету Нур-Сина, разбойники из Пиринду, а также покровительствующая им Лидия вряд ли упустят благоприятный момент и попытаются делом проверить стойкость и решимость нового царя. Каков будет ответ Креза, сказать пока трудно, но в любом случае мы должны быть готовы выступить в любой момент, невзирая на то, что приближается осень и впереди нас ждет дождливая зима. Собранных в Харране припасов хватит на три месяца. Если прибавить к этому добычу, которую возьмем в походе, а также припасы из нового урожая, можно будет воевать и далее, хоть целый год, а этого срока нам должно хватить, чтобы показать, что в Вавилоне не забыли, как управляться с мечом.

Возражавших не было. На том и порешили.

* * *

Среди запечатанных официальных пергаментов к Даниилу попал и свиток с личным письмом к жене Нур-Сина. Писец некоторое время разглядывал печать посла, на которой был изображен поднявший лапу лев — символ рода Набузардана. В памяти всплыло симпатичное личико его молоденькой женушки. Припомнилась статная, привлекающая взор девица, ее неподдельный интерес к древностям, хранившимся в царской кунсткамере. Сейчас, по-видимому, красотка уже успела раздаться вширь, правда, что-то не было вестей, что жена Нур-Сина разродилась первенцем. Пришло на ум, что женщина, должно быть, в курсе дел Нур-Сина, которого проницательные во дворце считали самым доверенным помощником Набонида. Во время подготовки недавнего заговора его отправили в Палестину, чтобы Нур-Син уломал отца и тестя поучаствовать в организованном Набонидом предприятии. Писец-хранитель выполнил задание, он должен многое знать. Возможно, умник делится с женой дворцовыми тайнами, тем более что она тоже не чужда царскому кругу, все-таки внучка Рахима. Нериглиссар, любивший рассуждать о воинской чести и верности, не устает вспоминать бывшего декума. Почему бы ей не поделиться со мной, тем, что знает. К тому же полезное, соединенное с приятным, радует душу и разгоняет кровь.

Соображал Даниил спокойно, обстоятельно взвешивал свои возможности, перспективы и возможные опасности, которыми грозила подобная связь. До сих пор он не знал отказа. Ведь супруга Нур-Сина в самом деле красотка! Почему бы не потратить на нее несколько драгоценных часов. А насчет опасностей так они падают только на неопытных любодеев, ему, старому ходоку, чего опасаться.

Жена у Даниила была вавилонянка, женили его по принуждению, иначе ему никогда бы не сделать карьеру при дворе. По крайней мере, Балату-шариуцур сам так считал. В наложницы по обычаю взял соплеменницу. Эти две женщины превратили его дом в ад. По Вавилону долго ходила остроумный ответ Балату на вопрос, который задал ему на пирушке один из молодых повес. «Когда, Балату, предпочтительнее всего сходиться с женой?»

Даниил ответил не задумываясь.

— Когда тебе более всего захочется причинить себе вред.

Луринду встретила почетного гостя в полутемной прихожей, куда с улицы попадал всякий человек; предложила помыть руки. Сама полила из высокогорлого глиняного кувшина, затем подала полотенце и провела во внутренний дворик.

Домишко, сразу после свадьбы купленный в складчину Набузарданом и Рахимом в Новом городе, был невелик, в два этажа, с узким внутренним двориком. Чтобы сохранить прохладу, жилые комнаты, как и во всех вавилонских домах, располагались на южной, дальней от главного входа стороне, чтобы солнце как можно меньше заглядывало в помещения. На первом этаже размещались подсобные каморки, кладовые, внизу также жила рабыня Нана-силим, ушедшая вместе со вскормленной ею Луринду, и два араба, купленные Нур-Сином по рекомендации Набонида для ведения хозяйства. Оба были в перезрелом возрасте, но еще крепки, владели многими ремеслами, отличались покладистостью и трудолюбием.

При появлении высокого гостя арабы вышли во двор, поклонились, притащили лестницу, по которой жильцы взбирались на второй этаж. На ночь один из арабов затаскивал лестницу на антресоли и, кряхтя, спускался по деревянной балке, поддерживающей балкон.

В присутствии дворцового, шикарно разодетого писца подниматься первой Луринду постеснялась — слишком горячи и настойчивы были его глаза, когда он поглядывал на молодую хозяйку. Она пропустила вперед гостя. Ремешки сандалий у сановника, отметила про себя Луринду, были украшены золотым тисненым узором. Должно быть, подобная обувка была недешева! За ним, подобрав длинную рубашку и полотняную накидку ловко взобралась женщина. Наверху Даниил помог ей, подхватил за талию. Луринду молча отстранилась, потом пригласила царского писца в помещение для гостей.

Здесь хозяйка предложила Даниилу прилечь на возвышение, сама установила железную треногу, на нее уложила круглую столешницу. Нана-силим принесла фрукты, охлажденную воду, а также жбаны с холодным пивом двух сортов — легким и крепким темным. Хозяйка сама расставила угощенье и напитки перед гостем.

Живут небогато, отметил про себя Даниил, знакомясь с домом и тайком приглядываясь к хозяйке, чье личико привлекло его внимание еще в ту пору, когда он впервые встретил ее в царском музее в компании с женихом и дядей. В Вавилоне варили шестнадцать сортов пива, и в особняке Даниила в квартале Бит-шар-Бабили все они выставлялись для гостей.