Тайна генерала Багратиона - читать онлайн книгу. Автор: Алла Бегунова cтр.№ 21

— Встречался, — подтвердил Багратион.

Он действительно знал этого болвана, который вместо того, чтобы сжечь единственный мост через Дунай и тем не допустить переправы французских войск, позволил им сделать это. Он поверил Мюрату и Ланну, сообщившим ему о перемирии, якобы недавно заключенном между противоборствующими сторонами. Они поклялись ему честью. Но какая честь может быть у сына трактирщика, или сына конюха, даже если они одеты в маршальские мундиры?

— Князь Ауерсберг с похвалою отзывается о вашем полководческом таланте, особо проявившимся в бою за Шенграбен, — Разумовский, видя, что упоминание имени бывшего военного коменданта Вены не произвело должного впечатления на собеседника, перешел к прямой лести.

— Лучше бы он занимался собственными делами, — хмуро ответил генерал от инфантерии.

Давно не сталкивался Андрей Кириллович с таким упорным нежеланием отвечать на его предложения. Но у бывшего посла России в Австрии имелась еще одна козырная, как он считал, карта. Граф выложил и ее:

— Княгиня Багратион тоже посещает мои вечера. Вы вместе представляете дивную семейную пару и могли бы.

— Моя супруга бывает у вас? — Петр Иванович посмотрел на Разумовского пристально.

— О, да, ваше сиятельство. Внимание просвещенных гостей всегда привлекают красивые и умные женщины. Екатерина Павловна — лучшая представительница сего удивительного сословия.

— Может быть, граф, я подумаю над вашим приглашением.

Гости разъехались, и они устроили ужин.

Поручик Древич тоже принимал в нем участие. Сегодня он видел Екатерину Павловну второй раз, но влюбился в нее с первого раза. Молодой офицер краснел, бледнел, заикался и не смел поднять на княгиню глаз. Петр Иванович, усмехаясь, советовал ему больше внимания уделить паштету «фуа-гра», отлично приготовленному.

Екатерина Павловна, незаметно пожав руку мужа, сидевшего рядом с ней, принялась с милой улыбкой расспрашивать Древича о его семье. Она жалела скромного и застенчивого юношу.

Багратион равнодушно слушал сбивчивые ответы адъютанта и размышлял о вечере, который закончился час назад. Разные, значительные по своему положению в обществе персоны почтили его своим присутствием. Бесспорно, кто-то из них оказывал влияние на молодую женщину. Ведь не сама же она додумалась до всех этих рассуждений о французской экспансии, о необходимости объединения в борьбе с Наполеоном, о новой войне в Европе, куда неизбежно будет втянута и Россия. Женского ли ума дело — давать подобные прогнозы?

Однако князь Петр, по природе человек наблюдательный, продолжал удивляться превращениям любезной супруги. Десять лет назад наивной, неопытной девчонкой вместе с ним в их хлебосольном доме в Санкт-Петербурге принимала она гостей, слушала их разговоры, нередко перераставшие в споры, да помалкивала. А сейчас умело направляла общую беседу, комментировала, проявляя знание деталей европейской политики, знакомство с историей, с международной публицистикой, с тем ворохом идей и взглядов, что ныне царили при дворах правителей в России, Австрии, Франции, Великобритании. Кто научил ее?

Больше всего подозрений у генерала от инфантерии вызывал граф Разумовский. Петр Иванович сегодня случайно стал свидетелем сцены, как, сойдясь на минуты две, его жена и бывший посол Российской империи в Австрии обменялись репликами на русском языке, которого здесь никто не понимал. «Не беспокойтесь, Андрей Кириллович, я не забуду!» — вот какой ответ дала ее сиятельство отставному дипломату, выслушав его сентенцию. Багратион, к великому сожалению, подошел к ним чуть позже и данное наставление не расслышал. Но оно имело место, это абсолютно точно.

В будуаре Екатерины Павловны, обставленном мебелью с розовато-лиловатой гобеленовой обивкой, князь Петр столкнулся с горничной Надин. Она выходила из спальни госпожи, держа в руках кипу дамского белья. Француженка бросила на него веселый взгляд и приветливо произнесла:

— Всье карашо!

Уроженка Нормандии говорила сущую правду. В объятиях молодой супруги Петр Иванович на какое-то время забыл о своих тревогах. Тут словно бы океанская волна вынесла потомка грузинских царей на берег тропического острова.

Одинокая островитянка, нагая и прекрасная, сначала соблазняла путешественника, потом сопротивлялась, но скорее — для вида, чтобы разжечь его желание, потом отдавалась с необузданной страстью дикарки. Это было совсем не похоже на предыдущее их свидание. Генералу чудился шелест пальм над головой, пение экзотических птиц, отдаленный шум океана. Он снова и снова целовал божественную грудь возлюбленной. Она, запустив пальцы в его густые черные волосы, смеялась и спрашивала, доволен ли он теперь своей женушкой, непослушной, несносной, покинувшей благоверного на целых пять лет.

К середине ночи они оба изрядно устали и легли на высокие подушки. Но сон не шел. Пережитое возбуждение не давало покоя. Кроме того, им ужасно захотелось есть. Будить прислугу, разжигать очаг на кухне представлялось совершенно невозможным.

Багратион, вспомнив, как он, будучи подпоручиком в штабе светлейшего князя Потемкина-Таврического, ночью ходил в разведку в стан мусульман, теперь по наущению жены отправился на вылазку к буфету в столовой. Там ему попалось полкаравая хлеба, тарелка с нарезанной ветчиной, немного сыра и почти полная бутылка красного вина.

Ничего вкуснее этих продуктов князь Петр давно не пробовал.

Вино, за отсутствием бокалов налитое в чайные чашки из китайского сервиза, стоявшего на горке в будуаре, как ни странно, отрезвило его. Запивая им ветчину с хлебом, он спросил:

— Ангел мой, скажите пожалуйста, кто такой Разумовский?

Она пожала плечами:

— Действительный тайный советник. Но сейчас — в отставке.

— За четыре дня в Вене я побывал в трех местах. Наше посольство, военное министерство Австрии и ваш дом. В двух местах встретил Андрея Кирилловича. Чем он занимается?

— Живет, развлекается, тратит деньги.

— На обычного светского жуира он не похож, — заметил князь.

— Конечно, он не жуир, — согласилась молодая женщина. — У него за плечами — большой опыт дипломатической службы. Он очень умен, образован, разбирается в искусстве, отлично понимает людей. В Вене его любят за щедрость и открытость.

Дальнейшая характеристика графа в устах Екатерины Павловны напоминала дифирамбы. Ни одного отрицательного эпитета, ни одного слова, которое бы вызывало сомнения в достоинствах Андрея Кирилловича. Так можно говорить о человеке, бесконечно уважаемом. Если же говорит женщина о мужчине, то легко предположить, что она и он.

Генерал тонко улыбнулся:

— Разве вы не знаете историю про Разумовского и первую супругу императора Павла?

На мой взгляд, он совершил тогда возмутительный, ничем не оправдываемый поступок.

Красавица вздохнула:

— Да, его осуждали в обществе. Но ведь это — грехи молодости. В тридцать шесть лет он женился на австрийской графине Элизабет фон Тун фон Гогенштауфен. Поверьте, более счастливой семейной пары я не видала. Андрей Кириллович просто боготворил прелестную Элизабет. Как жаль, что жизнь ее оборвалась рано.