Тысяча осеней Якоба де Зута - читать онлайн книгу. Автор: Дэвид Митчелл cтр.№ 6

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Тысяча осеней Якоба де Зута | Автор книги - Дэвид Митчелл

Cтраница 6
читать онлайн книги бесплатно


Заместитель директора спускается по трапу от Морских ворот.

«Каждое прибытие, — цитирует Ворстенбос, — это маленькая смерть».

Заместитель директора Мельхиор ван Клиф, сорока лет от роду, уроженец Утрехта, снимает шляпу. Пиратское смуглое лицо, борода. Друг назвал бы его сощуренные глаза «наблюдательными», враг «мефистофельскими».

— Доброе утро, господин Ворстенбос, и добро пожаловать на Дэдзиму, господин де Зут. — Его рукопожатие может сокрушать камни. — Пожелание «приятного времяпрепровождения», пожалуй, прозвучит чрезмерно оптимистично… — Он замечает свежие следы драки на носу Якоба.

— Весьма признателен, господин ван Клиф. — Твердая почва плывет под привыкшими к морской качке ногами Якоба. Кули уже выгружают его матросский сундук и тащат к Морским воротам. — Я бы предпочел, чтобы мой багаж оставался у меня на виду…

— Так и должно быть. До недавнего времени мы поправляли ошибки портовых грузчиков кулаками, но магистрат решил, что избитый кули — оскорбление всей Японии, и запретил рукоприкладство. Так что сейчас их воровство не знает границ.

Переводчик Секита нерасчетливо спрыгивает с носа сампана и одной ногой по колено погружается в воду. Выбравшись на трап, он бьет своего слугу веером по носу и спешит обогнать трех идущих голландцев, понукая:

— Идти! Идти! Идти!

Ван Клиф объясняет: «Он хочет сказать «пойдемте».

Морские ворота остаются позади, и их ведут в таможенную комнату. Здесь Секита спрашивает имена иностранцев и выкрикивает их пожилому писцу — регистратору, который повторяет имена молодому помощнику, а тот, в свою очередь, записывает их в книгу. «Ворстенбос» превращается в Борусу Тенбошу, «ван Клиф» становится Банкурейфу, а «де Зут» — Дазуто. Сырные круги и бочки с маслом, привезенные с «Шенандоа», протыкаются пиками команды инспекторов.

— Эти чертовы негодяи, — жалуется ван Клиф, — готовы разбить все яйца, лишь бы не прокралась курица.

К ним приближается дюжий охранник.

— Вот и досмотрщик, — добавляет ван Клиф. — Директор освобожден от этого, но, увы, не клерки.

Подходят и несколько молодых мужчин: с такими же выбритыми впереди головы волосами и узлом волос на макушке, как у инспекторов и переводчиков, побывавших на «Шенандоа» на этой неделе, но в более простой одежде. «Рядовые переводчики, — объясняет ван Клиф. — Они надеются попасть в любимчики к Секите, делая за него всю работу».

Досмотрщик говорит Якобу, а те переводят хором:

— Руки поднять! Открыть карманы!

Секита взмахом руки затыкает им рты и приказывает Якобу: «Руки поднять. Открыть карманы».

Якоб подчиняется, и досмотрщик прохлопывает его под мышками и обследует карманы.

Находит альбом с рисунками Якоба, быстро пролистывает и отдает очередной приказ.

— Показать обувь охране! — командует самый проворный из переводчиков.

Секита хмыкает: «Показать обувь сейчас».

Якоб замечает, что даже грузчики перестали работать, наблюдая за ним.

Некоторые показывают пальцами на клерка, безо всякого смущения разглядывая его: «Комо, комо».

— Они говорят о ваших волосах, — объясняет ван Клиф. — Комо-так здесь часто называют европейцев: ко значит красный, а мо — волосы. Однако редко у кого из нас волосы такого цвета, так что настоящий «рыжий варвар» стоит того, чтобы поглазеть на него.

— Вы изучаете японский, господин ван Клиф?

— Это запрещено законом, но я учусь кое-чему от моих жен.

— Не могли бы вы научить меня тому, что вы знаете? Я буду вам крайне признателен.

— Учитель из меня никакой, — признается ван Клиф. — Доктор Маринус разговаривает с малайцами, словно сам родился желтокожим, но японский язык, по его словам, дается с большим трудом. Переводчика, пойманного за тем, что он учит нас, могут запросто обвинить в измене.

Досмотрщик возвращает обувь Якобу с новым приказом.

— Снять одежду! — говорят переводчики. — Снять одежду!

— Одежда остается! — возражает ван Клиф. — Клерки не раздеваются, господин де Зут. Эти говнюки хотят от нас еще одной уступки. Подчинитесь ему сегодня, и каждому клерку, приезжающему в Японию, придется волей-неволей проделывать то же самое до Судного дня.

Досмотрщик протестует, хор голосит: «Снять одежду!»

Переводчик Секита чувствует, что назревает скандал, и скрывается из виду.

Ворстенбос стучит тростью по полу, пока не воцаряется тишина.

— Нет!

Недовольный досмотрщик решает уступить.

Таможенный охранник постукивает пикой по сундуку Якоба и что‑то говорит.

— Откройте, пожалуйста, — вторит ему рядовой переводчик. — Откройте этот большой ящик!

«Это ящик, — терзает Якоба внутренний шепот, — в котором лежит Псалтырь».

— Пока мы тут все не состарились, де Зут, — говорит Ворстенбос.

С подкатывающей к горлу тошнотой Якоб открывает замки сундука, как и приказано.

Один из охранников говорит, а хор переводит: «Назад! Отойдите на шаг!»

Больше двадцати любопытных шей вытягиваются, когда досмотрщик поднимает крышку и разворачивает пять полотняных рубашек Якоба, достает шерстяное одеяло, чулки, вязаный мешочек с пуговицами и пряжками, дешевый парик, перья для письма, пожелтевшие подштанники, детский компас, полкуска виндзорского мыла, несколько писем от Анны, перевязанных ее лентой от волос, бритву, дельфтскую курительную трубку; треснутый стакан; папку нот; поеденный молью, бутылочного цвета бархатный жилет; оловянную тарелку, нож и ложку; и, на самом дне — лежат около пятидесяти штук разных книг. Досмотрщик что‑то говорит своему подчиненному, и тот выбегает из таможенной комнаты.

— Он приведет дежурного переводчика, — поясняет молодой рядовой переводчик. — Чтобы посмотреть книги.

— Разве не… — у Якоба перехватывает дыхание, — не господин Секита проводит диссекцию?

Коричневозубая ухмылка пробивается сквозь бороду ван Клифа: «Диссекцию?»

— Инспекцию, я хотел сказать, инспекцию моих книг.

— Отец Секиты просто купил сыну место переводчика в Гильдии, а борьба с… — ван Клиф беззвучно, одними губами произносит «с христианством», — …слишком важна для мерзавцев. Книги проверяет более сведущий человек: Ивасе Банри, скорее всего, или один из Огав.

— Кто эти… — Якоб захлебнулся своей слюной, — Огавы?

— Огава Мимасаку — один из четырех переводчиков первого ранга. Его сын, Огава Узаемон — третьего ранга, и… — Входит молодой человек. — Ах, помяни дьявола, так он уже здесь! Доброе утро, господин Огава.

У Огавы Узаемона, лет двадцати пяти от роду, открытое умное лицо. Все переводчики без ранга склоняются перед ним как можно ниже. Он кланяется Ворстенбосу, ван Клифу и, наконец, — новоприбывшему.

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению Перейти к Примечанию