История куртизанок - читать онлайн книгу. Автор: Эдвин Эбботт cтр.№ 124

Как-то днем в конце апреля 1947 г. Вивьен Грин, вернувшись домой после поездки к родственникам, увидела, что у входной двери ее ждут Кэтрин и Грэм. Кэтрин очень устала после долгого путешествия с острова Акилл, сказал жене Грэм. Не будет ли Вивьен возражать, если Кэтрин переночует у нее в доме? Вивьен почувствовала, что должна сказать «да», хотя позже вспоминала: «Я испытала потрясение, когда он привел ко мне в дом свою любовницу» {343}. В ту ночь Кэтрин и Грэм спали порознь, их совесть была чиста: перед приездом к Вивьен они исповедовались и потому не собирались заниматься любовью в ее доме. Более того, на следующее утро Кэтрин предложила ей вместе посетить мессу. В церкви жена Грэма Грина и его (самая любимая) любовница стояли рядом, а потом они обе опустились на колени и стали молиться.

В отличие от Грэма, Кэтрин не испытывала угрызений совести из-за измены мужу. Но хоть она и говорила, что не ревнива, Кэтрин видела в жене Грэма и других его любовницах своих соперниц, над которыми ей надо было одержать победу. Может быть, именно Кэтрин побуждала боявшегося потерять жену Грэма относиться к Вивьен с несвойственной ему жесткостью. Так, например, в присутствии Кэтрин он унижал жену, как будто этим хотел доказать свою преданность любовнице. Как заметил один из друзей Грина, Кэтрин «чем-то напоминала самку богомола. Кого-то, кому нравится пожирать свои жертвы» {344}.

Кроме того, Кэтрин подтолкнула Грэма к переосмыслению его связи с пятидесятилетней Дороти Глоувер — приземистой, коренастой иллюстрировавшей детские книжки художницей, в тесных отношениях с которой он состоял на протяжении семи лет. Он пережил с Дороти «Лондонский блиц» [53] и до конца своих дней любил ее за храбрость, преданность и глубокую привязанность к нему. Рискуя расстроить Кэтрин, Грин не мог отречься от Дороти, которую называл «моя девушка» или «моя подружка», — и никогда не отрицал, что любит ее, хоть его чувства по отношению к Дороти были несравнимы со страстью, которую он испытывал к Кэтрин. В конце концов, убедив (как ему казалось) Дороти в том, что «можно любить двух людей», он отослал ее на грузовом корабле в длительное путешествие по Западной Африке {345}. Потом он выехал из квартиры, которую они снимали в Лондоне, и переехал в Авторский клуб. Однако позже он возобновил отношения с Дороти, хотя основывались они только на дружбе и взаимной привязанности, близости между ними уже не было. Когда Дороти умерла, ей было семьдесят два года, но к тому времени она сильно сутулилась, неряшливо одевалась и выглядела на все восемьдесят. Скончалась она после того, как сильно обгорела в результате несчастного случая. Грин плакал, он «был в безысходном отчаянии», вспоминала Ивон Клоетта {346}.

Кэтрин постоянно побуждала Грэма покончить с его браком. Как-то раз в церкви после обедни Вивьен сняла с пальца обручальное кольцо с бриллиантом и положила его на поднос для пожертвований. Однако раздельное проживание существенно отличалось от развода. Грэм Грин как истинный католик приходил в ужас при мысли о разводе, и вскоре он выяснил, что Кэтрин вовсе не собиралась расторгать устраивавший ее во всех отношениях брак, чтобы выйти замуж за ревнивого невротика, раздражительного писателя, чьи доходы даже на гребне успеха были несопоставимо меньше состояния Гарри. Однако Грин тешил себя надеждой на то, что признание недействительным брака Кэтрин и Гарри как-то разрешит мучившее его противоречие между супружеским долгом и сердечным влечением и что он как-то сможет убедить любовницу оставить мужа. После этого Кэтрин, по меньшей мере, смогла бы жить с ним или даже — как ему того хотелось — выйти за него замуж. «Твой муж Грэм», часто подписывал он адресованные ей письма, представляя себе, что однажды его любовница Кэтрин Уолстон станет его женой Кэтрин Грин.

Почти всегда Кэтрин удавалось сохранять равновесие в отношениях с любовником. Грэма она любила сильно, но не только его одного, и при этом ей крайне досаждали его доходившая до истерики неуверенность в себе и приступы безысходного отчаяния. Он постоянно и помногу писал ей — многочисленные письма, проникнутые страстью и отличавшиеся прекрасным слогом, наверняка тешили ее самолюбие, снова и снова доказывая ей, что Грэм Грин, один из известнейших в мире писателей, эмоционально ею порабощен. «Я люблю тебя страстно, безнадежно, безумно», — писал он {347}. И с удивительной нежностью и преданностью добавлял:

Милая моя, ты бесконечно мне дорога. Я верю в:

1) Бога;

2) Христа;

3) во все остальное;

4) в твою добродетель, честность и любовь {348}.

И тем не менее Кэтрин должны были раздражать резкие требования Грэма оставить Гарри и выйти замуж за него. Конечно, ее тревожили его угрозы покончить с собой, если она его бросит. «Горе Грэма такое же подлинное, как болезнь, — признавалась Кэтрин близкой подруге. — [Он] меланхолик от природы. а я, по большому счету, только усугубляю положение тем, что боюсь его оставить» {349}. Она вполне разумно поступила, убедив любовника пойти на прием к психиатру: доктор Эрик Стросс проводил терапевтические беседы с Грином, после чего тот становился спокойнее.

После пребывания в Авторском клубе Грэм поселился в квартире № 5 того же дома, где Уолстонам принадлежала квартира № 6: там они останавливались, когда бывали в Лондоне. Теперь Кэтрин могла без проблем навещать его в квартире № 5, если Гарри возражал против встреч любовников; если же Гарри с Грэмом бывали в хороших отношениях, писатель так же просто мог навещать Кэтрин в квартире № 6.

Когда Грэм встречался с Кэтрин в Англии, в лондонском доме Уолстонов, и в Европе (в частности, на вилле Розаио на Капри, которую писатель приобрел на деньги, полученные за роман «Третий»), он был то сговорчивым, то безутешным. Они проводили вместе многие часы, страстно обсуждая католическую теологию и занимаясь любовью, но иногда сильно ссорились (почти всегда конфликты провоцировал Грэм), кричали друг на друга, обвиняли друг друга во всех смертных грехах, хлопали дверями и рыдали.

Самые жуткие скандалы Грэм устраивал из-за того, что Кэтрин отказывалась оставить Гарри и прекратить сексуальные связи с другими мужчинами. Желая быть более открытыми, они с Грэмом рассказывали друг другу о других своих романах. Каждый из них воспринимал рассказы другого с болью в сердце.

Где бы они ни были, Грэм почти всегда продолжал писательскую работу. Кэтрин читала его рукописи, и ему доставляло огромное удовольствие с ней их обсуждать. Это относилось и к «Концу одного романа», произведению, сюжетные коллизии которого имели много аналогий с их отношениями и который он посвятил ей. (В английском издании использовано буквенное посвящение: «К», а в американском ее имя написано полностью: «Кэтрин».)