История куртизанок - читать онлайн книгу. Автор: Эдвин Эбботт cтр.№ 123

Тем не менее, несмотря на явно узнаваемых главных героев «Конца одного романа», это произведение — не просто история его основных действующих лиц, в частности Кэтрин, выведенной под именем Сары. Отдельные черты характера Кэтрин Грин действительно воплотил в образе Сары, а некоторые детали и сюжетные линии романа основываются на конкретных событиях ее жизни, в частности ее отношениях с самим писателем. Однако Сара стала таким же созданием его творческого воображения, как и собственно роман. Объясняя своей жене Вивьен, жившей отдельно от него, почему из-за его маниакально-депрессивного психоза он был бы плохим мужем для любой женщины, Грин писал: «Я полагаю, ты понимаешь, что мое беспокойство, перемены настроения, меланхолия, даже мои связи на стороне являются симптомами болезни, а не самой болезнью. К сожалению, болезнь — это тоже составная часть личности. Я не уверен, что, если вылечить болезнь, писатель сможет продолжать писать» {338}.

Точно так же, хоть Сары и Генри могло не быть, если бы Грэм не знал и не любил Кэтрин, она скорее была его музой, чем объектом авторского внимания. И действительно, ее определяющее влияние на его работу — создание романов «Суть дела» и «Конец одного романа», а также пьесы «Покладистый любовник» — позволяло ей в значительно большей степени, чем ее поразительная красота и завидное общественное положение, направлять развитие их отношений.

Когда они встретились в 1946 г., сорокатрехлетний Грэм Грин уже был широко известным писателем, автором романов «Брайтонский леденец» и «Сила и слава», герои которых выражали его католические взгляды, боролись за верность принципам и испытывали глубокое чувство вины и сожаления из-за того, что не могли сделать то, что считали нужным. Американка Кэтрин, жена очень богатого и честолюбивого политика Гарри Уолстона, позвонила жене Грэма, Вивьен, и спросила, не сможет ли та попросить мужа выступить в роли ее крестного отца во время обряда крещения в католической церкви. Ей этого хотелось, пояснила Кэтрин, потому что «Сила и слава» побудили ее перейти в католичество. Рассказ Кэтрин позабавил Грина. Он послал ей цветы, но на церемонию вместо себя попросил поехать Вивьен.

Вивьен выполнила его просьбу, и на сохранившейся фотографии она удивленно или, скорее, озабоченно смотрит на крестную дочь своего мужа с профилем кинозвезды Лорен Бэколл, с коротко подстриженными, вьющимися, блестящими, золотисто-каштановыми волосами, полными губами, ярко-красными от помады, и такой стройной фигурой, как будто она не родила нескольких детей. Позже Вивьен сказала биографу Грина Норману Шерри: «Мне кажется, она там была, чтобы его получить, и она его получила. Просто взяла и присвоила его» {339}. Подозрения Вивьен были вполне обоснованными. Кэтрин уверенно и последовательно затягивала писателя в свою сеть. Она заманила его туда после того, как он прочитал одно из ее пленительных писем «дорогому крестному», содержавших приглашение пообедать с ней на ферме «Триплоу» в имении Уолстона.

В «Триплоу» Кэтрин блистала в изысканной атмосфере мира своего мужа, которого друг Грэма, писатель Ивлин Во, характеризовал следующим образом: «Очень богат, окончил Кембридж, еврейского происхождения [фамилия Уолстон стала измененной фамилией Уолстейн], социалист, интеллектуал, интересуется наукой и делами фермы. картины Пикассо на раздвижных панелях. коллекционные вина и сигары» {340}. Обстановка «Триплоу» разительно отличалась как от дома в Оксфорде, куда Грэм Грин приезжал с Вивьен и их двумя детьми на выходные, так и от лондонской квартиры писателя, где он на протяжении семи лет жил в будние дни отдельно от семьи со своей любовницей Дороти Глоувер, не делая из этого тайны.

Когда настало время покинуть «Триплоу», Кэтрин предложила Грэму вернуться в Оксфорд не на поезде, а на самолете. Она договорилась с воздушным такси и оплатила недолгий перелет, который они совершили вместе. Оставшись с писателем наедине, Кэтрин еще активнее использовала свои женские чары для его обольщения. Один из ее предыдущих любовников, бывший англиканский священник и выпускник Кембриджа Брайан Уормолд так описывал ее стратегию: «Говорит, говорит, говорит, говорит, говорит, говорит [включая делающееся заранее предупреждение о недопустимости ревности на сексуальной почве], а потом пьет, пьет, пьет, пьет, пьет» {341}.

Пока они летели высоко в небе, Кэтрин слушала Грэма Грина с подчеркнутым вниманием, а потом прямо сказала ему, что он ей очень нравится. В какой-то момент прядь ее волос оказалась у его лица на уровне глаз, и Грин попал в расставленную для него ловушку. «Прядь волос коснулась чьих-то глаз в самолете, под крыльями которого простиралась заснеженная Восточная Англия, и кто-то влюбился», — вспоминал он {342}.

В начале 1947 г. Кэтрин поехала вместе с Грэмом в ее стареньком «форде» на остров Акилл, где у нее был небольшой сельский домик, который она использовала как любовное гнездышко. На самом деле она купила его, чтобы быть рядом (и вместе) с Эрни О’Молли, очаровательным представителем богемы и привлекательным интеллектуалом, связанным с Ирландской республиканской армией, поэтом, писателем и коллекционером произведений искусства, который во время гражданской войны в Ирландии сидел в тюрьме, получил семнадцать пулевых ранений и провел голодную забастовку, продолжавшуюся сорок один день. Грэму потребовалось какое-то время, чтобы понять, что продолжительные визиты Эрни во все владения Уолстонов, включая ферму «Триплоу», связаны не только с его занятиями искусством, сколько с тем, что он спал с Кэтрин и любил ее.

Грэм Грин не соблюдал верности ни жене, ни любовницам, Кэтрин тоже не была верной женой и любовницей. В девятнадцать лет она вышла замуж за Гарри Уолстона, поскольку брак освобождал ее от скуки, царившей у нее дома в Нью-Йорке. Через несколько месяцев, убедившись, что в интимных отношениях гармонии им не достичь, они заключили соглашение, в соответствии с которым решили смотреть сквозь пальцы на внебрачные связи друг друга, но обязались всегда сохранять свой брак.

Гарри обожал жену, а Кэтрин относилась к своему снисходительному супругу с глубоким уважением. Кроме того, она получала большое удовольствие от унаследованного им состояния, позволявшего ей носить норковые шубы и наряды известных модельеров, коллекционировать работы Пикассо и Генри Мура, путешествовать по самым разным странам в любое время, пить лучшее виски и перепоручать заботу о детях и их воспитание няням и гувернанткам.

Кэтрин в полной мере использовала те выгоды, которые обеспечивало ей соглашение с мужем. Она не делала тайны из своих романов, часто меняя любовников: в частности, помимо Эрни О’Молли, Кэтрин состояла в любовной связи с американским генералом Лоуэллом Уэйкером и несколькими священниками, все из которых, кроме одного, принадлежали к римско-католической церкви. Ей особенно нравилось совращать клириков. Кэтрин не была создана для дружбы с женщинами, скорее она с ними соперничала.

В домике на острове Акилл, обдуваемом атлантическими ветрами, Кэтрин и Грэм пили виски с апельсиновым соком, поджаривали хлеб с яйцами на костре из торфа, а по ночам разгоняли мрак светом свечей. При этом они без конца говорили о себе самих и о природе их новых отношений в свете католической веры. Потом они занимались любовью. По утрам Грэм еще и писал, пока Кэтрин — или Кэфрин, как он ласково ее называл, — насвистывала в соседней комнате, где мыла посуду. К тому времени, как несколько дней их уединения подошли к концу, Грэм и Кэтрин уже посвятили себя друг другу, хотя каждый сделал это в присущей ему манере.