Наблюдения, или Любые приказы госпожи - читать онлайн книгу. Автор: Джейн Харрис cтр.№ 6

Немного погодя хозяйка вздохнула и спросила:

— Что такое ты сейчас сделала? Минуту назад.

— Вы о чем, мис… мэм?

Она указала на место у двери, где я недавно стояла.

— Ты что-то сделала, когда стояла там.

— Да мэм, реверанс, — говорю, а сама думаю: «Ох черт, верно приседать-то не стоило, да что ж у меня все невпопад получается».

— А зачем ты сделала реверанс?

— Не знаю, мэм. Само как-то вышло.

— Понятно, — сказала она и часто поморгала. Сперва я грешным делом подумала, что миссус сейчас расплачется, но потом сообразила, что она наоборот чуть не лопается от радости. — Продолжай, пожалуйста, — наконец промолвила она и махнула рукой в сторону банки с какао.

Я взяла с полки чашку и размешала в ней порошок какао с чуточкой холодного молока, а после долила доверху горячего молока и хорошенько взболтала все ложкой. Затем я поставила чашку на стол перед хозяйкой, вместе с сахарницей. Внезапно она подалась вперед и сжала мои руки в ладонях, причем расплылась от уха до уха, просто удивительно как у ней лицо не треснуло.

— Спасибо, Бесси, — говорит. — Ты замечательная девушка. Я тобой довольна. Очень довольна.

— Всегда пожалуйста, — говорю.

Пальцы у нее были холодные, я хотела отнять руки, но она не отпускала и все смотрела с обожанием то на меня то на чашку.

— Выглядит восхитительно. Совершенно восхитительно. Лучше не бывает, и ты все так быстро и так ловко приготовила. Я горжусь тобой, Бесси. Какое же ты чудо! Спасибо тебе, спасибо, спасибо огромное.

Бог ты мой, это ж всего-навсего чашка какао.

— Не стоит благодарности, мэм. — Я не знала, куда деваться. — Изволите еще чего-нибудь?

— Да, — говорит она, вдруг посерьезнев. — Еще одно.

«Что еще? — подумала я. — Она ж совсем больная на голову». Наконец хозяйка отпустила мои руки, к огромному моему облегчению, и поднялась со стула.

— Сядь на мое место, милая, — велела она, и я послушно села. А она пододвинула чашку поближе ко мне.

— Ты так славно со всем управилась. Я хочу, чтобы ты это выпила.

Я посмотрела на чашку. Потом посмотрела на хозяйку.

— Я, мэм?

— Да, — кивнула она и спросила с легким беспокойством: — Ты любишь какао?

— Ну, — говорю, — я не особо обожаю молоко, но против какао ничего не имею.

— Прекрасно. Выпей, будь умницей, а потом отправляйся на боковую, тебе нужно хорошенько выспаться к утру.

Она порывисто протянула руку к моему лицу и я отшатнулась, но она только улыбнулась и легонько провела по моей щеке обратной стороной ладони. Потом погасила лампу, взяла одну из свечей и вышла прочь, не промолвив более ни слова. Спать мне совершенно не хотелось. Если мне не изменяет память, спать я пошла еще не скоро. Я долго сидела там одна, наблюдая как струйки пара поднимаются над чашкой какао и уплывают к свечному пламени.

По пробуждении я несколько секунд тупо смотрела в окно, потом с придушенным визгом выскочила из кровати. Солнце стояло высоко в небе, и даже я ни на миг не усомнилась, что пять часов давно минуло. Не умываясь, ничего, я лихорадочно натянула платье и бросилась вниз, на ходу закалывая волосы. Напольные часы в холле показывали начало десятого. Я проспала на целых четыре часа, мама родная, это наверняка рекорд какой-нибудь. Я убить себя была готова. Сидючи ночью над чашкой какао, я уже почти решила пойти дальше своей дорогой и попытать счастья в другом месте, потому как не лежало у меня сердце к хозяйственной работе. Но теперь, когда меня могли уволить в первый же день, я вдруг передумала, а такое со мной редко бывает.

Миссус находилась в кухне, наливала молоко коту в блюдце. Она была в простом сером платье и фартуке. Когда я вбежала, она подняла на меня глаза.

— А, Бесси. Надо понимать, ты хорошо спала.

Я подумала, она издевается, но у меня уже были наготове извинения и оправдания.

— Миссус, простите меня, я…

Она подняла руку, останавливая меня.

— Да-да, — говорит. — Ты очень поздно легла. Это целиком моя вина.

Я не понимала, насмехается она надо мной или как.

— Извините, мэм, я б не проспала, если бы…

— Успокойся, деточка, — перебила она. — Я решила дать тебе поспать сегодня.

— О…

— Все-таки ты с дороги, наверняка страшно устала, вдобавок расстроена из-за своего прежнего хозяина — ну, что он умер и все такое.

Я просто кивнула, сбитая с толку.

— Сегодня, Бесси, — продолжила она, — ты выполнишь кое-какую работу, но не требующую особых усилий. По-настоящему работать начнем завтра, когда ты хорошенько отдохнешь. То есть, — тут она пытливо на меня взглянула, — если ты действительно намерена здесь остаться.

Она улыбалась ласково, как добрая матушка из какого-нибудь романа. Ее глаза сияли, но в них угадывалось беспокойство. Я колебалась лишь секунду.

— Да мэм, конечно, я останусь.

— Хорошо, — сказала она с видимым облегчением. — Через минутку ты сможешь позавтракать. Но сначала займемся делом. Ты сейчас в корсете?

Я растерянно моргнула.

— Нет, мэм. У меня не было времени надеть его.

— Прекрасно. Значит тебе не придется его снимать.

С этими словами миссус достала из кармана мерную ленту и принялась обмерять меня с головы до ног, делая пометки на листке бумаги. Сперва я решила, что она снимает мерки для платья. Я по сей день помню в точности, какая у меня оказалась окружность груди и прочие размеры, но скромность не позволяет мне написать их здесь — скажем так, тогда у меня были просто великолепные формы. Сблизи я слышала запах ее духов, розового масла, а сквозь него пробивался ее собственный аромат, будничный и теплый. Сняв все обычные мерки, ну там грудь, талия и прочее, миссус измерила длину моей шеи и руки от локтя до плеча. Я не знала, что и думать, предположила лишь, что она замыслила какие-то особенные рукава и воротник. Потом она измерила длину моей ладони и всех пяти пальцев. Еще и перчатки, подумала я, вот здорово-то. Дальше она обхватила мерной лентой мою голову и записала «череп 21 и ½ дюйма», из чего напрашивалось предположение, что вдобавок ко всему у меня будет еще и шляпка, и хотелось верить, шляпка модная, а не какое-нибудь там соломенное старье. Затем миссус измерила длину моего носа, расстояние от лба до подбородка, между уголками губ и между глазами, а под конец расстояние от левой ноздри до левого уха и от правой ноздри до правого уха. Правду говоря, последнее меня озадачило и обеспокоило, но я была молода и тщеславна, поэтому испытала лишь облегчение, когда украдкой заглянула к ней в бумажку и увидала, что обе стороны моего лица имеют в поперечнике пять дюймов — будь цифры разные, я бы, наверно тотчас ушла из «Замка Хайверс» и поступила в балаган уродов Карни.