Екатерина Великая. Первая любовь Императрицы - читать онлайн книгу. Автор: Наталья Павлищева cтр.№ 47

Дворец в Петерштадте был мал, но насыщен выдумками. Особенно хорош оказался Картинный зал, для которого закупал картины, а потом их развешивал Якоб Штелин, он же привез и библиотеку. Сам Петр любил только книги о разбойниках и войнах, но Штелина не ограничивал, поставив лишь одно условие: никакой латыни! Картины на стенах были развешаны столь плотно, что самих стен за ними не видно.

В Картинном зале часто звучала музыка, по примеру своего обожаемого Фридриха Прусского Петр принимал участие в этих концертах, исполняя скрипичные партии, иногда даже первой скрипки. Существовала своя театральная труппа, детская музыкальная и даже балетная школы. Это мало вязалось с его привычкой вести весьма грубый образ жизни и пьянствовать, но Петру уже рассказали о занятиях императора Фридриха Прусского, не попробовать подражать он не мог. Понравилось, оказалось, что можно не только пить пиво или водку с солдатами или лакеями, но и смотреть балет, слушать музыку или самому играть…

Странный все же был человек Петр Федорович. Не будь он наследником русской короны, может, сложилась бы его жизнь с раннего детства иначе, смог бы стать счастливым офицером в армии обожаемого императора Фридриха, играл бы с ним в одном оркестре и был доволен. Но судьба распорядилась иначе…

И все же для кого были все эти постройки в Петерштадте? Жену он туда не приглашал, разве что на концерты.

У Петра новый слуга-приятель. Или даже наставник? Возможно, второе, потому что великий князь основательно попал под влияние невесть откуда взявшегося голштинца Брокдорфа, личности для Екатерины просто невыносимой. Брокдорф сразу стал вмешиваться не только в повседневные занятия Петра, но и в его голштинские дела. Это было тем более неприятно, что Петр давно свалил почти все голштинские бумаги на Екатерину.

Произошло это как-то само собой и стало привычным. Несчастный Цейц, которому никак не добиться подписи великого князя на нужных бумагах, однажды в отчаянии просто возопил:

— Ваше высочество, вы только скажите одно слово: да или нет!

Петр был основательно пьян и вникать ни во что не желал. Вообще-то Цейц мог и сам все решить, но не смел этого делать. И тут на глаза великому князю попалась супруга, ткнув в Екатерину пальцем, он хихикнул:

— А вот у нее спроси, она и скажет: да или нет.

Бедолага растерянно смотрел на повалившегося прямо в одежде на кушетку великого князя и топтался на месте. Поняв, что большего и сегодня не добьется, он все так же растерянно повернулся к княгине, намереваясь поинтересоваться, можно ли подойти к его высочеству, когда тот проснется.

Но неожиданно дело приняло совсем другой оборот. Екатерина, спокойно глядя на Цейца, протянула руку:

— Давайте бумаги.

Управляющий протянул листы великой княгине. Вот уж чего он не ожидал от молодой женщины, так это того, что та станет внимательно изучать содержание, а не просто черкнет внизу подпись по его указке. Конечно, пришлось многое объяснять, все же Екатерина вовсе не была знатоком скучных дел, тем более в далекой теперь Голштинии, но она разбиралась! Цейц был просто в восторге:

— Ах, Ваше Высочество, я непременно расскажу императрице о вашей помощи!

— Не вздумайте этого делать! — После первой резкой фразы Екатерина словно опомнилась и добавила уже мягче: — Не сносить головы ни мне, ни вам, ни великому князю. Совет он имеет права просить только у Ее величества и никого другого. Так что вам либо нужно было идти к императрице…

— О, нет! Только не это! Скорее я дождусь, пока проснется Его Высочество.

— … либо показывать бумаги мне и молчать об этом, — со смехом закончила Екатерина.

Ей не слишком хотелось заниматься скучными бумагами, но, во-первых, заняться было просто нечем, во-вторых, это пусть и небольшой, но все же опыт, который обязательно (она это чувствовала!) пригодится в будущем. Так голштинские дела плавно перетекли в ее ведение. Нет, она не распоряжалась, она просто просматривала бумаги, советовалась с Цейцем, принимала решение, и Петру оставалось только действительно поставить свою подпись. Великому князю такая помощь жены очень понравилась и пришлась кстати, княгиня оказалась весьма разумной… В награду муж… дал ей кличку «Мадам ла Ресурс». Зато теперь от него отстали со скучными бумагами и любую нехватку денег, а Голштиния средств давала совсем немного, можно свалить на неумелость и бестолковость жены.

Чтобы она могла ставить свою подпись в документах, Петр даже издал указ, уполномочивающий Екатерину на управление делами Голштинии. Однако об этом указе знали всего трое: он, она и весьма довольный таким поворотом дел Цейц.

И вот теперь в эти дела, как слон в посудную лавку, влез Брокдорф. Нет, он не собирался ни с чем разбираться или чем-то заниматься, он вознамерился тратить! И даже не тратить, а подбивать на безумные траты своего венценосного приятеля.

Брокдорфа Екатерина невзлюбила с первого взгляда, сама не зная почему. Голштинец ответил ей взаимностью. Они даже обменялись прозвищами: «пеликан» и «гадюка». Ее прозвище тут же подхватил Петр, а за ним все его окружение. Брокфорд мгновенно разглядел все слабости великого князя и прекрасно понял, как их можно использовать.

— Ваше высочество, полноте играть с куклами…

Петр напрягся, он уже откровенно симпатизировал голштинцу, а тот вдруг вот этак…

— …пора браться за живых солдат.

— Но меня не отпустят в армию, тетка боится, чтобы со мной чего не случилось.

— Я не о войне говорю, вам нужно завести полк голштинских солдат и тренировать его.

В первое мгновение от такой идеи Петр даже обомлел, потом восхищенно сверкнул глазами:

— Как у императора Фридриха!

— Конечно.

— А где взять?

— Привезти из Голштинии.

Это было нетрудно, набрать в Голштинии даже опытных солдат можно, только вот как их оплачивать? Екатерина развела руками:

— Петер, Голштиния не может дать столько денег. Кроме того, гофмейстер тут же доложит Ее Величеству…

Ах, как она своими практическими соображениями всегда умеет разрушить мечту! А еще твердит, что он приземленный и не способен мыслить широко. Тут такая идея, а ей все деньги!

Петр чувствовал, как растет раздражение на жену, хотя умом понимал, что та права, денег на содержание голштинского полка нет, да и русские гвардейцы, охраняющие великокняжескую семью, тоже не будут рады такому соседству. И гофмейстер Александр Шувалов не позволит. Во всем права Екатерина, но именно эта правота страшно злила Петра.

В дело вмешался Брокдорф, ставший почти правой рукой. Он убеждал Шувалова:

— Граф, в сущности, это не больше, чем игра, но с живыми куклами… Ведь играл же ваш знаменитый император Петер, дед его высочества, со своими полками, почему это нельзя внуку? Уверяю вас, в будущем император Петер не забудет вашей помощи…