Стужа - читать онлайн книгу. Автор: Рой Якобсен cтр.№ 49

Секунду Гест с удивлением смотрел на капельки слюны, скопившиеся в уголках узкого рта Ингибьёрг; эта женщина с крестом на шее и ветром во взгляде снова нашла выход, нашла лазейку, и он, толком не сознавая, по душе ему это или нет, все же поблагодарил ее, чопорно и торжественно, как чужак благодарит за щедрую трапезу, и спустился в бухту. Вскоре подошли Хедин и Грани, доставили остальных, из которых один находился между жизнью и смертью, кроме того, на борту было двое погибших.

Гест взял с собой троих трэлей, среди них Эгиля, в которого Халльбера некогда бросала камешки и который с той поры смотрел на Геста как верный пес, готовый без колебаний пожертвовать собой.

— Ветер сильный! — крикнул Хедин им вдогонку.

— Ветер сильный, — эхом повторил Гест.

Они шли вдоль берега, пока не добрались до устья фьорда, подняли парус, приблизились к рифу, и Гест, приказав трэлям табанить, прошел на нос.

— Ближе подойти не могу! — крикнул он одинокой фигуре, упорно цеплявшейся за гладко отшлифованный камень. — Бросай на борт свое оружие, легче будет одолеть буруны!

Неугомонное море мотало Онунда туда-сюда; отчаявшийся, измученный, он медленно соскользнул в пенный прибой и передал на борт свое оружие — меч и топор, — которое Гест тотчас бросил в море. Онунд опешил:

— Что ж это за помощь такая?!

— А та самая, что требуется покойнику! — гаркнул Гест, сдернув с головы капюшон. — Давай на борт или так тут и останешься!

Онунд вскарабкался в челн, и Гест велел ему сесть на весла, чтобы согреться, а сам зажал под мышкой рулевое весло и положил на колени топор, тот самый, с рыбьей головой.

— Поднимай парус! — крикнул он Эгилю, когда они отошли от опасного рифа. — Идем к южному берегу фьорда.

Только теперь Онунд узнал его. Или только теперь поверил своим глазам. Сам Онунд, по обыкновению, был одет как человек знатного рода, в светло-красную, порванную сейчас куртку, перехваченную широким ремнем с пряжкой, на бедре болтались пустые ножны от меча, он дрожал от холода, длинные светлые волосы облепили покрытое ссадинами лицо, из глубокой царапины на шее сочилась кровь. За минувшие годы он возмужал, заматерел, и сейчас они с Гестом являли еще более разительный контраст.

— Сдается мне, нынешняя наша встреча пройдет не лучше той последней, — прохрипел он, будто загнанный конь.

— Как надо, так и пройдет, — сказал Гест. — Однако я спас тебе жизнь, и ты, поди, не собирался забрать за это мою?

Онунд не ответил. Не мог.

— Греби, — сказал Гест. — Не то насмерть замерзнешь.

Онунд греб, хотя челн шел на всех парусах, греб изо всех сил, и приходилось ему очень нелегко, поскольку он повредил правое плечо.

— Не расскажешь, что нового в Исландии? — спросил Гест.

— Нет, не расскажу.

— Стало быть, ничего там не случилось. А давно ли ты в Норвегии?

— С прошлого лета.

— То-то успел сыскать меня. Кто же навел тебя на след?

Онунд не ответил, и Гест спросил о Снорри Годи, о нем-то говорить было куда проще, хёвдинг занимался большой тяжбой после пожара на юге страны, старался примирить враждующие семейства.

— А ты хочешь замириться? — спросил Гест.

— Я виру за родного отца не возьму, — сказал Онунд.

— Твой отец не платил виру ни за отцов, ни за сыновей. Но что ты скажешь, коли я дам клятву никогда не возвращаться в Исландию, а вдобавок заплачу тебе двойную виру серебром?

Онунд сложил весла, схватился за правое плечо и некоторое время, скривившись от боли, покачивался взад-вперед.

— Скажу, что это смехотворное предложение, — простонал он. И, помолчав, добавил: — Я знал, что Тейтр не убил тебя. Так люди сказывали: мол, дикарю этому заплатили, чтоб он убил тебя. А он не убил. И я это знал.

— Кто тебе это говорил?

— Все. У тебя нет друзей. Ни здесь, ни в Исландии.

К южному берегу они подошли уже хмурым вечером, ветер поутих, но дождь моросил по-прежнему. Гест высмотрел проход меж скалами и направил челн к белопесчаному берегу. Минуту-другую он сидел, глядя на дрожащего пленника и размышляя, не стоит ли хорошенько выспросить его, например, об Аслауг и других людях, о которых ему бы хотелось что-то узнать, но в конце концов отбросил эту мысль, словно не желал слишком много знать про Онунда, про то, как он думает.

Выпрыгнув на песок, Гест велел Онунду следовать за ним, и оба зашагали в гору, прочь от моря — Онунд шел впереди. Когда челн скрылся из виду, Гест приказал пленнику лечь навзничь.

— Решил убить лежачего?! — воскликнул Онунд.

— Я ростом не вышел, — сказал Гест, посмотрел ему в лицо, стукнул обухом топора по голове, удостоверился, что Онунд потерял сознание, привязал его к камню, точно лодку, и спустился на берег.

— Отлив еще не начался, — сказал он Эгилю, который вроде как не уразумел, что произошло. — Поднимай парус.

Уже совсем стемнело, когда впереди завиднелся сигнальный огонь на мысу. Ингибьёрг сама зажгла его и стояла у причала, ждала, промокшая, озябшая, но явно обрадованная, что они вернулись.

— Где Онунд? — спросила она.

— На южном берегу фьорда, — ответил Гест.

— Живой?

— Коли не помрет от беспамятства.

Ингибьёрг посмотрела на него. Потом топнула ногой и громко, чтобы слышали трэли, закричала, что он выставил себя круглым дураком и она видеть его больше тут не желает. Онундовы люди рассказали, что плыли они на трех кораблях, но в непогоду потеряли друг друга, хотя два других корабля наверняка сумели добраться до Харека.

— И рано или поздно явятся сюда!

Гест пожал плечами и сказал, что в таком случае мог бы и убить Онунда, разницы-то никакой. В нынешней ситуации ему понадобится не меньше трех дней, чтобы обойти вокруг фьорда.

— Если, конечно, он рискнет прийти сюда, — добавил Гест. — А тем временем я исчезну. Мы сделаем вот что, — продолжал он, поднимаясь вместе с Ингибьёрг по дорожке меж лодочных сараев. — Завтра ты прогонишь меня, под каким-нибудь предлогом, но так, чтобы его люди слышали. Дай мне челн, на котором перевозишь железо, и трех человек, в том числе Эгиля, обещаю, они вернутся.

Ингибьёрг сказала, что один-два челна ее не волнуют, лишь бы усадьбу не разорили из-за каких-то там мужиков, потом опять спросила, почему он все-таки не убил Онунда — силой не вышел? Испугался? Искал повод сбежать из Сандея? Или воображал, что нелепая милосердность обеспечит примирение?..

— Значит, Онунда я убить мог? — ехидно перебил он. — А Транда Ревуна нет?

Этого Ингибьёрг слышать не желала.

— Почему ты так поступил? — крикнула она, совершенно вне себя.