Партизаны не сдаются! Жизнь и смерть за линией фронта - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Ильин cтр.№ 40

Действительно, я уже совсем промочил в самодельном сапоге свою раненую ногу, и она очень сильно замерзла, я ее почти не чувствовал. Но мне было неудобно перед своими товарищами, я хотел возразить, но Агапоненко настоял на своем.

— Смотри, ты совсем посинел от холода, — сказал Агапоненко. — Еще, чего доброго, заболеешь, а у нас нет врача. Давай-ка разводи костер, и мы тоже около него погреемся.

Натаскав сухих сучьев и наломав сухого орешника, я развел костер. Через два дня землянка была почти готова. Осталось только в ней сделать нары и поставить железную печку. Но тут произошло непредвиденное событие. Незадолго до нашего появления в отряд добровольно пришел некий бывший политрук Красной Армии Кузенный, до этого живший в Примаках. Но на первом же боевом задании он был ранен в руку и, пользуясь темнотой, сбежал обратно домой. Его жена на следующий день отвезла его в немецкий госпиталь, где он и лечился. Предателя Кузенного почти ежедневно навещал в толочинском госпитале гестаповский офицер, который интересовался всем, что видел Кузенный у партизан. По его требованию, Кузенный начертил карту расположения лагеря бригады Гудкова в лесу под Яновом. Изобразил на ней все партизанские лесные дороги, а также расположение караульных постов. Подробно рассказал о командирах и комиссарах отрядов и бригады, дал гестаповцам сведения о том, что в бригаде много партизан, которые совсем не имеют оружия, а у имеющегося оружия ограниченный запас патронов, и что в районе Бука партизан больше нет.

Но Кузенный не знал, что бригады Гудкова в лесном лагере уже нет и что во Взносном стоит хорошо вооруженный отряд заслоновцев, который пришел туда на другой день после того, как он попал к немцам в госпиталь.

Гитлеровские каратели, получив такие ценные сведения от Кузенного, приняли решение расправиться с малочисленной и слабовооруженной бригадой Гудкова. Они поручили это дело самому злостному врагу гудковцев — Рудольфу Зелю, бургомистру Белицкой волости, который сам неоднократно обращался к командованию оккупационных войск в Толочине с просьбой об организации новой карательной экспедиции против гудковцев. Зель мечтал расправиться с Гудковым, отомстить ему за гибель своей дочери, которая погибла летом 1942 года от партизанской пули.

Кто же такой Рудольф Зель? Немец Рудольф Зель до войны жил в Белоруссии в Видоках, где работал на спиртзаводе заведующим складом. Работник он был исполнительный, был тихим и ничем не приметным человеком. Но с приходом гитлеровской армии на территорию Белоруссии он сразу же был поставлен оккупантами бургомистром Белицкой волости и стал злейшим врагом всех жителей окрестных деревень. Особенно он злобствовал в этих деревнях над партизанскими семьями. И вот теперь, а это было в конце января 1943 года, гитлеровские каратели, объединив немецких солдат из Оболицкого и Белицкого гарнизонов, утром под командованием Зеля выступили в сторону Взносного, с целью разгрома партизан в лесном лагере. Гитлеровцы уже потирали свои руки в ожидании легкой победы над Гудковым и его бригадой.

В тот же день командир разведки Агапоненко решил отправить моих товарищей-летчиков, которые пожелали идти за линию фронта, в Ушачскую партизанскую зону, где находилась бригада Гудкова. Мы оставались во Взносном. Уходящие от нас товарищи готовились к походу. Я договорился с одним из них переслать мои письма родным, поэтому, выпросив у хозяйки дома тетрадные листы и карандаш, сидел в хате и писал письма своим родителям и Ире. Я очень спешил, так как до их ухода оставалось полчаса. Как раз в это время бургомистр Зель залихватски мчался на саночках в сторону Взносного впереди колонны немецких карателей и, подъезжая к деревне, на ходу стал строчить из станкового пулемета. В деревне была объявлена тревога. Заслоновцы и разведчики Агапоненко открыли по приближающемуся к деревне Зелю пулеметный огонь. Пулемет Зеля сразу замолк, а сам Зель упал в снег около дороги. Не ожидая такой негостеприимной встречи со стороны партизан, немцы бросились в сторону леса около Неклюдова, залегли там и начали вести огонь по нашей деревне. Услышав пулеметные очереди и не зная точно, что происходит, я с большой тревогой оделся и выбежал на улицу. Там в панике в сторону леса бежали местные жители. Агапоненко крикнул мне:

— Володя! Скорее вместе с Шурой уходите в лес в сторону нашей землянки! На нас напали немцы. Мы прикроем ваш отход.

Шура Пляц уже бежала из деревни вместе с жителями. Я устремился к лесу вслед за ними. Впереди я увидел бегущих туда же наших летчиков, которые так и не успели в этот день уйти в Ушачскую зону. Вражеские пули все еще свистели над нами, когда мы благополучно вбежали в лес. Бой с гитлеровцами продолжался до самого вечера. Партизаны стойко оборонялись и не пустили немцев в деревню. Когда стало темнеть, немцы подобрали своих убитых и раненых и отступили. Недалеко от Взносного в поле остался только труп Зеля. В эту же ночь Заслоновский отряд ушел из Взносного в сторону деревни Рыдомль. Агапоненко, собрав своих разведчиков, приказал им запрягать лошадей, погрузить в сани железную печку, забрать с собой личные вещи, продовольствие и выехать из Взносного в сторону землянки.

Когда уже ночью мы приехали к нашей землянке, около нее ярко горел костер. При свете костра Агапоненко проверил, все ли мы собрались и нет ли среди нас раненых. Все были живы и здоровы и отделались только легким испугом. Агапоненко поблагодарил Егора Евсеева за меткую стрельбу по Зелю.

Мы установили в землянке железную печку, в ней ярко запылал огонь, и холодный воздух постепенно стал нагреваться. Двери у входа в землянку еще не было, и вместо нее мы повесили какую-то старую, промасленную плащ-палатку. От переживаний трудного дня и тепла в землянке всех нас стало клонить ко сну. Застелив нары сеном и накрывшись большим ватным одеялом, мы, согревшись, крепко уснули. Не спали только наши часовые, которые были выставлены на опушке этого небольшого леса под вековыми дубами, стоящими на южной стороне ее. Рано утром часовые разбудили нас:

— Тревога! Вставайте!

Мы выбрались из землянки, и Агапоненко тревожным голосом спросил часового:

— Что случилось?

— Немцы двигаются со стороны Взносного на ту сторону Бука.

— А что такое Бук? — спросил я.

— По-белорусски так называется болото, на котором располагается наш лагерь. Оно тянется с юга на север километров на 30, если не больше, а шириной до 5 километров.

И действительно, нам было очень хорошо видно с опушки леса, как по санной дороге в сторону Рыдомля шла большая колонна немцев и большой санный обоз следовал за ней. Немцев было не менее 500 человек. Эта дорога была примерно в километре от нашего лагеря.

— На всякий случай отойдем в глубь леса, — приказал Агапоненко.

Но немцы прошли мимо нас, не обнаружив нашего лагеря. Теперь на Буку, кроме маленькой группы разведчиков и летчиков, никаких других партизан не было. Когда тревога улеглась, Агапоненко решил побывать на вчерашнем поле боя под Взносном.

— Товарищи, — обратился он к нам, — сейчас мы поедем на то место, где вчера был бой с немцами. Посмотрим, может быть, там остались какие-нибудь трофеи и лежит ли еще там труп Зеля. Мы поедем все вместе, и летчики тоже. А ты, Володя, — обратился он ко мне, — останешься вместе с Шурой в нашем лагере. Пока мы тебе не достанем обувь, одежду и оружие, будешь у нас в лагере вместе с Шурой за повара. И пока нас нет, охраняйте наш лагерь. У Шуры есть карабин и несколько патронов. Действуйте на ваше усмотрение, а мы поехали.