Кольцо Луизы - читать онлайн книгу. Автор: Николай Вирта cтр.№ 52

— Это фрейлейн Клара Хербст, племянница господина Петера Клеменса.

— А, да! — Карл коротко поклонился. — Карл Бельц. Махмуд, если хотите; Пичетти, если вам угодно; Христиансен, это тоже ваш покорный слуга. Он же Иван Алексеевич Голубев — был и им. Солдат фюрера. Солдат фюрера и банкрот! — Все это Карл выпалил без паузы.

— Простите его, фрейлейн Клара. Он изъездил полсвета, выполняя поручения командования вермахта, не раз бы вал в скверных переделках, и вот… Он очень нервный!

— Я нервный? Значит, я еще человек? Вздор! Я планктон, и меня жрут киты! Где они? Почему не принимают нас, черт их побери!

Клара со страхом смотрела на этого истерика… Назвал несколько имен… И русское в том числе… Поручения вермахта. Шпион, вот ты кто, Карл Бельц!

— Сядь и помолчи, Карл! — повелительно сказала Мария. — Как здоровье младшего Клеменса, фрейлейн? Я давно не видела его.

— Антон весь в делах. Он обслуживает гараж фюрер-бункера — это поручено ему интендантством. Бензин, масла, детали… Все это отнимает у Антона очень много времени…

— Война, война! — вздохнула Мария, — Будем надеяться, что она последняя вообще. Да и эта давно бы была окончена, будь кое-кто более благоразумен и откликнись они на призыв здоровых сил нации…

— Я тоже мечтаю о том, чтобы все это окончилось поскорее. Антон редко бывает дома, и я так скучаю без него.

— Ах, вот что! Значит ли это, что вы и он…

— Мы помолвлены, разве вы не знаете?

— Поздравляю. Однако вы оказались ловкой девушкой!

— Простите, я не понимаю вас. Просто Антон очень дорог мне.

— Глупенькая! Кое для кого он дороже всех сокровищ мира!

— Боже мой! — снова истерически каркнул фон Бельц. — Они разговаривают о помолвках и свадьбах, они будут обжираться на свадебных пирах и рожать детей, а их дети будут гибнуть в войнах… Впрочем, туда им и дорога. Всем! Всем!

— Карл! — обрезала его Мария. И помахала рукой Антону, появившемуся на пороге кабинета.

— Здравствуйте, фрейлейн Мария! Здравствуйте, господин Бельц.

— Я не буду мешать вам, Антон, ладно? — Клара распрощалась с Марией.

— В чем дело, черт побери! — с высокой ноты начал Карл. — Мы получили вашу проклятую бумагу с требованием о немедленном погашении наших долгов. Между тем на днях Лидеман женится на Марии… Это потребует немалых расходов, понимаете вы это или нет?

— Какая свадьба? — удивился Антон, — Разве вы не знаете, что полковник Лидеман скрылся?

— Как скрылся? Куда?

— Фрейлейн, не меня спрашивать об этом, но я точно знаю, что гестапо официально сообщило о бегстве полковника, ссылаясь на умопомешательство. Возможно, причиной тому было еще и то, что Лидеманы объявлены банкротами. Вчера мы передали их векселя совету кредиторов. Совет наложил арест на фамильные ценности Лидеманов, хранящиеся у нас. Мы не имели права при теперешнем положении держать в сейфе мертвые капиталы.

— Вот как! — Мария была вне себя. — Я звонила этой твари на днях… О, простите!…

Карл подскочил, как на пружине.

— Ты просишь прощения? У кого? У этих акул? — Он принялся бешено колотить стеком по столу. — Господин Клеменс, черт вас побери, почему все наши векселя оказались в ваших руках?

Мария вырвала у него стек.

— Или ты немедленно уйдешь, Карл, или сиди спокойно и предоставь это дело мне. Извините его, Клеменс, он не в духе.

— Фрейлейн, мы задолго предупредили вас о том, что срок уплаты по закладным истекает. Вы попросили отсрочки. Мы ее дали. Сегодня срок ее истек. Разве ваш управляющий не сообщил вам об этом?

— Этот негодяй сбежал вчера в Швейцарию, захватив всю наличность, которой мы располагали. Мы безоглядно верили ему!…

— …и привлекли его, как мне известно, к некой провалившейся операции…

— Молчите! — прошипела Мария.

— Мне надоело все это! — взревел Карл. — К делу, к делу!

— Зачем же кричать на весь белый свет? — Петер Клеменс вошел в кабинет, опираясь на палку. — Здравствуйте, фрейлейн. Ваша пунктуальность делает вам честь. Ну, к делу так к делу. За вами… — Он обернулся к Карлу. — Порядочный должок, сударь мой, весьма порядочный. И день расплаты наступил. Он должен был наступить. У нас к вам большой счет. И не только денежный.

При виде почтенного человека с белой гривой и лицом, преисполненным благородства, Карл притих.

— Нервы! — пробурчал он, — Извините. Я понимаю вас, господин Клеменс, но что делать? Управляющий обчистил нас до нитки и сбежал… Я на днях снова уезжаю и не смогу в столь короткий срок погасить хотя бы половину нашего долга.

— Плохо, плохо!… Простите меня за стариковское любопытство. Говорят, вы были в России?

— Да, до войны.

— Если мне не изменяет память, вы не первый из рода Бельцев, э-э, посещавших эту страну?

— Я третий. А что?

— Один из ваших предков, не помню, где я это читал, был в России в так называемое Смутное время. Кажется, ему не поздоровилось там? А ваш батюшка, слышал, командовал карательными частями на Украине в годы Первой войны.

— Да. Он умел разговаривать с этими свиньями. Он неплохо работал.

— Да уж! О работе фон Бельцев в России мы еще поговорим с вами. Пройдемте ко мне. Прошу вас!

Карл и Петер ушли.

— Итак, — высокомерно начала Мария, — вы вызвали меня, чтобы сообщить о двойном крахе моих дел? Значит, я разорена?

— Не я хозяин фирмы, фрейлейн.

— Кто хозяин вашей фирмы я отлично знаю. И позволю напомнить вам о вашей страсти к охоте на диких зверей. Этот идиот Лидеман признался мне кое в чем, Клеменс. И хотя дело на фронтах идет к концу, но гестапо еще существует. Его начальник, Генрих Мюллер, с наслаждением повесит вас. Вас и вашего отца. Если вы не уничтожите наши векселя, Клеменс. Все до единого.

— Фрейлейн, уверяю вас, с головы отца и с моей головы не упадет ни один волос. Но за целость вашей головы не поручусь. Фирма очень просто докажет, что мы являемся жертвой шантажа. А шантаж налицо, фрейлейн. Как вы думаете, что сделает с вами группенфюрер Мюллер, если я предъявлю ему запись нашей беседы?

— Какой беседы?

— Той, фрейлейн, где вы сказали… — Нажав на столе невидимую кнопку, Антон включил магнитофон. — Вы узнаете свой голос?

Медленно бежала лента, воспроизводя разговор Антона с Марией. «…В известных кругах начинает преобладать мнение о полной неспособности фюрера исправить положение как на фронтах, так и внутри страны. И ему, пожалуй, придется уйти…». — «Правители не уходят так просто, фрейлейн». — «Тогда их "уходят"…»

Мария судорожно вцепилась в подлокотники кресла. Что она могла сказать?