Тени "Желтого доминиона" - читать онлайн книгу. Автор: Рахим Эсенов cтр.№ 13

Эмиссар не случайно снарядил Курреева в Мешхед, где уже действовало немало эмигрантских организаций, в которых ошивались все, кто выдавал себя за врагов Советов. Мадеру они и в самом деле были нужны, но не всякая там шушера и проходимцы, ищущие легкого заработка. Пусть Каракурт исполнит эту грязную работу, определит, с кем стоит работать…

Все это предписывалось совершенно секретной инструкцией германской разведывательной службы. По той же инструкции в Тегеране и Мешхеде на конспиративных квартирах Мадер вмуровал в стены массивные сейфы особой конструкции, изготовленные немецкими мастерами. В них хранились так называемые черные книги – обширная картотека, в которую эмиссар уже начал вносить имена жителей Ирана, Афганистана, Средней Азии – резерв будущих шпионов. На каждого завел особую карточку, где указывал его имущественное и семейное положение, черты характера, слабости, наклонности, тайные пороки. Эти сведения еще пригодятся Мадеру или его преемнику при вербовке: ведь надо знать, кого можно взять испугом, кого обманом или подкупом. Так германская разведка действовала повсюду, пытаясь насадить массовую шпионскую сеть в припограничных районах своих будущих противников.

…Еще издали коренастая фигура человека, неторопливо прошедшего по мосту, показалась Куррееву знакомой. Забыв наставления немца, Нуры сломя голову бросился вдогонку, но коренастый, перейдя реку, смешался с толпой паломников, направлявшихся к мавзолею имама Резы. Нуры повернул уже обратно и тут чуть не столкнулся лоб об лоб с высоким жандармом, подозрительно оглядывавшим его. Все произошло так неожиданно, что Курреев даже не успел испугаться. Но когда отошел от жандарма на почтительное расстояние, почувствовал, как спина под халатом покрылась испариной. Нуры хотел было прибавить шагу, лишь бы уйти с того проклятого места, показавшегося ему ловушкой, но ноги предательски запеленало страхом. Он осмотрелся по сторонам, ища в толпе жандармскую форму, но не отыскал ее и испугался пуще прежнего: может, затаился где-то и наблюдает издали?

Вдруг кто-то окликнул его негромко – до чего знакомый голос! Оглянулся, увидел ту самую коренастую фигуру, потерянную им в толпе.

– О Аллах! Эшши-джан! Тагсыр мой! – радостно воздел руки Курреев. – Как я рад тебе, мой повелитель!

– Тише, ты! – зашипел Эшши-бай. – Не называй меня по имени! После объясню… Это знакомый жандарм из Горгана. Ну, я и дёру. У меня с ним свои счеты. Откуда его джинны принесли? После Туркменской степи, где наши джигиты пошерстили этих пучеглазых шиитов, не хочется влазить в свару. Да и отец по головке не погладит. Давай отойдем!

Они свернули на тихую улочку, и Курреев взахлеб, то ли от радости, то ли от волнения, начал расспрашивать о Джунаид-хане, о его драгоценном здоровье, об Эймире и, конечно, о самом Эшши. Ханский сын отвечал односложно, так и не сказав, где же находится Джунаид-хан. Но Нуры понял одно – бывший хивинский владыка из Ирана бежал.

Курреев вдруг сообразил, что Эшши ему не доверяет, оскорбившись, замолчал. Тот насмешливо оглядел бывшего ханского телохранителя:

– Может, все-таки пароль скажешь?..

– Какой пароль? – Курреев округлил от удивления глаза.

– Скажи пароль! Ты что, будто тебя дубинкой по голове огрели?

– Вах-эй! – Курреев хлопнул себя по лбу, рассмеялся. – Ну, я от Вели-хана Кысмата. Значит, я шел на встречу с тобой?..

– Ты все же пароль вспомни, – жестко проговорил Эшши-бай.

Курреев произнес пароль.

– Теперь дело другое, – Эшши-бай снисходительно похлопал Курреева по плечу. – Теперь слушай и повинуйся…

Эшши-бая и Нуры носило по всем концам Мешхеда, они метались по гостиницам, караван-сараям, ночлежным домам, где остановились туркестанские эмигранты, собравшиеся отовсюду – из Дели и Стамбула, Парижа и Бомбея, Герата и Горгана, Берлина и Пешавара. Эмигранты приехали целыми делегациями из двух-трех человек и теперь беспокоились, разрешат ли им всем принять участие в этом совещании. Все волновались, и каждый считал, что его присутствие и особенно выступление очень важно, от этого будто зависит будущее всего Туркестана. Но никто им внятного ответа не давал, и такая неопределенность развязывала языки, вызывала на откровенность, что, естественно, облегчало задачу мадеровских агентов, со своей стороны способствовавших тому, чтобы вызвать нервозность, кривотолки среди делегатов. В мутной воде рыбку ловить сподручнее.

Эмигрантские верхи решили все же созвать совещание в узком кругу. На то было много причин, но главные из них – это отсутствие единства среди вожаков и настороженное отношение к ним шахского правительства, видевшего в них агентов иностранных разведок.

Эшши-баю и Каракурту удалось попасть на совещание, завести широкий круг знакомств, – словом, исполнить многое, чему наставлял их Мадер.

Путям-дорогам Эшши-бая и Нуры предстояло потом разойтись. Ханский сын все-таки сказал, что Джунаид-хан поселился в Афганистане, вблизи Герата, в селении Кафтар-хана. Нуры, конечно, был рад встрече с сыном своего старого хозяина. Надеялся, что тот снова призовет его к себе. В окружении Джунаид-хана все знакомо – и люди, и нравы, и обычаи; там Курреев знал, как себя вести, как угодить старому хану и его сыновьям. И теперь, прощаясь с Эшши-баем, Курреев был в полном смятении, не представлял, как же дальше сложится его жизнь, не свернет ли он себе шею за первым же поворотом… Правда, теперь у него появился новый хозяин, который посильнее, пощедрее, чем Джунаид-хан, и, судя по всему, нуждающийся в услугах Нуры. Но только Аллах ведает, надолго ли он понадобится Мадеру, сумеет ли Курреев удержаться возле него.

Как ни говори, гяур он и есть гяур, каким бы добряком ни казался. С Джунаид-ханом же многое связано; хоть он жесток и беспощаден, Нуры знал его повадки, капризы и слабости, чуял, когда надо промолчать, когда польстить, чтобы обуздать непомерно дикий гнев хана… Все же Джунаид-хан свой, мусульманин, одной с ним веры человек. А нож, как ни остер, своих ножен не порежет…

Так наивно думал Нуры Курреев о своем бывшем хозяине, не подозревая, что тот давно запродал его германскому эмиссару, как некогда сбывал своих нукеров эмиссарам английской разведки.

Эшши-бай уехал в Афганистан, а в Мешхеде объявился Мадер. Он разыскал своего агента в одном из караван-сараев. Каракурт не очень-то обрадовался встрече с новым хозяином, все еще живя под впечатлением расставания с ханским сыном, с которым так хотелось податься в Герат. Мадер же почему-то не обратил особого внимания на возбужденное состояние Каракурта, наоборот, остался доволен его словоохотливостью и хорошей памятью: новые имена, любопытные детали украсят картотеку, хранящуюся в стальных сейфах германского эмиссара.

Если бы Мадер чуть больше знал Курреева, то наверняка заметил бы какой-то маслянистый блеск в его глазах. Он подумал, что Каракурт, удовлетворенный своей работой, предвкушает радость получения гонорара за выполнение задания. Немец не знал, что еще Джунаид-хан, чтобы удержать Нуры в басмаческих рядах, приучал его к терьяку. Каракурт перед самым приездом эмиссара с наслаждением, почти до одури, накурился опиума и потому пребывал в самом радужном состоянии.