Столетняя война - читать онлайн книгу. Автор: Жан Фавье cтр.№ 70

Обернитесь, латник! Так бежать — бесчестно и трусливо!

Но в схватке в воздух полетел добрый меч Беркли — замечательный бордоский клинок, а английский рыцарь безуспешно попытался его подобрать, соскочив с коня. Тяжело раненный мечом пикардийца, он пообещал любой выкуп, какой захочет его победитель, при условии, что его перевяжут, принесут в Шательро и две недели будут за ним ухаживать. В конце концов его доставили на носилках в Пикардию. Все за счет победителя. Доход стоил затрат: возвращение в Англию обойдется Беркли в шесть тысяч золотых ноблей. Не все французы все потеряли при Пуатье.

В то время как некоторым улыбалась удача, Иоанн Добрый собирал последних из своих приверженцев. Черный принц и Джон Чандос, в первые часы боя находившиеся в обороне, теперь перешли в решительное наступление. Как раз вовремя — ведь англо-гасконцы были не менее измотаны, чем французы. У валлийских лучников кончились стрелы, и им приходилось бродить меж трупов, чтобы подобрать уже выпущенные. Английские и гасконские рыцари устали за день, начавшийся задолго до зари и растянувшийся до вечера. Но дело нужно было заканчивать.

Совершив широкий обход, капталь де Буш зашел в тыл к тому, что оставалось от «баталии» французского короля. Теперь Чандос мог пойти в решительную атаку с фронта. Время сидеть в обороне кончилось. Сам Черный принц направился в схватку. С утра он почти не покидал своего наблюдательного поста на опушке леса Нуайе.

На сей раз была только рукопашная. Лучники прекратили стрелять — как потому, что у них кончились боеприпасы, так и потому, что они не хотели лишать себя приличного выкупа. Если бы кто-то убил короля Франции или его сына, его бы не похвалили. Теперь дело решали мечи, боевые секиры, булавы.

Тяжело вооруженные рыцари в неразберихе боя окружающее видели плохо. Но внезапно все заметили, что перед принцем Уэльским всякое сопротивление прекратилось. Над расстроенными рядами уже не развевались французские знамена. Больше не было видно стягов французов. Чандос счел нужным разобраться в ситуации и просто-напросто снова собрать войска. Прислушавшись к его мнению. Черный принц согласился на время перевести дух. Его знамя водрузили над кустами, достаточно высоко, чтобы оно могло служить ориентиром для сбора. Ему подали питье. Принц спросил у Уорика и у Саффолка: известно ли, где французский король. Никто не знал. Изгороди, трупы, неразбериха.

Двум баронам поручили выяснить обстановку. Они поднялись на холм.

И узрели большую массу пеших воинов, каковые двигались медленно. Там королю Франции грозила великая опасность, ибо он был во власти англичан и гасконцев и уже сдался мессиру Дени де Морбеку.

Морбек ненадолго сохранил пленника при себе. Едва Иоанн Добрый передал ему перчатку с правой руки — ему оставалось либо сдаться, либо позволить себя убить, — как толпа англичан и гасконцев стала оспаривать этот приз. И тогда король попросил, чтобы его отвели к его кузену, принцу Уэльскому.

Французского короля взяли в плен, — объяснили обоим наблюдателям Черного принца, увидевшим, что на них валит радостно горланящая толпа, готовая на все, лишь бы извлечь из этого дела выгоду для себя.

Хотели того добиться, и претендовало на то более десятка рыцарей и оруженосцев.

Каждый клялся, что царственный пленник принадлежит ему. Гвалт дошел до предела. Вдруг толпа расступилась. Это Уорик, маршал Англии, оттеснил претендентов на награду и склонился перед французским королем. Может быть, пленным, но королем.

Иоанну Доброму было не по себе. Появление маршала его успокоило. В конечном счете он выполнил свой долг до конца. Теперь он был уверен, что с ним обойдутся в соответствии с его саном. Правила рыцарского боя по-прежнему действовали.

Через несколько мгновений Иоанн Добрый, король Франции, и Эдуард, принц Уэльский, встретились лицом к лицу. Ни в прошлом, ни в этот день оба кузена прежде не виделись.

Поражение

«Вы потеряли своего отца». Вот что Иоанн Добрый счел нужным написать, подданным, более или менее ошеломленным вестью о его пленении, чтобы их утешить и побудить быстро заплатить выкуп. Не то чтобы такой случай был исключительным. Ричард Львиное Сердце попадал в плен к герцогу Австрийскому, Людовик Святой — к мамлюкам. В том и другом случаях подданные и вассалы пленника не чувствовали себя сиротами. Превратности войны не исключали плена. К тому же Ричард, как и Людовик IX, теряли свободу очень далеко от своих королевств, и заточение явно отрезало их в большей мере от армии, чем от гражданской администрации и государства, уже организованных так, чтобы в их отсутствие обходиться без них.

А на сей раз Иоанн Добрый сдался англичанам посреди Франции. Чтобы добраться до Бордо, ему под солидной охраной пришлось ехать дорогами Пуату и Ангумуа. Это подданные французского короля, были они людьми Плантагенета или нет, видели, как их король проезжает мимо, покорившийся, но не подавленный.

Ведь положение пленника было из самых блестящих. Эдуард, принц Уэльский, был слишком рад своей неожиданной победе, чтобы не проявлять к королю величайшего уважения. Чем больше чести он оказывал последнему, тем больше подчеркивал важность его пленения. Иоанн Добрый был весьма далек от отчаянья: он выполнил свой долг, он проиграл, но как верный и смелый рыцарь. В попадании в плен и выплате выкупа кодекс феодальной чести не видел ничего дурного, и в большинстве кутюм выкуп за плененного сеньора считался одним из случаев, когда вассалы обязаны оказывать финансовую помощь.

Если короля что и смущало, то только мысли о старшем сыне, который выбрался из мясорубки Пуатье благодаря не слишком славному бегству. Карл уехал по отцовскому приказу. Тем не менее иерархия рыцарских приличий ставила пленника ниже победителя, но выше беглеца. Конечно, Иоанн Добрый потерпел поражение, но с соблюдением всех правил.

Молодой человек, удалившийся из боя 19 сентября 1356 г. — он больше никогда не испытает влечения к красивым подвигам, — был очень слабым главой расколотого королевства. Карл, дофин Вьеннский, с тех пор как в 1349 г. это имперское княжество ему уступил дофин Юмбер II — последний отпрыск рода Ла Тур дю Пен, был также, как известно, с 1355 г. герцогом Нормандским. Но к восемнадцати годам у него не было настоящего опыта управления. Отец мало привлекал его к делам королевства. Вьеннским дофинатом, полученным им в двенадцать лет, на самом деле управляли люди короля. Нормандия, где помнили, что Иоанн Добрый, когда он сам считался ее герцогом, очень долго был просто подставным лицом — ставленником королевской администрации, была слишком широко представлена во всех центральных институтах монархии, чтобы выглядеть самостоятельным фьефом. В Руане Карл в свое время устроил праздник, доказывая себе, что он герцог и что-то значит на деле; сплел заговор против отца, доказывая себе, что он уже не маленький. На самом деле ничем он не был.

В дни после поражения при Пуатье и до бесславного въезда в Париж 29 сентября Карл принял титул наместника короля. Он был старшим сыном и единственным принцем, способным претендовать на власть в отсутствие короля: брат Иоанна Доброго, Филипп Орлеанский, находился в руках Эдуарда III. Впервые дофин чувствовал себя свободным в действиях. Но он был страшно одинок и знал, что его власть столь же непрочна, сколь и эфемерна. Именно чтобы упрочить свою власть, он в 1358 г. примет более весомый титул «регента».