Столетняя война - читать онлайн книгу. Автор: Жан Фавье cтр.№ 141

События развивались очень быстро. В октябре пали Аржантан и Алансон. Стараясь избежать вторжения, которое ему, кстати, не угрожало, герцог Бретонский заключил в ноябре мир с победителем. Иоланда Арагонская, королева Сицилии и герцогиня Анжуйская, также заключила соглашение с англичанином, чтобы защитить наследие самого младшего сына, будущего Карла Менского. Падение Фалеза и Эврё в начале 1418 г, ознаменовало полнее завоевание Западной Нормандии. Только крепость Шербур еще держалась. Поэтому Генрих V мог снова обратить взоры к Сене. 23 июня он занял Лувье.

С осени 1411 г. Иоанн Бесстрашный снова зарился на Париж. Он знал о растущей непопулярности Бернара д'Арманьяка и его сторонников, тирания которых принесла Парижу только долгую череду бедствий и страхов. Жизнь города была парализована — как настоящим осадным положением, так и падением стоимости монеты. Золотая марка — парижская марка весила 244,75 современных грамма — от шестидесяти — шестидесяти пяти турских ливров при Карле V и Карле VI дошла более чем до ста ливров после мая 1417 г. Серебряная марка от шести ливров поднялась до одиннадцати. Новая золотая монета, мутон, была скверной, ее уже делали не из чистого золота, и она весила на треть меньше при почти той же стоимости. Что касается серебряной флоретты, ее действительная стоимость не достигала и половины стоимости последних грошей, выпущенных бургундским правительством до реакции 1413 г.

Во всех кругах общества наперебой распускали самые ошеломительные слухи. Разве не рассказывали, что арманьяки сделали себе боевые секиры и доспехи черного цвета, чтобы верней совершать ночные злодейства? Фактически правительство Бернара д'Арманьяка и его заложника, нового дофина Карла, совсем выпустило из рук бразды правления. Оно жило в кредит — принудительный, близкий к вымогательству. Иоанн Бесстрашный счел за благо разыграть карту, уже разыгранную его отцом против Людовика Орлеанского: он объявил, что отменит налоги.

Потом он поехал в Тур к королеве Изабелле Баварской, которую дофин Карл и его сообщник Бернар д'Арманьяк сочли уместным удалить из Парижа. Последнее время Изабелла чувствовала себя подзабытой. Она не отказалась вступить в игру на стороне герцога Бургундского. Оба обосновались в Труа. Поскольку Карл VI пока что полностью «отсутствовал», Изабелла официально объявила, что наделяет властью себя:

Милостью Божьей королева Франции, по причине захвата моего государя короля осуществляющая управление и руководство оным королевством.

Герцог Бургундский знал, что ситуация нестабильна. Он решил, что пора вступить в переговоры с противниками. Близ Монтеро состоялась конференция под председательством легатов, которых послал новый папа Мартин V, избранный в ноябре 1417 г. вновь объединенной церковью. На миг можно было поверить, что наступил мир. В момент заключения договора Бернар д'Арманьяк уклонился от его подписания.

В Париже настроение вновь переменилось в пользу Иоанна Бесстрашного. Один из недовольных, купец Перрине Леклерк, сговорился с Вилье де л'Иль-Адамом, одним из капитанов, рыскавшим по окрестности на службе герцога Бургундского. Отец Перрине охранял ворота Сен-Жермен-де-Пре; в ночь с 28 на 29 мая он открыл эти ворота. Ранним утром, когда ошарашенные парижане проснулись от громкого шума, бургундцы уже стали хозяевами города, прежде чем арманьяки успели организовать сопротивление. Коннетабль Бернар д'Арманьяк укрылся у соседей, но его все-таки арестовали.

Парижский прево Танги дю Шатель как раз успел похитить дофина Карла, донести его на руках — а молодому человеку все-таки было шестнадцать лет — до Бастилии, а потом организовать его побег в Мелён. Карлу предстояло вновь увидеть свою столицу только через девятнадцать лет. До этого он станет буржским королем.

Несмотря на присутствие в Париже короля, которого победители-бургундцы провели по улицам с громкими приветственными криками, словно действительно освободили его от деспотической опеки арманьяков, столицу охватила анархия. Л'Иль-Адам оказался неспособен утихомирить своих людей и не имел никакой власти над парижанами. Иоанн Бесстрашный прислал своего доверенного юриста, адвоката Филиппа де Морвилье, который недавно в Амьене возглавлял парламент, учрежденный Изабеллой на время господства арманьяков в Париже. Морвилье смог только констатировать наличие беспорядка. Во всяком случае, он извлек из этого личную выгоду: 22 июля 1418 г. его назначили первым президентом Парижского парламента. Умелый юрист, автор трактата о муниципальных институтах Амьена, Морвилье никогда прежде не заседал в парламенте в качестве советника. Однако он почти двадцать лет будет направлять судьбы этого суда, где, надо сказать, при своих должностях осталась немалая часть советников, входивших в парламент Карла VI — парламент, часто пытавшийся сторониться политических баталий.

Герцог Иоанн воздержался от личного приезда. Как он был в Труа, так там и остался. Несомненно, его не удручала резня его врагов, против которой он бы не смог не выразить протеста, если бы присутствовал в Париже; его сторонники отнюдь не сказали бы ему за это спасибо. Иоанн Бесстрашный уже пережил неловкую ситуацию при кабошьенах. Через пять лет он предпочел остаться в стороне.

12 июня с ложного слуха о контрнаступлении арманьяков начался первый революционный день. Парижское простонародье пошло отворять тюрьмы. Как и в 1413 г., мясники были не последними из тех, кто возглавлял штурм и резал арманьяков, которых две недели защищала тюрьма. Среди жертв оказались коннетабль Бернар д'Арманьяк, канцлер Анри де Марль, первый президент Робер Може. Погиб и брат канцлера, епископ Кутаисский Жан де Марль.

В Шатле узники оказали слабое сопротивление. Их стали выкуривать. Они прыгали из окон, и их принимали на копья.

В целом погибших будет насчитано несколько сотен, и многие из них были всего лишь сторонниками «мира», резкое раздражение которых привело пять лет назад к антибургундской реакции. Убитые магистры, вероятно, были из числа тех, без которых не упразднили бы «кабошьенский» ордонанс.

Самые сомнительные элементы парижского населения, неизбежные любители ловить рыбку в мутной воде, очень быстро смешались с теми, для кого сведение счетов уже переходило в кровавое празднество. Вспарывали животы беременным женщинам, совершали надругательства над трупами и по-всякому веселились в том же роде.

Иоанн Бесстрашный прибыл 14 июля. Он привез королеву. Радость взяла верх над злобой. Кричали: «Рождество!» Если бы Руану тогда же не угрожали англичане, в Париже можно было подумать, что вернулся мир. Впрочем, правительство бургундцев немедля начало организовывать жизнь во Франции, словно ничего не случилось. На все вакантные места в суде, финансах и королевской администрации назначили новых людей. Советники, казначеи, бальи — среди них появлялись как новые лица, так и знакомые раньше. Но, казалось, арманьяки уже принадлежат прошлому. Коннетабль был убит, дофин Карл практически неизвестен. Танги дю Шатель и несколько его соратников вдали от столицы представляли собой все, что осталось от бывшей партии герцога Орлеанского.

Новая тревога вечером 20 августа 1418 г. привела к тому, что 21-го начался новый революционный день. На сей раз у мятежников была организация, как в 1413 г. Роль, некогда сыгранную Кабошем, теперь взял на себя палач, некий Капелюш. Он специализировался на убийствах женщин. Удовольствие, которое он от этого получал, побуждало его без малейших оснований убивать невиновных, которых никто не смел защищать.