Операция "Фарш" - читать онлайн книгу. Автор: Бен Макинтайр cтр.№ 35

Черчилль «сильно заинтересовался» планом — настолько сильно, что Беван счел своим долгом предупредить его: затея может окончиться полным провалом. «Я указал ему на то, что, разумеется, существует возможность неудачи, что обман могут разоблачить. Или что тело может не вынести на берег, или что его вынесет, но испанцы просто передадут его британским представителям, не поинтересовавшись ключевыми документами».

Премьер-министр ответил на это в своей обычной манере — кратко и емко: «В таком случае мы заберем труп обратно и устроим ему еще один заплыв».

Итак, Черчилль был, как говорится, в команде. Но он поставил одно условие: прежде чем начинать операцию «Фарш», необходимо заручиться согласием генерала Эйзенхауэра, на чью сицилийскую кампанию может существенно повлиять ее успех или неудача. Предоставив Черчиллю докуривать сигару в постели, Беван вернулся к себе в Лондонский контрольный отдел, откуда немедленно отправил совершенно секретную шифровку под кодовым именем «Чосер» Эйзенхауэру в Алжир, в передовой штаб союзных сил. Ответ пришел уже через несколько часов: «Генерал Эйзенхауэр полностью одобряет ФАРШ».

Горстка людей, знавших секрет, почувствовала сдержанную радость. Мрачное настроение Монтегю прошло. «У меня все больше и больше оптимизма, — писал он Айрис. — К тому времени, как ты получишь это письмо, мы, вероятно, расчистим путь для удара по слабому месту Гитлера (Италии), и, судя по всему, итальяшки долго не продержатся». Поразительно, но это открытое изложение военного плана беспрепятственно прошло почтовую цензуру. «Фарш на мази», — писал в своем тайном дневнике Гай Лиддел, отвечавший в МИ-5 за контрразведку. «План „Фарш“ одобрен премьер-министром. Документы подделаны первоклассно».

Лиддел осуществлял общее руководство отделом «В» службы безопасности, отвечавшим за выявление вражеских шпионов и возможных агентов. Его люди следили за перебежчиками, подозрительными иммигрантами, нацистскими шпионами, двойными агентами, сторонниками Советского Союза — и, в числе многих, за Айвором Монтегю. Ибо, пока достопочтенный Юэн готовил свой изощренный шпионский трюк, беспокойство МИ-5 и МИ-6 по поводу достопочтенного Айвора неуклонно возрастало.

В мае 1942 года МИ-5 отметила, что Айвор состоит «в тесном контакте со многими русскими в нашей стране, включая сотрудников посольства, членов торговой делегации и служащих ТАСС». Агенты, находившиеся среди участников антивоенных митингов, на которых Айвор регулярно выступал, докладывали, что он «неисправимый антинационалист». Согласно донесению некоего П. Уимзи (фамилия, похоже, подлинная), 16 декабря 1942 года Айвор Монтегю, выступая на собрании Общества друзей Советского Союза, заявил, что «в России предоставляются гораздо лучшие возможности для спорта, чем в Англии». Айвор был замечен за ланчем с Константином Зинченко, вторым секретарем советского посольства; он общался с «людьми явно иностранного вида — возможно, русскими». Когда его увидели около секретного сооружения добровольческой Службы наземных наблюдателей в Уотфорде, возникла небольшая паника, однако информатор, сообщив об этом, добавил, что «Монтегю вряд ли мог узнать какие-нибудь секреты, не входя внутрь станции». Учитывая «его связь с русскими, находящимися в нашей стране, — заключили в МИ-5, — можно не сомневаться, что он передаст им любую важную информацию, какая окажется в его распоряжении». Мистер Эйкен Снид (опять слишком необычная фамилия, чтобы не быть подлинной) писал в МИ-5, не приводя никаких доказательств, что Монтегю — «активный пособник враждебных сил». Его соседей побуждали шпионить за ним. Они доносили, что «он всегда очень внимательно слушает зарубежные новости» по радио и что у него «в дальней части сада имеется деревянная будочка, которая вся наполнена книгами». Хелл, жена Айвора, разделяла его политические взгляды, и на нее тоже смотрели как на потенциальный подрывной элемент. Вероятно, Хелл знала о тайной деятельности Айвора, и не исключено, что она помогала ему. Но доказательствами в МИ-5 не располагали.

В 1940 году Айвор попросил разрешения поехать в СССР в качестве корреспондента газеты Daily Worker. По настоянию МИ-5 ему отказали: «Нежелательно, чтобы коммунистическая партия имела возможность послать курьера из нашей страны в Москву… Члена коммунистической партии его уровня не следует выпускать за границу. Одно дело — позволять Daily Worker пропагандировать у нас свои взгляды на войну, другое — предоставлять такой газете специальные возможности для посылки корреспондентов за границу с целью облегчения этой пропаганды». Айвор пожаловался на отказ одному левому депутату парламента, и депутат поднял этот вопрос на заседании палаты, желая знать, «относится ли этот отказ лично к мистеру Монтегю — то есть смог ли бы поехать я, будь я на его месте, — или это знак враждебности в отношении России?»

Поначалу Айвор открыто и страстно выступал против войны, но, когда завязалась схватка между Германией и Советским Союзом, он заявил о своей решимости драться. «Я и сам записался, я готов идти воевать и, если меня возьмут, надеюсь стать настоящим храбрым бойцом», — сказал он, выступая в Вулиджско-Пламстедском филиале Антивоенного конгресса (эти слова были немедленно переданы в МИ-5). В 1941 году Айвора призвали было, но тут же пошли на попятный, поскольку «абсолютно нежелательно, чтобы ему было позволено служить в вооруженных силах Его Величества».

«Похоже, они тебя вычислили», — пошутил по телефону один из его друзей-коммунистов, и фразу зафиксировала МИ-5, прослушивавшая разговор. К тому времени Айвор с семьей переехал в деревню Бакс-Хилл в Хартфордшире, к немалому раздражению руководившего им советского агента: «ИНТЕЛЛИГЕНЦИЯ живет в провинции, и связь с ним затруднена».

Айвор Монтегю превышал банковский кредит и был неопрятен. В свое время он был знаком с известной суфражисткой Сильвией Панкхерст; он слушал зарубежные новости, бранил британские порядки в области спорта, пропагандировал советское кино, общался с левыми актерами и режиссерами, читал книги. В доме у него жила беженка из Германии — еврейка Эльфрида Штёккер. С точки зрения МИ-5 все это было чрезвычайно подозрительно. Во всем, что делал Айвор Монтегю, британские контрразведчики видели признаки измены. Они видели их в его друзьях, в его внешности, в его взглядах, в его поведении. Но прежде всего они видели их в его страстной — и подозрительной — любви к настольному теннису.

Подозрение, что за интересом Айвора к пинг-понгу кроются некие темные намерения, было унаследовано от полковника Валентайна Вивиана, главного охотника за шпионами-коммунистами в британских службах безопасности. Вивиан возглавлял в МИ-6 отдел «V», занимавшийся контрразведкой, пока его не назначили заместителем начальника SIS, ответственным за службу дешифровки МИ-6 в усадьбе Блетчли-Парк. На протяжении долгой разведывательной карьеры Вивиана большая часть его энергии, как и энергии отдела «V», была направлена против британских коммунистов и Коминтерна, который он считал «не столько подпольным политическим движением, сколько преступной организацией заговорщиков». Он был глубоко — даже параноидально — обеспокоен деятельностью Айвора Монтегю. Он был совершенно прав, подозревая, что этот отпрыск привилегированного семейства не просто сочувствует делу коммунизма. Но годы пристального наблюдения за Айвором, перлюстрации его писем, подслушивания его разговоров, слежки, фотографирования принесли пока лишь косвенные свидетельства о его нечестном поведении. И полковник Вивиан убедил себя, что энтузиазм Монтегю в отношении настольного тенниса — прикрытие для чего-то гораздо более зловещего.