Раненый город - читать онлайн книгу. Автор: Иван Днестрянский cтр.№ 122

Выпили и разбежались. Он в свою оперчасть, а я к себе, доложить Камову и Бордюже о чепэ. Бордюжа ругается, что после предупреждения не надо было лезть в село. Оправдываюсь: «Кто же знал, что так круто встретят!» Попыхтев, начальство успокаивается. Оргвыводов не будет. Раз обошлось, все добрые. Под конец разборок черти приносят Сержа. Получив от начальника ГОВД полагающиеся по случаю указания об усилении бдительности, Достоевский выпуливается следом за мной.

— Ну, повеселился? Кого-нибудь завалили?

— Нет вроде бы.

— Как мои бойцы?

— Ничего, получше миротворцев будут. На пол не падали. Один, я видел, из пистолета через переднюю дверь отстреливался.

Серж удовлетворенно кивает.

— Ну, и что дальше? — спрашивает он.

— А ничего! Замнут. Никому такой случай посреди совместной идиллии не нужен. Просто по селам больше не будем ездить. Помяни мое слово, даже по сводке не пройдет.

— Башкой в песок, голым задом к солнцу? Так и будем, как страусы, дальше загорать? — ухмыляется Достоевский. — Верю! Ты эти ваши ментовские штучки-дрючки лучше меня знаешь!

— Ни войны, ни перспектив… Пойдет так и дальше, мотать отсюда надо будет. Не то после всего запрут обратно в следственный кабинет на грошовую зарплату. За стенами полчаса езды — и граница… А служить-то здесь кому? Клетка!

— Угу, — Серж сумрачно кивает, — благодарности от Тираспольских коммуняк не дождемся!

— А я у полицаев в столовой был! — вдруг выпаливаю ему. — Тушенка у них там мировая и водку из-под полы льют!

Но он ничуть не удивлен.

— Как-нибудь сходим. Вот только наберу у Днестра поганок, чтобы в котел подкинуть, и сразу пойдем.

— Ага! Случай будет! — благодушно поддакиваю ему я.

Это все треп. Свару с полицией никто из нас затевать не намерен. Ни к чему сейчас это.

На этой истории опасности, подстерегающие нас при совместном наведении порядка, как вскоре выяснилось, закончились. Бандами волонтеров в селах занялся молдавский ОПОН. Теперь уже не приднестровцы, а молдавская полиция громила своих бывших «соратников». А для нас в узких границах города ожидаемый поначалу риск постепенно свелся к нулю.

Продолжилась служба, наполненная частыми суточными дежурствами. Как и предвиделось, все дела свалились на нас. Выезды, особенно ночные, мне даже нравятся. Ночью, когда действует усиленный режим патрулирования и город совсем пуст, из квартала в квартал, из района в район далеко разносится по воздуху гром и треск катящихся по асфальту российских бээмдэшек. Вот и сейчас тарабанят бээмдэшки кругами по Солнечному микрорайону, где мы на выезде. Где-то совсем близко та школа, о которой молва носит, что националисты, ворвавшись в нее прямо на выпускной вечер, расстреливали десятиклассников и насиловали выпускниц. Правдива эта история или нет, сейчас уже не скажешь. Но правдой является то, что нападение на город совпало с выпускными вечерами в школах и с одного из таких вечеров не вернулась домой непутевая Антошкина мама.

Все больше общаемся с солдатами-миротворцами, которых тоже «отпустило». Поначалу откровенности особой не было. Вдруг по служебному рвению застучат, что приднестровская милиция, выделенная в состав объединенной комендатуры, раньше здесь воевала. Сейчас таких опасений уже нет. Они расспрашивают, что здесь было. Мы отвечаем. Мальчишки удивляются. Молдавия, даже побитая гражданской войной, кажется им богатой и ухоженной, они не понимают, против кого и за что тут можно было воевать. Некоторые, подавшись сюда, воображали увидеть «черных», как в Средней Азии, а молдаване вполне европейский по внешности народ. Один воин, перепутав Бендеры с «бандерами», лишь на днях прозрел, что приехал не туда, куда хотел, и до польского шмотья ему не дотянуться. Впрочем, такую же глупость я слышал прошлым летом в одной из донских электричек. Ребята думали, что здесь серьезные проблемы давно, а им говорят, что они начались только при Горбачеве, да и то не сразу.

Вновь рассказываю им, что много лет жил в Молдавии в разных поселках и городах и никогда ни с чем подобным не сталкивался. Первые школьные друзья были молдаванами. И первая в жизни большая обида была у меня отнюдь не на молдаванина, а на подростка-хохла, сынишку работника КГБ, который нагло отобрал найденный мною вместе с приятелем Никушором корпус от гранаты-лимонки военных времен. Ходили, конечно, анекдоты про молдаван, но, кроме шпаны, их никто всерьез не принимал. И почва под этими анекдотами была вовсе не национальная. Что поделаешь, если большие города Молдавии все до одного выросли уже в советское время и до сих пор населена она народом по существу сельским. Как же тут «умным» горожанам не пошпынять селян? В восемьдесят восьмом году, буквально перед началом событий, месяцами ходил по окраинам Кишинева, причем не по самым приятным поводам — долги по алиментам и кредитам выбивал. Но при этом слова худого на национальной почве ни от кого не слышал, хотя встречался с разными людьми, в том числе со стариками, не знавшими русский язык. Но на следующий год как навозный пруд на свиноферме прорвало.

Вот это мальчишки как раз понимают с трудом. Как можно было при одной вере, похожей культуре, богатом хозяйстве, цветущих селах и городах разодраться и угробить нормальную жизнь за каких-то три года. По глазам видно, считают, что, доведись им жить здесь, где в каждом продмаге были шоколад и мясо, а в любом дворе фрукты, виноград и вино, они уж точно не поддались бы ни на какие провокации. От моих слов о том, что пусть редко, но бывали в свободной продаже бананы, а жевательная резинка и кока-кола даже производились здесь, они немеют. Посмотришь на этот наивный восторг простых русских парней, которых от рождения и до самого призыва в армию по-жлобски обделяла благами их Родина, как в собственную голову закрадывается мысль: а нужно ли было нам возмущаться и лезть в приднестровскую бучу? И только через секунду приходит отрезвление: не было выбора. Раскол нагнетался так подло и грамотно, что не поддаться на провокации было нельзя.

Посмеялись еще раз над громкой в свое время историей со строительством компьютерного завода в Кишиневе, на которое город ежегодно получал сто миллионов рублей, в том числе на жилищное строительство. Националисты всячески противились созданию завода, чтобы не было приезжих специалистов, и доболтались до утверждений, будто бы земля под новыми цехами стоит дороже, чем сам завод, и все персональные компьютеры, которые на нем выпустят за десять лет. А затем, добившись своего, они подняли новый вой: караул, злая, нехорошая Москва остановила финансирование! Придумывали всю эту глупость, конечно, не в тех семьях, которые должны были получить работу и жилье, а в Союзе молдавских писателей, Народном фронте…

Спрашивают миротворцы и о том, как ведет себя в бою оружие, что у них в руках. Пока выясняем, где находится указанный дежурной частью адрес, отвечаю, что АК-74 хваленый по сравнению с АКМ — дрянь. Кто здесь воевал, не любят его и при первом случае меняли на автомат калибра 7,62. Те в ответ пыхтят, защищают свое оружие: