Фронтовой дневник эсэсовца. "Мертвая голова" в бою - читать онлайн книгу. Автор: Герберт Крафт cтр.№ 39

Наш батальон на нашем участке шел в авангарде, а авангардом авангарда были мы — унтерштурмфюрер Грютте, переводчик Вааль и я. Двигаясь впереди батальона, при обнаружении противника мы должны были немедленно отправить сообщение следующей за нами части через мотоциклиста, ехавшего на некотором расстоянии за нами.

Неожиданно мы натолкнулись на горящий восьмиколесный разведывательный бронеавтомобиль 3-й пехотной дивизии, которая должна была находиться справа от нас. Это заблудились мы или их разведка? Рядом с бронеавтомобилем лежал мертвый экипаж без мундиров, в одних белых вермахтовских нижних рубахах. Через пару километров — полковой перевязочный пункт, захваченный русскими врасплох: все раненые перебиты, никакой «Красный Крест» им не помог. Вид на кучу лежавших друг на друге убитых укреплению нашего морального духа не способствовал. Мы сильно нервничали и были настороже. Мы часто останавливались, сверялись по карте с местностью, доставали из картофельных погребов рядом с разрушенными домами испуганных жителей и расспрашивали их о состоянии дорог и мостов впереди. Многого добиться от них не удавалось. Незадолго перед этим волна прорвавшихся русских расстреляла всех жителей, заподозренных в помощи немцам, в том числе женщин и детей. Доносчиков хватало.

Моторизованный марш продолжался и ночью. Я имел счастье и ночью работать в качестве подопытного кролика. Один раз все должно было получиться! На средней скорости наша машина с погашенными фарами двигалась по песчаной лесной дороге. Глаза перенапряглись от постоянного высматривания и от пыли. Шум мотора действовал на нервы. Постоянно всплывала картина добитых раненых. От вида непроглядной тьмы меня охватывал беспокойный страх.

Когда я заметил, что дорога передо мной стала темнее, остановился. Это — деревянный мост. Он снова заминирован? Выдержит он нас или нет? Выключил мотор. Позади доносится слабый шум моторов идущей за нами колонны. Что делать этой темной ночью? Имеет ли вообще смысл ехать в этой непроглядной темноте? Но боевая задача! Мой профессор с затемненным фонариком пошел проверять опоры и несущие балки моста. Я остался в машине. Вааль должен был при этом стоять на мосту и прикрывать нас. Вдруг тишину ночи разрезали выстрелы пистолетов-пулеметов и винтовок! Противник? Кто мог это с абсолютной точностью сказать? С тех пор как в темноте в лесу два наших подразделения вели бой друг с другом, мы стали осторожнее. Мы поехали назад и в ближайшем населенном пункте встретили нашу часть. Унтерштурмфюрер Грютте доложил командиру. Он действовал правильно. Батальон занял круговую оборону и расположился для отдыха. Все оставались в полном снаряжении, водители спали в машинах, остальные — в домах. Одна рота находилась в боевом охранении. По населенному пункту ходили двойные патрули. Мы с Ваалем пошли в караул в первую смену, в надежде потом немного поспать. Кое-где в домах взрывались мины-сюрпризы, установленные в дверях и в печных трубах. Два дома загорелись. У-2 облетел нас на малой высоте и сбросил бомбы на освещенную теперь деревню. Один из наших двойных патрулей был обстрелян на окраине деревни. Были захвачены трое гражданских, вооруженных пистолетами и с сумками, полными ручных гранат, пытавшихся убежать в лес. Последовал краткий суд. Как партизаны, они были немедленно казнены.

На рассвете нас снова разбудил дежурный. Профессор должен был идти к командиру. Там был получен из полка приказ немедленно продолжить движение. Доктор Грютте, пользуясь случаем, принес с кухни в консервной банке горячий эрзац-кофе и выданную поваром «в приказном порядке» из его запасов копченую ливерную колбасу и (о, чудо!) бутылку коньяка из французских запасов. Получив такое обеспечение, я очень был доволен своим пассажиром.

Впрочем, продолжение вчерашнего. Проклятие! Я мерзну из-за того, что не выспался. Но на этот раз нас сопровождает целое отделение мотоциклистов. Это, правда, не делает утро теплее, однако притупляет чувство того, что нас абсолютно беззащитными подают на тарелочке.

Мы ехали впереди, за нами — три мотоцикла с колясками и вчерашний мотоциклист-посыльный на мотоцикле без коляски.

Тот мост, от которого мы вернулись несколько часов назад, был не заминирован, и противника рядом не было. Через несколько километров мимо нас пролетел наш самолет ближней разведки, возвращавшийся со стороны противника. С длинным хвостом дыма рядом с нашей дорогой упала капсула с сообщением: «В 10 км крупные силы танков и мотопехоты противника». Посыльный помчался назад в батальон. Мы на время свернули с дороги в лес, дожидаясь нового приказа. Противник установлен, опять начнем с ним меряться силами со всеми сопровождающими это дело последствиями. В дневнике мы записали: «19 августа 1941 г.».

В ходе трехдневных тяжелых боев мы прорвались через захваченные врасплох русские наступающие дивизии и отрезали их от снабжения. В самый разгар своего мощного наступления в северном направлении многократно превосходящие нас силы противника из-за отсутствия снабжения вынуждены были прекратить свои действия. В свою очередь, они оказались со всех сторон в окружении, были разгромлены, а их остатки отведены в плен. Мы впервые участвовали во внезапных действиях такого размаха, которые привели к таким же внезапным результатам.

В трудные недели кровопролитных боев мы перешли реки Полисть, Редья и Ловать и вышли в район Валдайской возвышенности, который нам не суждено было покинуть в течение года.

Наша дивизия «Мертвая голова» храбро сражалась, с полной отдачей молодого задора своих солдат и сильно поредела в огне пулеметов и снайперов, под обстрелом артиллерийских орудий, танков и штурмовиков. Тщетно товарищи пытались отыскать друг друга в постоянно меняющих свой состав подразделениях и частях. В ответ на расспросы только и можно было услышать: «погиб», «пропал без вести», «в тыловом госпитале» или «больше не вернется, потерял обе ноги».

Мы знали, что наша борьба станет тяжким жертвенным путем, которым мы пошли в день солнцеворота, а теперь находимся на оборонительных позициях в районе Демянска, с роковыми названиями населенных пунктов в его округе: Лужино, Кириловщина, Горшковичи, Красея, Михальцево и Каменная гора. Все это в сводках вермахта проходило под названием «Южнее озера Ильмень». Мы оказались там как раз в конце лета. Тогда мы пришли в деревню Горшковичи, расположенную на склоне невысокого холма. Там же встала на позицию наша 88-мм зенитная пушка, ежедневно наносившая ущерб соединениям вражеских бомбардировщиков. Легкие и тяжелые зенитные пушки были гордостью дивизии, так как они далеко опережали по числу сбитых самолетов войсковую противовоздушную оборону других дивизий.

Спустя много недель в Горшковичах я вновь повстречался с Миком.

— А ты знаешь, Шрёдель умер! — была первая фраза, которую я от него услышал.

Гауптштурмфюрер Шрёдель уже написал в свою роту, что вскоре снова вернется на фронт, но жребий выпал иначе. Во время тренировки по бегу рана в легком открылась, и он умер от внутреннего кровоизлияния. В лице этого молодого офицера мы потеряли товарища, под командованием которого мы никогда не чувствовали себя «перегретыми», который никогда не заказывал себе жаркое, когда его солдаты давились пустой перловкой, и который при всей авторитарной строгости никогда не допускал придирок.