Загадка Николы Тесла - читать онлайн книгу. Автор: Генрих Эрлих cтр.№ 52

— Класс, — сказал Саров, любовно поглаживая рукой деревянный корпус одного из приборов. — Недешево, однако, — заметил он, еще раз проведя взглядом по кругу, — как вам это удалось?

— Одному бы мне, конечно, не удалось, — ответил Сэм, — но среди поклонников Теслы есть немало богатых людей, очень богатых людей, — добавил он.

— Может быть, у вас тут и крыша раздвижная, как в лаборатории Теслы? — спросил Саров, задрав голову вверх и изучая потолок.

— Я бы сделал, — с легкой досадой ответил Сэм, — и башню бы возвел с медным шаром наверху, но меня убедили, что ради простой демонстрации это слишком дорого. Богатые люди потому и богатые, что умеют деньги считать. Тесле они тоже крылья подрубали.

— Тесле нельзя было подрубить крылья, — сказал Саров, — он летал на крыльях духа.

— Хорошо сказал! — воскликнул Сэм и тут же потянул Сарова за собой: — Пойдем кофейку попьем, у тебя еще будет время со всем этим ознакомиться. Много времени. Тут о каждом устройстве можно рассказать отдельную, длинную историю.

Истории начались сразу же, как уселись за стол.

— Да, — говорил Сэм, — все главное, созданное Теслой, и беспроводная передача энергии, и получение энергии из окружающей среды, и контакты с другими мирами, и проникновение в высшие сферы сознания, и управление пространством и временем, все начиналось здесь, в Колорадо-Спрингс. В это трудно поверить, ведь в последующие годы в науке, как всем кажется, произошел переворот — теория относительности, ядерная физика, квантовая теория, волновая механика, все изменилось, весь наш взгляд на мир изменился, какое значение могли иметь старые эксперименты, старые воззрения, и тем не менее! Начатое в Колорадо-Спрингс отзывалось в работах Теслы последнего периода, отзывается до сих пор! Вот я вчера рассказывал об эксперименте «Филадельфия», там еще такой туман появился, зеленоватый, перед исчезновением корабля. А ведь такой туман Тесла впервые наблюдал именно здесь, это и в его колорадских дневниках написано.

— А сколько не написано! — воскликнул Серов. — Взять хотя бы шаровую молнию… До сих пор бьемся.

— А ты этим занимаешься? — Сэм подался вперед, с интересом заглядывая в лицо Сарову.

— Нет, я конкретно не занимаюсь и не занимался, но с проблемой знаком, весь мир занимается, холодная плазма и все такое прочее.

— Жаль, — искренно сказал Сэм, — я надеялся, что ты мне покажешь, я бы тебе и приборы дал. А то я шаровую молнию только издалека видел, они здесь часто проносятся. А так, чтобы в руках подержать… А ведь Тесла их получал, огненные шары, как он их называл, вот такие вот, — Сэм развел руки с чуть согнутыми пальцами, — как небольшой мяч. Он их в коробках хранил и вынимал по мере надобности. Саров не смог сдержать улыбки.

— Вот ты не веришь, а достойные люди это в своих воспоминаниях описывали, — горячился Сэм, — и на лекциях он эти огненные шары показывал, их тысячи людей видели! Он с ними делал, что хотел!

— Тесла делал, — покорно согласился Саров, — а вот другим не удавалось, хоти очень старались. До сих пор стараются. У нас в России был великий ученый, Капица, Пётр, как и я…

— Слышал о таком, он у Резерфорда работал, — встрял Сэм.

— Работал по молодости, — вновь согласился Саров и, удержавшись от экскурса в историю, продолжил: — Он тоже плазмой занимался, так называемой управляемой плазмой.

— Ну и… — подтолкнул его Сэм.

— Да не очень у него получалось, — нехотя ответил Саров, — собственно, ничего не получалось. Только при использовании резонансных трансформаторов Теслы были какие-то намеки, что-то небольшое, короткоживущее.

— Вот! — радостно воскликнул Сэм. — Тесла секрет знал! И устройства создал! Они, устройства эти, простые были, для несведущего человека так и вовсе на одно лицо, весь секрет был в частоте и мощности.

— Возможно, — не стал спорить Саров, — жаль, что он этот секрет с собой в могилу унес.

— Как знать, как знать, — тихо прошептал Сэм.

* * *

Днем отправились на прогулку по городу. Сэм немало удивился, когда Саров предложил пойти пешком.

— Нынешние пешком ходить разучились, — сказал он, — у нас тут либо бегом в спортивном костюме, либо на машине.

— А я не нынешний и не тутошный, я из другого времени-пространства, — ответил Саров.

Ответ Сэму понравился.

Когда вышли из дома, Саров обратил внимание на отсутствие какой-либо таблички, указывающей, что здесь находится музей Теслы. «Похоже, действительно не для всех, — подумал он, — но при этом вход свободный. Все правильно старик написал. Название улицы обязывает».

Прогулка Сарова разочаровала. Вернее, разочаровал город. Они прошлись по Пайкс-Пик-авеню, по Койот-стрит, по Проспект-Лейку, под их ногами была земля, по которой ступали ноги Теслы, они даже постояли на том месте, где располагалась его лаборатория, но — никакого отклика в душе.

— Ничего, — сказал Сэм, чутко, уловив разочарование Сарова, — вот осмотришься в музее, мы с тобой в горы съездим, там совсем другой коленкор. Тебе понравится: уезжать не захочешь.

«Пока что он уверен, что я не захочу уезжать из его дома», — подумал Саров. Он проанализировал свои чувства. Уезжать действительно не хотелось.

После ланча они с Сэмом побродили по музею, останавливаясь то у одного прибора, то у другого. Потом Сэм, сославшись на усталость, удалился в свою спальню. Саров решил было посмотреть телевизор — что там в мире делается? — но не нашел его. Возможно, хозяин счел, что этому относительно молодому устройству не место в его лавке древностей. А может быть, он просто не любил смотреть телевизор. Саров тоже не любил, так что нисколько не расстроился. В мире же ничего хорошего произойти не могло, по крайней мере, с точки зрения телевизионщиков, зачем и смотреть?

Он зашел в отведенную ему комнату, и тут же наткнулся взглядом на пластиковый пакет со шкатулкой. Он достал ее, поставил на стол, отодрал скотч, откинул крышку, принялся вновь перебирать документы. Потом включил настольную лампу, чтобы лучше разглядеть некоторые детали на чертежах и схемах. Так увлекся, что не расслышал, как тихо отворилась входная дверь.

Это был Сэм. Он заглянул в образовавшуюся щель, удовлетворенно улыбнулся, глядя на открытую шкатулку и на спину Серове, склонившегося над столом, тихо притворил дверь и на цыпочках удалился.

Саров не понимал, что с ним происходит. Ему бы следовало веером рассылать свое резюме или, выложив перед собой стопку визитных карточек обзванивать многочисленных коллег, с которыми он познакомился на конференциях и семинарах, а еще лучше делать и то и другое одновременно, землю носом рыть, держать нос по ветру, носом чуять, в общем, искать работу, без которой он в этой стране никто. А вместо этого он уехал к черту на рога, в забытый богом городишко, в эдакий американский Урюпинск, да нет, что он говорит, Урюпинск просто стольный город по сравнению с этим Мухосранском, и вот уже три дня сидит тут, восторгаясь антикварным хламом, и копаясь в пожелтевших от времени бумажках, пытаясь выудить из них информацию, которой, скорее всего, в них нет. Бросать, бросать все и лететь в Лос-Анджелес, веером рассыпать, тьфу, черт, это он себе уже говорил. Хотя не помешает и повторить, потому что желание лететь есть, а желания бросить все — нет, потому что лететь хочется не в Лос-Анджелес, и даже не в Москву, что в сложившейся ситуации было бы куда как правильнее, а в некий городок по соседству, всего-то в пяти часах езды, в котором он был лишь несколько раз в жизни, да и то проездом, и еще один раз провел ночь в каком-то кошмарном сне, но даже в кошмарном сне не могло присниться, что он захочет вернуться в этот городок, чтобы встретиться с женщиной, которую он видел тогда в первый, и единственный раз. Ну вот, выкристаллизовалось. Стоило покопаться в себе, чтобы понять, что же с тобой происходит. Ты приводишь себе всякие аргументы, сам же понимаешь их надуманность и злишься за это на себя. Показать пленку! Посоветоваться! Да повидаться хочется, а уж потом — показать пленку и посоветоваться.