Ксения чихнула.
– Я люблю дождь, – призналась она. – Если смотреть на небо из-под зонтика и если смотреть, когда зонтика нет – знаете, тогда кажется, что перед вами два разных неба. Я имею в виду…
Бедфорд вздохнул. Как неплохой писатель, он оценил оригинальность мысли, но как истинный англичанин, не мог не знать, что дождь бывает вреден для здоровья, а простуда в британском климате может запросто привести к воспалению легких и ранней смерти. Поэтому он вызвал Джеймса и велел ему разжечь камин поярче, а еще – принести для леди чай погорячее.
– Благодарю вас, – промолвила Ксения, – это очень любезно с вашей стороны. Но, знаете, я никак не могу перестать думать об этом Тимоти Гарретте. Ни в одном из справочников его имени нет. Может быть и так, что он живет не в Лондоне. А между тем…
– А между тем вам очень хотелось бы отыскать его до полиции, – мягко поддразнил ее Бедфорд. – Зачем, скажите на милость?
Ксения задумалась.
– Не знаю, – наконец сказала она. – Видите ли, сэр, у меня в руках словно оказалась первая часть какого-то увлекательного романа. Но это только начало, и я не узнаю продолжения, если не найду Гарретта. Вы понимаете меня?
– Не понимаю, – спокойно парировал Бедфорд. Он сидел в кресле, положив ногу на ногу, и покачивал носком начищенного ботинка, на котором играли блики огня от камина. – Посудите сами: если Тимоти Гарретт честный малый и ни в чем не замешан, тогда ваше общение с ним попросту бесполезно. А если он автор некрологов и, простите, убийца, который застрелил мистера Хэйли, тогда вам несдобровать… Что вам, Джеймс?
Дворецкий уже некоторое время маячил в дверях, не решаясь уйти.
– Прошу прощения, сэр, но я слышал часть вашего разговора, когда разжигал огонь… Я правильно понимаю, что вы ищете Тимоти Гарретта?
– Лично я никого не ищу, – иронически отозвался Бедфорд, любуясь на свои ботинки, – но юная леди полагает, что он может прояснить кое-какие обстоятельства, которые ее чрезвычайно интересуют.
– Вы его знаете, Джеймс? – встрепенулась Ксения. – Вы с ним встречались?
Дворецкий смущенно откашлялся. Это был плотный, седовласый, представительный мужчина, который служил у своего хозяина много лет. Он ходил практически бесшумно, нередко появлялся в комнате еще до того, как хозяин собирался звонить в колокольчик, и вообще был совершенно незаменим. Когда Бедфорд был вынужден перебраться из особняка в Челси на Риджент-стрит, он не рассчитал только двух слуг: дворецкого и кухарку, которые состарились в его доме.
– Я видел его лишь раз, – объяснил Джеймс, слегка нервничая, поскольку правила приличия не поощряли вмешательство слуг в господскую беседу. – Если, разумеется, это тот Тимоти Гарретт, который вам нужен, потому что я не могу точно знать, кого вы ищете…
– Прошу вас, – сказала Ксения, призвав на помощь свою самую очаровательную улыбку, – может быть, вы просто расскажете все по порядку?
И дворецкий рассказал.
В прошлом году, осенью, мистера Бедфорда пригласили выступить в Мушкетерском клубе. И…
– Мушкетерский клуб? Я никогда о таком не слышала. Что это такое и где он находится?
– О, это весьма оригинальное заведение, – отозвался Бедфорд с легкой улыбкой. – Создан он для поклонников Александра Дюма и занимает прекрасный старинный особняк в центре Лондона. В члены клуба принимаются только джентльмены, достойные звания мушкетера. В свободное время они разыгрывают сцены из романов, обычно это «Три мушкетера», «Двадцать лет спустя», «Виконт де Бражелон», «Граф Монте-Кристо». Что еще? При клубе существует фехтовальный зал, в котором работают лучшие в Европе знатоки исторического фехтования. Кухня в клубе отменная, там готовится множество блюд по рецептам Дюма и не только… Меня пригласили прочитать небольшую лекцию о преступлениях в романах Дюма и их связи с современным детективом. Джеймс сопровождал меня. Вероятно, об остальном он расскажет лучше, чем я, потому что – хоть убейте – лично я не помню никакого Тимоти Гарретта.
– Вряд ли вы его запомнили, сэр, – спокойно отозвался дворецкий. – Он принимал в гардеробе одежду у посетителей.
– Как он выглядит? – допытывалась Ксения. – Сколько ему лет, хотя бы приблизительно?
– Я бы сказал, мисс, ему чуть меньше сорока. Скорее худой, чем толстый, и довольно высокий. Рыжеватый, лицо обыкновенное, глаза светлые. Пока мистер Бедфорд читал лекцию, я немного пообщался с Гарреттом. Знаете, как это обычно бывает, слово за слово, ну и…
– Я понимаю, Джеймс. И о чем же вы говорили?
– О, мисс, обо всем и ни о чем конкретно. Среди прочего он рассказал мне, что был на войне и его однажды ранили, но легко. Он был женат, у него есть дочь, но несколько лет назад жена его бросила.
– Вот как? Почему, он не упоминал?
– Не думаю, чтобы ему было приятно говорить об этом, – усмехнулся дворецкий. – Достаточно было взглянуть на его нос и руки, чтобы понять, в чем дело. Готов поспорить, он крепко пил. И курил он много. Вообще он производил какое-то беспокойное впечатление. Говорит, и вдруг – засмеется ни к селу ни к городу. Какой-то он странный был, если хотите знать мое мнение. Издерганный, но явно не из-за работы. В Мушкетерском клубе служащим платят щедро, я там с разными людьми успел пообщаться.
Ксения задумалась. Бывший военный, оставленный женой. Пьяница и, судя по всему, неврастеник. Портрет явно намечался многообещающий – в рамках того расследования, которое так ее интересовало.
– Он не говорил, где живет? Хотя бы район?
– Нет, мисс. Да я и не стремился особо его расспрашивать. Честно говоря, он мне не понравился. Я немало встречал людей, которых сломала война. Все они пытаются найти место в мирной жизни, но ничего у них не получается, и нередко это плохо кончается.
Война. Ксения поежилась. Верно, ведь Роберт Бойл был на войне… но он вовсе не выглядел сломленным. Другой бывший военный, Генри Хэйли, в своем особняке на Гровенор-стрит – уж он-то вообще излучал уверенность и обаяние. А она сама…
Интересно, подумала Ксения, сломала ли меня война? Как хотелось бы ответить решительным «нет» и перевернуть эту страницу, но откуда же тогда ее кошмары, и мучительные мысли, которые одолевают ее, когда она остается одна, и приступы отчаяния, и…
Бедфорд, внимательно наблюдавший за Ксенией, нахмурился. Ему инстинктивно не понравилось выражение ее лица.
– Джеймс, – негромко промолвил он, – я, кажется, просил принести горячий чай для леди…
Дворецкий вспыхнул, извинился и, поклонившись, исчез. Ксении показалось, что он вернулся через секунду, неся поднос, но на самом деле, конечно, прошло чуть больше времени.
– Я должна извиниться перед вами, мистер Бедфорд, – сказала Ксения, глядя на писателя поверх чашки, которую держала в руках. – Вместо того, чтобы перепечатывать ваш труд, я забрасываю вопросами вашего дворецкого… – Она поморщилась и отставила чашку. Чай оказался слишком горячим. – Это сложно объяснить, но я так устроена, что не люблю тайн. Я обязательно должна все выяснить, понимаете?