Быть зверем - читать онлайн книгу. Автор: Юрий Стукалин cтр.№ 40

Чонтали застыли вокруг своего лидера, наблюдая за торжественным ритуалом жертвоприношения. Мало кому из них ранее доводилось видеть подобную церемонию, ибо не всякого человека допускали к царствующему двору. Но каждый из них знал, что чаще кровь богам даровалась правителями двумя другими способами. Они либо прокалывали себе язык, пропуская в разрез усеянный колючками шнур, либо то же самое проделывали с пенисом, пронзая его сразу в нескольких местах. Воины понимали, почему Балум жертвовал кровь из уха. Раны, причиненные языку или пенису, долго заживали, требовали особого лечения и лишили бы его возможности далее продолжать путь. Этого сын правителя себе позволить не мог.

Когда клочок материи полностью окрасился кровью, голос Балума стал еле слышен, песнь затихала, и через некоторое время только губы его шевелились в беззвучной мольбе. Помощник протянул ему горящую веточку, зажженную в специально разведенном для этого костре, и он склонился над плошкой, поджигая пропитанную кровью материю. Она занялась не сразу, но через некоторое время все увидели, как тоненькие струйки дыма начали подниматься к небесам. Теперь боги насытятся.

Краем глаза Балум заметил, что один из следивших за врагами стражников нервно поглядывает то в сторону противника, то на него. Что-то происходило внизу на дороге, но он не мог прервать священный ритуал. Закончив, он встал и направился к частоколу. Кровь все еще стекала из рваного уха по его шее, но он не замечал этого. Враги снова предприняли атаку, но на этот раз они действовали хитрее. Теперь Балум понял, зачем они рубили деревья. Из их стволов они соорудили нечто вроде двух больших щитов, прячась за которыми, поднимались вверх. Индейцы осыпали их градом стрел, но те уже не представляли опасности для нападавших. Все ближе и ближе подходили они, укрываясь за поставленными клином щитами, временами выстреливая из арбалетов по высовывающимся из-за частокола защитникам. Пролетевшая мимо стрела содрала кожу на плече Балума и ударила в грудь стоявшего за ним воина. Через мгновение упал лучник, стоявший шагах в трех от него. Летевшие вниз камни теперь не причиняли вреда чужеземцам. Они отскакивали от их деревянного заслона и катились вниз.

Когда от частокола врагов отделяло метров десять, несколько воинов подошли к Балуму, и один из них, почтительно склонив голову, сказал:

– Вам надо уходить, а мы останемся здесь, чтобы задержать преследователей.

Воин был прав, и сын правителя понимал это. Если бы они только знали, сколько сил требуется ему, чтобы избегать прямой схватки с врагами, чтобы поворачиваться к ним спиной и бежать прочь, словно трусливая мышь. Если бы они знали…

– Пусть боги помогут вам, – сказал он в ответ, печально оглядел своих верных бойцов, назвал имена четверых, которые должны были отправиться с ним, после чего подошел к паланкину, взял с него священную реликвию и, держа ее в руках, побежал по дороге в сторону Лакамтуна. Через некоторое время он остановился, снова повернулся к остававшимся у укрепления воинам и поднял руку в прощальном жесте. Они оставались умирать, чтобы он смог выполнить свою миссию.

Январь 2004 года. Штат Чиапас

Я был готов увидеть дуло автомата и услышать разъяренный голос, но вместо этого в метре от меня о землю забила струя. Возможность завладеть автоматом, пока бандит находился в столь беззащитном состоянии, была весьма заманчива и забавна, но я смог сдержать себя, понимая, что один автомат против десятка явно не пойдет нам на пользу. Справив нужду, бандит побежал догонять своих, а я вернулся к Нику. Когда шаги сапатистов стихли, мы выждали еще некоторое время, а затем осторожно, стараясь не создавать излишнего шума и не оставлять следов, прокрались на край тропы, аккуратно перешагнули через нее и, медленно раздвигая кусты, дабы случайно не сломать какую-нибудь веточку, которая впоследствии могла выдать нас, скрылись на другой стороне зарослей.

Мы продвигались по чаще, внимательно следя за каждым своим шагом, и, думаю, нам удалось проделать этот путь так, чтобы не оставить следов. В тех местах, где ветви деревьев росли слишком низко, мы пригибались и пролезали под ними на корточках, а порой и на четвереньках. Открытые участки рыхлой земли мы обходили или ставили ноги под широкие листья стелящихся растений, а иногда даже перебирались на руках по ветвям. Основной проблемой были лишь попадавшиеся колючки, цеплявшиеся за одежду и царапавшие кожу, но после происшествий сегодняшнего дня мы легко сносили это мелкое неудобство. Мысли о затаившихся в кустах змеях не покидали меня, и каждая сухая ветка или переплетение корней, отдаленно напоминавшие спящую в тени гадину, бросали меня в холодный пот. Но Нику о своих опасениях я говорить не стал, не желая отягощать его легко возбудимую душу. Так мы шли еще приблизительно в течение часа. Ник пыхтел позади меня, а потом, не выдержав, выпалил:

– Как же меня здесь все достало. Как только выберемся, сразу же возьму билет на самолет и свалю отсюда.

Я не ответил, но мысль его показалась мне весьма любопытной. Чиапас почему-то больше не манил меня своими индейскими достопримечательностями, а сельвой я наелся сегодня на много лет вперед. Но улететь мы не могли, и надо было двигаться дальше. Сколько было времени, мы не знали, потому что люди Длинного не преминули снять с нас обоих часы, но, судя по всему, скоро должно было начать темнеть. Через некоторое время мы окончательно выбились из сил и устроили небольшой привал. Если голова и руки еще хоть как-то функционировали, то ноги отказывались двигаться. Я очень надеялся, что нам удалось сбить сапатистов со следа, а потому, допив остатки воды и покурив, мы прилегли, чтобы немного отдохнуть. Я растянулся на траве и вскоре задремал, но минут через пятнадцать усилием воли все же заставил себя открыть глаза. Уже начинало смеркаться, а над землей собирался туман. Следовало поспешить. Ник сладко спал, и мне стоило больших трудов растолкать его.

– Вставай, – тряхнул я его за плечо. – Нам еще надо найти место для ночлега.

– У-у-м, – простонал он, переворачиваясь на другой бок.

– Давай, давай, – подгонял его я. – Сейчас стемнеет, и придется спать здесь на голой земле.

Ник приоткрыл один глаз и зевнул. Потянувшись, он поднялся, смахнул со лба прилипшую травинку и, повернув ко мне сильно помятое лицо, спросил:

– Ты хочешь построить хижину?

– Было бы неплохо, но уже смеркается, и у нас на это нет времени, – ответил я. – Давай найдем какую-нибудь толстую, разлапистую ветку на дереве и там обустроимся, чтобы ночью нас зверье не беспокоило.

Подходящее дерево, огромную сейбу с крепкими ветвями, мы нашли достаточно быстро. Теперь оставалось только взобраться на нее и устроиться поудобнее. Туман рассеивался, что было весьма странно, но думать об этом было некогда, и я полез на дерево вслед за Ником, который с ловкостью обезьяны первым забрался наверх. Он протянул мне руку и втянул к себе.

Оказавшись наверху, мы выбрали места недалеко друг от друга и привязались к веткам ремнями и шнурками от кроссовок, чтобы, заснув, случайно не упасть вниз. Рядом свисала тонкая лиана, и я на всякий случай дополнительно обмотал ее вокруг своего запястья. Ночь на дереве мало похожа на сон в мягкой постели, но в сельве, когда по каким-то причинам нельзя развести костер, это, пожалуй, самое безопасное место. Наверху до нас могли добраться только обезьяны да ягуары. Первые особой угрозы не представляли, а вторые скорее всего, почуяв человека, прошли бы мимо. На земле же большая опасность могла исходить от всевозможных ползучих гадов.