— Вы так считаете? Лично я об этом ничего не знаю… Но, допустим, был… Согласен, это несколько странно, и я обо всем доложу. Хотя скорее всего здесь какое-то недоразумение…
Судя по всему, услышанное было для Шлензака весьма неожиданным, и надменная безапелляционность его речи сразу пропала. Уловив изменение интонации, Лэбидь тоже смягчился.
— Надеюсь…
— А теперь по делу. Дневник Гжельского не найден?
— Нет. Человек, посланный за ним к Яновской, исчез.
— Даже так… Тогда это серьезно. Какое было прикрытие?
— Вор. А для мнимой связи — телефон начальника полиции.
— Ловко! — Шлензак усмехнулся. — И все-таки…
— Понимаю… — Лэбидь покачал головой. — Дневник будем искать…
* * *
Архитектор, проектировавший здание городского почтамта, знал свое дело. Трехэтажная коробка с опирающимся на круглую колонну наружным углом и широким входом, утопленным в глубь здания, как нельзя лучше вписывалась в респектабельный ансамбль подчеркнуто строгих домов делового центра.
Треть двухсветного операционного зала отделяла стойка тонированного бетона с низкими прорезными стеклами, позволявшими видеть все, чем заняты служащие. Так что, стоя вполоборота, пан Казимир мог видеть зал и следить за руками чиновника, быстро пересчитывавшего купюры.
Оформив наконец получение перевода, майор небрежно, не пересчитывая, сунул деньги в карман и отошел от стойки. По всему залу тянулся ряд столов, и к выходу удобней было идти не вдоль окошек, где толпились клиенты, а у противоположной стены. И тут, едва миновав проход между столами, пан Казимир неожиданно столкнулся с Яновской.
— О, — майор церемонно поклонился. — Вы кого-то ждете?
— Вас, — задорно улыбнулась Лидия. — Вы разве не знали, что мужчины, не имеющие обыкновения считать деньги, производят на женщин неотразимое впечатление?
— Вот как… — Мимолетная тень пробежала по лицу майора, но он тут же улыбнулся. — Немного прогуляемся? Или дела?
— Да разве это дела? Оформляла заказ…
— Значит… — Пан Казимир взял Лидию под руку. — Через энное количество лет у вас будет своя шикарная клиника.
— Вот как? А если через энное количество лет мне захочется совсем-совсем другого?..
Лидия стояла чуть-чуть впереди и, чтобы посмотреть на майора, ей пришлось положить голову ему на плечо. Пан Казимир улыбнулся и, глядя своей спутнице прямо в глаза, осторожно повел ее к выходу.
Улица встретила их солнцем, теплом нагретого тротуара и легким запахом лошадиного пота в смеси с бензином, висевшим над полосой брусчатки, зажатой между двумя плотными шпалерами домов. Совсем рядом с почтамтом размещалась кондитерская Бляха, и пан Казимир направился было туда, но Лидия решительно запротестовала:
— Не хочу пирожных, пройдемся лучше по дамбе, тут же рядом…
Года два назад магистрат решил за счет речной поймы увеличить городскую площадь и соорудил насыпь, отделившую часть заливного луга. Дамба начиналась у замкового холма и кончалась в городском предместье. Мило болтая, они прошли деловую часть, миновали Подзамче и кручеными закоулками выбрались к лугу.
С широкой, изумрудно-зеленой поймы на них сразу потянуло запахом полевых цветов, луговой травы, и речной свежестью. Тут же с берега, укрепленного толстыми замшелыми плахами, свисала водяная мельница, а чуть дальше от скрытой за деревьями «станции веслярсой
[26]
» долетал весело-задорный гомон. Пан Казимир хорошо видел, как какая-то экспансивная девица в ярко-синих «али-бабах», стоя на берегу, подбадривала соревнующихся на воде парнишек. Ее восторг был так заразителен, что пан Казимир не выдержал и предложил:
— Может, возьмем напрокат лодку?
— Нет, лучше пойдем по дамбе. Зелень, вода и уходящая дорога… А кругом чистота и простор…
Идти было далековато, но пан Казимир согласился без колебаний. Некоторое время они шли молча, но потом Лидия не выдержала:
— Скажите, а почему вы никогда не говорите о работе? Это же интересно…
— Не знаю… Честно говоря, интересного для меня осталось мало.
— А вот у нас часто говорят о народе… Вы как к нему относитесь?
— К народу? Прекрасно! Народ состоит из людей, и вот вы как представитель народа мне очень нравитесь.
— Нет, нет, не отшучивайтесь! — запротестовала Лидия. — Людей надо объединять в группы. Вот, например, крестьяне…
— Хорошо, пусть крестьяне. — Пан Казимир важно наморщился. — Крестьянин есть завершающее звено природного цикла, ибо не волен в свих поступках, каковые диктуются велениями природы…
— Фу какой! — притворно надулась Лидия. — Все говорят, что крестьяне настроены революционно, а вы… Вы… Бундючный
[27]
пан!
— Пусть я бундючный, — вздохнул пан Казимир. — Но мужик не революционер… Просто он живет от земли и может обойтись без власти, а она без него — нет. А власть мужик терпит только на случай войны и смуты.
— И вы о том же… — Настроение Лидии мгновенно изменилось. — Все сейчас говорят о войне… А мужиков снова заберут в армию?
— Обязательно. Мы, бундючные, все такие. И мужиков, и лошадей тоже… — Пан Казимир скорчил «военную» физиономию.
— Дразнитесь, да? — Лидия посмотрела на спутника и быстро переменила тему. — Кстати, о лошадях… Когда в прошлом году Рыдзь-Смиглы принимал у нас тут парад войск, наши солдаты ехали не на лошадях, а на автомобилях, вот.
— Значит, да здравствует прогресс, а генерал пусть садится верхом на грузовик! — Пан Казимир не выдержал и взмолился: — Ну я все понимаю, вам хочется услышать нечто оригинальное… А я такой же, как все, и рад, что вы привели меня сюда. Вы только посмотрите, какая красота кругом!
Они незаметно прошли до конца дамбы, и вдруг пан Казимир заметил скромную церквушку в окружении домиков предместья. Увидев ее, пан Казимир удивленно присвистнул:
— Дела… Так я же был здесь! В шестнадцатом. Там, возле церкви штаб стоял, и я на своем «рено» до него еле добрался…
— Значит, вы уже и тогда были офицером? — Веселье Лидии сразу пропало, и она, прикрыв пальцами уголок рта, негромко спросила: — Скажите, если опять начнется, вас тоже возьмут?
— Разумеется… — и майор долгим взглядом посмотрел на Яновскую…
* * *
Через Варшаву проходили войска, а по Вольской, в сторону Познани, они и вовсе шли сплошным потоком. Обособленные рельсы не мешали этому движению, и трамваи ехали вровень с машинами. Прямо перед окном, в которое время от времени выглядывал пан Казимир, долго полз большущий автофургон с аккумуляторной станцией на прицепе. Потом, позванивая, трамвай прибавил скорость, и грузовик остался позади.