Соль земли - читать онлайн книгу. Автор: Георгий Марков cтр.№ 127

Когда они вышли к начальной точке своего маршрута, Краюхин сказал:

– Итак, Уленька, уточним задачу: выйдя отсюда, мы должны прийти к вершине Кривой речки. До неё прямая линия, но мы пойдём сейчас не по вехам, а по компасу. Пусть он нас ведёт. Если… да… если бы…

Краюхин не договорил, но Ульяна и без слов знала, какое желание скрывалось за этим «если бы…».

Они зашагали. Хрустели под ногами сучья, чавкала жижа, то и дело из бурьяна выпархивали таёжные птахи. Находка с лаем бросалась за ними, стараясь поймать птичку, падала на сучья, повизгивала.

– Перестань, Находка, попусту брехать! – прикрикнула Ульяна.

Находка затихла, покорно побрела следом за хозяйкой.

Краюхин шёл впереди, не оглядываясь. Он часто на ходу поднимал планшет, взглядывал на компас и молча шагал дальше.

Глядя на его загорелую, измазанную смолой шею, на качающиеся плечи, прикрытые выцветшей военной гимнастеркой, на отросшие длинные волосы, запорошенные таёжным мусором, Ульяна чувствовала, что нет для неё на свете человека дороже Краюхина. Она то шептала вдогонку ему нежные слова, то вдруг мысленно обращалась к природе с горячей мольбой: «Матушка природа, ты такая сильная, широкая, ну открой ему свои богатства, послужи на пользу людям!» Сердце Ульяны до боли сжималось, когда она представляла, что проверка компаса в Мокром углу может ничего не дать. «Ну и что же? Зато нашла она у Тунгусского холма и они с Анастасией Фёдоровной открыли источник на Синем озере. Ведь всё равно это Алёшино достижение», – пыталась успокоить себя Ульяна. Но успокоение не приходило. Вот именно потому, что та наткнулась у Тунгусского холма на важные находки, ей, Ульяне, и хотелось, чтобы Краюхин тоже достиг здесь, в Заболотной тайге, каких-то результатов.

И вдруг он приостановился, посмотрел на компас, а потом повернулся к ней.

«О матушка природа, неужели ты открываешь ему свои тайны?!»

В его глазах засветились огоньки. Они горели ярче солнечных лучиков. Она не могла ошибиться. Она это видела. Он зашагал дальше и по-прежнему молчал, и всё-таки что-то произошло! Он шагал шире, быстрее, расстояние между ними стало увеличиваться. Ульяна заспешила, чтобы не отставать от него.

Но вот он остановился, снова положил компас на пенёк и повернулся к ней:

– Уля, стрелка мечется! Ты заметила, что мы идём на юго-восток от маршрута?

Он говорил громко, в его голосе что-то звенело, растекаясь протяжным отзвуком по тайге.

– Значит, есть Алексей Корнеич?!

– Есть, Уленька, есть!

Она подбежала к нему, боясь стряхнуть компас, схватила его за руку, прижала её к своему лицу и всхлипнула.

– Устала ты, голубь! – сказал он с нежностью в голосе.

– Я рада за вас, как я рада! – прошептала Ульяна.

Краюхин обнял её, целуя в мокрые глаза, вполголоса проговорил:

– Какая ты родная мне стала! И в какой час пришла! И долго ты меня на «вы» величать будешь?

Ульяна стояла, чувствуя, что ноги её подламываются, а по всему телу растекается истома, усталость, блаженство.

Они постояли с минуту в крепком объятии. Потом Краюхин вытащил из полевой сумки тетрадь и начал снимать показания компаса.

В полдень они вышли на Кривую речку. Смещение их пути против намеченного маршрута было так значительно, что Краюхин сказал:

– Отныне, Уля, магнитная аномалия в Заболотной тайге из преданий тунгусов и легенд охотников стала фактом науки. Ты понимаешь, что это значит?

Ульяна хотела сказать, что она не такой уж тёмный человек, чтобы не понимать, какое имеет значение его открытие, но Краюхин был сильно возбуждён и заговорил сам:

– Это в корне меняет взгляд на геологию Улуюлья, обогащает науку. Как бы я хотел повидать сейчас своего учителя – профессора Великанова!..

– Великанова? Вы же сами говорили, что он против вас, – перебила Краюхина Ульяна.

– Был против. До поры до времени. А только, Уленька, в науке он столп, он столько знает, что мне нужны ещё годы и годы… И совет его мне нужен вот позарез!

– Ну уж вы и себя-то сильно не унижайте! – не в силах подавить в себе досады, возникшей от похвал Великанову, твёрдым смелым голосом сказала Ульяна.

Он посмотрел на неё долгим, внимательным взглядом, и она выдержала этот взгляд. Впервые что-то сильное и властное почудилось ему в этом привычном прищуре её зорких голубых глаз. И он сказал как бы в своё оправдание:

– А я не унижаю себя, Уленька. Я только за то, чтобы каждый человек знал своё место.

– Ваше место, Алексей Корнеич, на самой вершине Тунгусского холма. Пусть-ка другой туда доберётся! Мне не верите – сходите к народу, его спросите. Тятя мой часто у нас говорит: «Народ – всему делу голова, он всё знает верное верного».

– И мой тятя, Уленька, об этом же говорил. Помнишь, что на его карте написано: «Трудовой народ – вот кто соль земли».

– Так и Ленин учит. Я хоть немного, а читала.

– И я читал. И вот сейчас думаю: кто нам сберёг в течение тяжких и долгих десятилетий эти ценнейшие крупицы знаний об Улуюлье? Народ, люди, вот такие труженики, как Марей Гордеич, Михаил Семёныч, ты, Уля…

Этот разговор происходил у костра, когда они хлебали деревянными ложками уху из одного котелка, наслаждаясь пищей и отдыхом.

На стан они пришли в сумерках. Весть, принесённая ими, обрадовала рабочих. Даже Бенедиктин, всегда державшийся поодаль, и тот ужинал вместе со всеми. У кого-то из рабочих в тайнике походной сумки отыскалась чудом уцелевшая четвертинка водки. Её разделили по кружкам с величайшей тщательностью и справедливостью.

Утром Краюхин и Ульяна отправились к Тунгусскому холму.

Когда Ульяна надела на плечо ружьё и свистнула Находке, её остановил Бенедиктин. Сияя крепкими зубами и «молниями» на курточке, он с подчёркнутой изысканностью в голосе сказал:

– Позвольте, Ульяна Михайловна, попросить вас об одном одолжении: когда с Тунгусского холма будет отправляться посыльный в Мареевку, не откажите переправить и это письмо.

Ульяна мимолётно взглянула на письмо и аккуратно положила его под крышку патронташа, боясь измять. «Господи, и этот Великановым бредит, настрочил сколько! И что это за мудрец такой, хоть взглянуть бы разок на него», – подумала Ульяна.

Не было ещё произнесено ни одного слова, а Софья уже знала, что там, в Заболотной тайге, между ними что-то произошло; значит, не зря так встрепенулось её сердце две недели тому назад, в тот час, когда Ульяна как ошалелая, не договорив, не дослушав, кинулась искать Краюхина, мгновенно исчезнув в лесу.

Они подошли к стану не друг за другом, как обычно ходят таёжники, а рядом – плечом к плечу. Они были молчаливые, уставшие, оборванные, но счастье – буйное, неукротимое, как пламя таёжного пожара, – пылало в их глазах.