Кавказский пленник XXI века - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Самаров cтр.№ 2

Сначала я сидел в общем зале ожидания в тесном одиночестве. Я вообще от природы имею склонность к одиночеству и не люблю человеческого кучкования. Но солдат, уволившихся в запас, на вокзале было немало — подошло время массовой демобилизации. И как-то так получается всегда, что солдаты, даже из разных родов войск, даже служившие в разных концах страны, быстро находят общий язык и образуют свою, уже полувоенную компанию, поскольку с армией уже простились, но форму еще не сняли. Ко мне с парой вопросов подошли сержант с солдатом. На вопросы не отвечать у меня причины не было. Последовало приглашение. А время надо было как-то убивать, и я быстро и органично вошел в небольшую солдатскую компанию. Из восьми человек двое ехали в отпуск — солдаты-контрактники, остальные демобилизовались, как и я.

Я не чувствовал себя среди них изгоем, несмотря на то что мне были во многом чужды их общие разговоры, размышления и воспоминания. Хотя, признаться, меня всегда смешили «дембеля», которые навешивали на себя отбеленные хлоркой самодельные аксельбанты, обшивали погоны и отвороты рукавов белым пластиковым кантом, устанавливали какие-то смешные подкладки под обычные армейские значки, а самих этих значков навешивали на себя великое множество без всяких на то оснований. И вообще старались украсить свою «парадку», как только могли. Я же ехал домой в «камуфляжке», которая мне нравилась больше парадной формы, потому что подчеркивала сущность моей службы и учила никогда не высовываться раньше времени. По последней причине у меня была нашита нарукавная эмблема не с привычной «летучей мышью», а общевойсковая. И никому из компании я не говорил, что служил в спецназе ГРУ, даже две свои медали, полученные за две командировки на Северный Кавказ, держал в спортивной сумке, а не носил на груди. Я старался быть скромным человеком, хотя я всегда хотел отличаться от других, потому что по натуре своей я был и остаюсь индивидуалистом.

Армия и участие в боевых действиях кое-что прибавили к моему характеру. Эти солдаты, с которыми я встретился на вокзале, не видели и не знали еще всего того, что видел и знал я. Но они чувствовали себя героями. Я же скромно молчал…

Наверное, если бы Господь не запрещал Адаму с Евой трогать плоды с известной райской яблони, а просто сказал, что эти плоды невкусные, они не тронули бы это яблоко и все уговоры змия оказались бы напрасными. О сладости запретного плода знают все. Армейская дисциплина исключает для солдат алкоголь, делая его тем самым запретным плодом, который сладок. И солдат при каждой возможности старается найти что выпить. Все пьют по-разному. Кто-то просто веселеет и расслабляется, кто-то пьянеет и творит невесть что. Все зависит от человека. В спецназе ГРУ солдаты не являются исключением, но я не припомню случая, чтобы кто-то из моих сослуживцев бывал в стельку пьяным. Наверное, у нас специфика службы такая — мы считались находящимися в постоянно действующей армии. Кроме того, физические нагрузки, выпадающие на солдатскую долю ежедневно, десять раз заставят задуматься, прежде чем выпить больше, чем можешь выпить безболезненно. Если кто-то переборщит, как он утром побежит обязательный марш-бросок? Нагрузки у нас на занятиях обычно бывают такими, что обыкновенному здоровому человеку могут показаться зверством. Но это не нас истязали, а мы сами себя. И кто захочет перед утренним пробегом с вечера пить больше?..

Но вырвавшиеся со службы солдаты часто слишком резко сбрасывают свое напряжение именно с помощью бутылки и стакана. Это я знал и видел давно, еще до того как сам начал носить погоны.

Мы устроились на невысоком каменном крыльце неработающего магазина. Кто-то, хотя и не все, уже усиленно дышал на других запахом свежего алкоголя. Кто-то, не пожадничав, вытащил из своей сумки пару бутылок водки сомнительного внешнего вида. И пластиковый одноразовый стакан многоразового использования появился тут же и быстро прошел по кругу. Пара полицейских прошествовала в стороне, покосилась на нас, но полицейские тоже, возможно, когда-то в армии служили и тоже, наверное, демобилизовались в свое время, поэтому с пониманием прошли мимо.

За первыми бутылками появлялись новые. Я, честно скажу, вообще к водке отношусь без уважения. Не любитель, поскольку много и всерьез занимался спортом. Но когда мне протягивали стакан, не отказывался, хотя сам за ним не тянулся. Пошли отвлеченные разговоры. Рядом оказались какие-то люди. Пара бомжей, у которых профессия на лицах и на штанах написана. Говорили все одновременно, и никто никого не слушал. Один я, наверное, молчал, ничего о своей службе не рассказывая. Может быть, потому меня и выбрал этот человек. Гражданский. Неизвестно, откуда среди нашей компании появившийся. Мне показалось, что это цыган.

— Куда, браток, едешь? — прозвучал равнодушный вопрос.

— В Кострому.

— Земляк! — всплеснул руками цыганистый.

— Нет. Совсем не земляк. Я там ни разу еще не был. У меня там отец живет. Давно его не видел, навестить хочу. А сам я с Урала.

— Поездом или на машине едешь?

— Поездом.

— Я, наверное, раньше тебя доберусь. Недавно знакомых встретил. Через полчаса за мной заедут, и двинем. Через три часа будем там. Кстати, кажется, в машине место было. Если есть желание, могу позвонить, узнать. Поедешь?

— Сколько это будет стоить?

Цену я мог себе представить, а с деньгами у меня было негусто.

— Неужели мы с солдата будем деньги брать! До дома доставим… Звонить?

Перспектива показалась мне заманчивой. Поезда и ждать долго, и идет он долго. Успею к отцу только к завтрашнему утру. А так вечером уже у него буду.

— Звони.

«Бояться мне было нечего», — самоуверенно думал я. У меня не только звание мастера спорта России по боксу, я еще прошел годовой курс боевой подготовки по рукопашному бою спецназа ГРУ. Пять-семь неподготовленных человек уложу голыми руками. В своих силах я был уверен, а после выпитого вообще стал отчаянным храбрецом. Да и кому я нужен! Что с меня взять? Солдатские копейки? Их слишком мало, чтобы рисковать. Моя самоуверенность меня и подвела.

Цыганистый позвонил. Место нашлось. И через полчаса мы с ним вышли к дороге. На прощание нам налили «на посошок». Но я все еще ощущал себя трезвым. Машина вскоре подошла. В ней сидели трое, двое — кавказцы, один — откровенный цыган. Водитель протянул мне руку, представляясь:

— Дауд.

— Саня, — просто ответил я.

Дауд открыл багажник старенькой «Ауди», мы с цыганистым бросили туда свои сумки и сели на заднее сиденье. Я оказался в середине между цыганом и цыганистым. Едва машина тронулась, цыган достал из кармана початую бутылку водки и пластиковый одноразовый стакан. Налил полстакана и протянул мне. Я выпил. И еще успел удивиться, что больше никому цыган не налил, но тут же все окружающее — люди, машина, дорога — поплыло у меня перед глазами, и я уронил голову на грудь. Сквозь туман до меня донесся голос цыганистого: