Зенитная цитадель "Не тронь меня!" - читать онлайн книгу. Автор: Владислав Шурыгин cтр.№ 68

Эта картина осталась навечно в моей памяти. Меня на миг поразило мужество раненого матроса, а дальше обстановка заставила заняться другими делами.

Этот подвиг впервые был описан курсантами Черноморского училища, но, к сожалению, не совсем точно, и фамилия радиста была указана — Петров. Имея перед собой штатную книгу, Вы легко убедитесь, что у нас радиста Петрова не было. Я отлично знаю, что это был Сергеев.

Посылаю Вам его адрес и письмо. Убедительно прошу затем возвратить письмо мне. Вчера и сегодня я «по-стариковски» волнуюсь, мысленно возвращаюсь к своей молодости (мне уже 56…), и вообще в зрелые годы каждый человек, переживший войну, более чувствителен…»

Так нашелся Дмитрий Павлович Сергеев. А вскоре и у меня с ним наладилась переписка. Он отвечал на мои вопросы, охотно рассказывал — вспоминал о своих товарищах. О себе же говорил просто: «Воевал, делал то, что мне приказывали командиры, старался хорошо выполнять свою работу».

Между мной и плавбатарейцами давно уже установилась прочная почтовая связь. Кое с кем время от времени я встречался. Так, при нашей встрече в Москве, говорили мы о Сергееве с бывшим старшиной-плавбатарейцем Виктором Ильичом Самохваловым. У Самохвалова был отпуск, и он загорелся желанием проведать и боевого побратима — Сергеева.

Через некоторое время пришло письмо от Дмитрия Павловича.

«9 ноября должен уходить служить на флот мой младший сын Павел. В знак таких событий мы 8 ноября, часов в 10 утра, сели за столы. Человек тридцать пять. Сидим в зале (у меня свой дом), гуляем. Заходит мой сосед и говорит: «Кум, тебя вызывает во двор какой-то мужчина!» Выхожу, присматриваюсь. Очень уж знакомое лицо… Улыбнулся тот человек. «Здравствуй», — мне говорит, и я узнал его. Вот ведь 33 года прошло, а узнал. Обнялись, расцеловались, всплакнули от радости. Пригласил я дорогого гостя в дом. Даю всем команду: «Попрошу всех встать и выслушать меня!» И доложил я всем моим родным и знакомым, что ко мне в гости приехал из города Ейска Виктор Ильич Самохвалов — мой боевой товарищ, защитник города Севастополя, старшина зенитных автоматов, которые метко разили фашистских стервятников. «Мы не виделись, — говорю, — с Виктором 33 года…»

Вы бы видели, что было, что творилось! Нас обнимали, поздравляли, взяли на руки, качали.

А позже мы с Виктором, вдвоем уже, беседовали, вспоминали нашу плавбатарею, друзей-товарищей…

Виктор выбрался из Севастополя на подводной лодке вместе с лейтенантом Хигером. Раненный в руку, лейтенант Хигер помогал старшине Самохвалову передвигаться.

По пути их бомбили глубинными бомбами, но, как говорится, обошлось. Было тесно и трудно дышать, но через двое суток они все же добрались до Новороссийска.

После излечения в госпитале Виктор Ильич Самохвалов воевал на Черном море на крейсере «Красный Кавказ» и на Дальнем Востоке войны прихватил — высаживался в морском десанте. После войны более пятнадцати лет служил сверхсрочно на флоте…

Уволившись в связи с сокращением Вооруженных Сил, окончил институт, работал на предприятии хлебопродуктов города Ейска, а ныне на пенсии…»

И хотя многое из того, что сообщал Дмитрий Павлович, было известно, меня искренне взволновало его письмо.

Старшина 1-й статьи Самохвалов Виктор Ильич был одним из первых плавбатарейцев, с кем удалось мне установить связь.

Он много сделал для поиска разбросанных по стране плавбатарейцев. А после того как в 1963 году в газете «Красная звезда» был опубликован мой очерк «Бастион на якорях», откликнулись оставшиеся в живых плавбатарейцы. И среди них Михаил Титович Лещев — планшетист плавбатареи.

«Смутно, как во сне, помню ночь, когда нас, тяжелораненых, заносили на корабль, а кто-то все время напоминал: «Товарищи, комиссара нашего в первую очередь, он умирает». На носилках и без носилок плотно лежали мы на палубе. Палуба дрожала, звезды на небе кружились, поворачивались… Отошел наш корабль от севастопольского берега.

В июне на Черном море светает рано. Прошли немного — развиднелось. Услышал я зенитную стрельбу. По привычке хотел было вскочить, не сразу понял, в чем дело. Наши, думаю, стреляют, а я сплю… Оказывается, на корабль налетели «юнкерсы». Нет ничего хуже, беспомощно лежать и смотреть, как они пикируют и бомбы бросают. Там, на плавбатарее, во время боев с ними мы не очень-то их разглядывали: я или на планшете работал, или снаряды к пушке Лебедева подносил.

«Юнкерсы» пикировали на корабль… Такое, наверное, до конца дней своих не забудешь.

Отбили зенитчики эсминца все атаки. Спасли, прикрыли нас. Когда прибыли в Новороссийск, меня и комиссара Середу занесли в одну санитарную машину. Комиссар пришел в себя, и я, помнится, сказал ему: «Будем живы и повоюем, пригодимся еще…» Комиссар согласно кивнул. На этом мы расстались. А встретились лишь через 30 лет».

Военная судьба Нестора Степановича Середы сложилась так. После тяжелого ранения, полученного на плавбатарее, он долго, почти год, лечился в госпиталях, но несколько осколков так и не удалось врачам извлечь — продолжал жить и служить с металлом в теле.

Был заместителем командира одной из частей тыла Черноморского флота, заместителем начальника по политчасти военно-морского госпиталя, секретарем парткомиссий при политотделе части береговой обороны Черноморского флота… В звании полковника в 1954 году уволился в запас, живет в городе Севастополе.

С Нестором Степановичем общения у меня не получилось… Не письменного, не личного. На письма он не отвечал. И как выяснилось, не только мне… На встречи плавбатарейцев в Севастополе не приходил. Почему? Известно, что был жив и при памяти…

Необъяснимо еще одно — почему Середа после войны, проходя службу в Севастополе, по сути, не нашел времени встретиться с Верой Степановной — женой своего погибшего боевого товарища и командира? Лишь однажды на корпункте посткора «Красной звезды» была короткая встреча вдовы Мошенской и бывшего сослуживца ее мужа. Волнующие, сквозь слезы задаваемые вопросы, в ответ — сухие, казенные ответы. Нестор Степанович был вроде бы как недоволен сюрпризом, который ему устроил посткор центральной военной газеты, организовавший по просьбе Веры Степановны эту встречу. И еще дважды Вера Степановна предпринимала попытки поговорить с Нестором Степановичем… Живут-то она и Середа в Севастополе! Ничего не получилось. Середа для Веры Степановны — необъяснимая загадка… По службе и по жизни, казалось бы, ничем не был обойден. Изранен, но ведь уцелел и благополучно служит на ответственных партийных должностях в штабе Черноморского флота… Дмитрий Сергеев, побывавший у Середы в Севастополе, рассказывал, что при встрече с бывшим комиссаром плавбатареи его удивило сожаление Нестера Степановича о недополученных плавбатарейцами и, в частности, лично им высоких боевых наградах.

Сегодня, когда плавбатарейцев, тех, кого я, написавший эту книгу, когда-то нашел и знал, уже нет в живых, я менее всего склонен обвинять бывшего комиссара плавбатареи Нестера Степановича Середу в чем-либо, копаться в особенностях его характера…