Вмешательство мисс Сильвер. Когда часы пробьют двенадцать - читать онлайн книгу. Автор: Патриция Вентворт cтр.№ 33

Мисс Крейн вздохнула и неодобрительно заметила:

— Худшее, что может случиться в доме, — это убийство. Чрезвычайно огорчительно. И Пейкер, бедняжка, очень переживает. А теперь, миссис Смоллетт, еще чашечку чая и… еще капельку, всего одну капельку бренди…

Мистер Уиллард прошел мимо миссис Смоллетт на лестнице, даже не заметив ее. Достал ключ, отпер дверь в квартиру номер шесть, прошел через прихожую и распахнул дверь в гостиную. Шторы опущены, свет включен. При любых других обстоятельствах это греховное транжирство электроэнергии вызвало бы у него прилив возмущения и заставило бы отчитать виновницу, припечатать к позорному столбу тщательно подобранными фразами. Но состояние мистера Уилларда было таково, что он едва заметил этот непорядок. Он вошел и, стоя у двери, уставился на жену.

Миссис Уиллард сидела за письменным столом из мореного дуба. На ней было то же платье, что и вчера, — из искусственного шелка с крупным зелено-красным рисунком. Судя по состоянию этого одеяния, она провела в нем всю ночь. Да и сама миссис Уиллард выглядела не лучше. Плакать она перестала давно. Носовой платок, походивший в полночь на насквозь промокшую тряпку, валялся в уголке кушетки и почти высох. Она оставила его здесь почти десять часов назад, когда вышла из квартиры и поднялась пролетом выше, на верхнюю площадку. Обычно мирно настроенная ее душа закипала при одной мысли о том, что ее Альфред находится там, за дверью, что справа, за дверью квартиры номер восемь. Именно этот пожар души и осушил все слезы. А позже она впала в ступор и плакать уже просто не могла. Вернулась к себе, уселась на кушетку и сидела, а время тянулось так мучительно медленно.

Она поднялась лишь в девять утра, подошла к письменному столу и позвонила брату Альфреда. Эрнст Уиллард жил в Илинге и служил клерком в Адмиралтействе. После долгих размышлений она почему-то пришла к выводу, что ее Альфред может быть в отеле «Лаймс». Набрала номер, и после щелчка в трубке сразу же прорезался голос Эрнста. Очень похожий на голос Альфреда, только, пожалуй, тоном ниже. Сходство усиливало и явное раздражение, звучавшее в этом голосе.

— Да, Альфред здесь. Мы как раз собирались выходить, практически уже выходим. Так что лучше перезвони ему на работу.

Миссис Уиллард произнесла холодным тусклым голосом:

— Не могу, Эрнст. Он должен вернуться домой. У нас здесь кое-что случилось. Передай ему, пожалуйста, что сегодня ночью убили мисс Роланд. — И она бросила трубку, та с грохотом упала на рычаг.

После этого она ничего не предпринимала, даже не двигалась, так и сидела в измятом цветастом платье, неубранные волосы спадали на шею. Раскрасневшееся от волнения лицо побледнело и напоминало теперь восковую маску.

Мистер Уиллард стоял и смотрел на нее. На секунду показалось, что перед ним совершенно незнакомый человек. А потом боль и чувство утраты затмили это ощущение, и он увидел, что это снова его Амелия. Амелия, которая всегда была так добра, которая выхаживала его, когда он болел, Амелия, на которой он женился двадцать лет назад. Он медленно приблизился к ней, присел рядом на пол, положил голову ей на колени и расплакался как ребенок, потерявший любимую игрушку. Вся его сухость и занудство словно куда-то испарились, он находил простые слова, временами их заглушали рыдания.

— Она была… такая красавица. И ничего такого… у нас с ней не было, Амелия. Просто… она была… так прекрасна. Я даже… ни разу не поцеловал ее… она не позволяла. Она смеялась надо мной… называла… забавным маленьким человечком. Наверное, так и есть… но она… она была так красива…

И вот Амелия Уиллард обняла его. Горе любого ребенка всегда находило отклик в ее душе. Именно этого ребенка в Альфреде она и любила. Ради этого ребенка она на протяжении двадцати лет мирилась с его патологической аккуратностью, его придирками, командирскими замашками и бесконечными нотациями. В усталости, в несчастье, в болезни этот ребенок взывал к ней. И кошмарное происшествие сегодняшней ночи позволяло надеяться, что этот ребенок в нем наконец умер.

Она держала его в объятиях, тихонько баюкала, говорила глупые, но с бесконечной любовью слова. Через некоторое время он поднял залитое слезами лицо. Очки съехали набок и запотели. Он снял их, протер, потом вытер глаза платком, громко высморкался в него, снова нацепил очки и посмотрел на Амелию. А потом отодвинулся от нее. Она уперлась локтем в стол и устало опустила на руку голову.

И вдруг взгляд Альфреда изменился — в застывших глазах читался ужас. Рукав цветастого платья, соскользнувший вниз с белой руки, был весь в пятнах и брызгах крови.

Теперь на креслице из гнутых трубок сидела миссис Андервуд. Сидела и думала о том, до чего же оно неудобное, это креслице, потом напомнила себе, что она жена подполковника авиации и что этот полный господин, сидящий напротив, всего лишь навсего полицейский в штатском. И не так уж он продвинулся в должности в сравнении с каким-нибудь констеблем, останавливающим движение, чтобы вы могли перейти дорогу, и указывающим, как лучше пройти к бомбоубежищу. Она надела нарядную шляпку и не забыла нанести макияж, но ни одно из этих средств не помогло избавиться от ощущения, что она снова стала Мейбл Пибоди, до смерти перепуганной и готовой провалиться сквозь землю. Старине Лэмбу, родившемуся и выросшему в деревне, она напоминала испуганное животное. Страх есть страх, скрыть его невозможно. Коровы в горящем сарае — он видел это еще мальчишкой и никогда не забудет, крыса, застрявшая в ловушке, овца, преследуемая злобным псом, лошадь, напуганная каким-то неловким движением, и эта нарядная леди в шикарных лондонских шмотках — все они просто насмерть перепуганные создания. И его ничуть не удивляло, что миссис Андервуд так боится, потому что он знал причину ее страха. Точнее, знал для начала более, чем достаточно. А дальше можно выяснить и в подробностях. За этим страхом стоит нечто большее, возможно даже — очень многое, и ему есть с чего начать.

И он начал — в свойственной ему мягкой и вкрадчивой манере:

— Насколько я понял, вы, миссис Андервуд, провели большую часть вчерашнего дня и вечера вне дома. Мы, знаете ли, составляем некое подобие расписания приходов и уходов всех жильцов. Это поможет нам выяснить, в какое именно время человеку постороннему было удобно навестить мисс Роланд незамеченным. Не могли бы вы назвать нам точное время ваших вчерашних перемещений?

Ничего страшного вроде бы не происходило. Мейбл Пибоди поблекла, отошла на второй план, ее место снова заняла Мейбл Андервуд, которая и принялась давать исчерпывающую информацию:

— Я выходила на ленч, а затем подменяла свою племянницу в центре мисс Мидлтон. Там упаковывают посылки для людей, пострадавших от бомбежек, ну и для тех, кто был вынужден эвакуироваться. Разумеется, дело очень полезное, но работать там постоянно я бы не смогла. Конечно, все это вам неинтересно, и я не стану занимать ваше время. Так, дайте-ка подумать, где я еще была?… Ах, ну да, посылки я упаковывала до пяти, а потом пошла к Сомсам играть в бридж и вернулась сюда где-то около половины восьмого.