Блистательный и утонченный - читать онлайн книгу. Автор: Терри Саутерн cтр.№ 19

— Я почти что уверен, что вы это и имеете в виду, — учтиво сказал доктор. — Так что мы не должны опасаться этого относительного значения, не правда ли? Но все же я скажу, что для автомобиля, если вы имеете в виду мой автомобиль или автомобиль такого класса: двигатель Straight-Six с объемом класса Д по критериям Международной Федерации Автоспорта. И в этом случае ответ на ваш вопрос: нет, это не быстро. Если взглянуть на прошлогодние результаты о пробегах в Ла-Манше и Биарритце. Это вас убедит. Или же взгляните на официальные отчеты с гонок по прямой трассе в Солт Лейк, которые можно взять, насколько я полагаю, в публичной библиотеке.

Когда доктор закончил, суд присяжных казался смущенным, притихшим, неподвижным. Некоторые уставились на доктора с открытым восхищением, с которым нищие дети смотрят на людей, поглощающих пирог. Остальные же с умоляющим видом посмотрели на президиум. Судья Лестер, наклонив слегка голову в сторону, со слабой улыбкой на губах, спросил любопытствующим тоном:

— Как так случилось, что вы ехали на такой скорости, доктор? На первом пункте, — добавил он слегка панибратски, и в его вопросе чувствовалось невинное легкомыслие. В Жюри раздался одинокий смешок, пронзительный, но тут же подавленный, неуместный, остальные же присяжные снова смотрели на доктора внимательно и сосредоточенно.

— Фактически, — подхватил доктор, явно пытаясь скрыть озлобленность, — как мы вычислили, мы видим, что изначальная скорость, то есть скорость на первом пункте, была 95, в то время как на других пунктах: 112 и 127 соответственно. Так что, я полагаю, мы можем с уверенностью заявить, что это было не быстро, а наоборот, относительно медленно.

Это вызвало странный смех у части суда присяжных, слепой и отчаянный смех, как будто они смеялись над возможной нелепой шуткой судьи Лестера, который и сам теперь улыбался слегка напряженно. Но все неожиданно переменилось, когда один из членов Жюри, негр, строго одетый мужчина, который все это время с непроницаемым лицом выслушивал показания, наклонился к своему соседу и отчетливо произнес:

— Да что вы говорите? Он говорит «медленно ехала»? Или он говорит: «низко летела»?

Это было явной попыткой приобщиться к ходу процесса, и половина присутствующих в суде шумно рассмеялась.

— Что? — спросил доктор Эйхнер, не расслышав фразы до конца, с ищущей улыбкой, словно хотел понять и посмеяться над шуткой тоже. И присяжные рассмеялись снова первобытным дикарским смехом.

Однако некоторые из членов Жюри не смеялись, а, как и негр, восседали с непроницаемыми лицами, как будто им было строго-настрого запрещено смеяться над тем, что действительно было смешно. Видимо, доктор Эйхнер принял эту комбинацию из улыбающихся и предельно серьезных лиц как демонстрацию интереса и лояльности и продолжил, в страхе не навлечь на себя тень.

— Так что скорость была 95. К вашему сведению, я не прочь поделиться с вами обстоятельствами, связанными с этой цифрой. — Он прервался, а затем снова начал говорить, уверенно и оживленно. — Я хорошо знаю этот участок дороги, — добавил он жестко. — Я засек время моего съезда с холма, когда оставалась одна восьмая мили, на светофоре в Дрексале, он горел ровно пять секунд. Скорость в среднем была 97,5. Далее. Затем я замедлил ход до 65 из-за указателя и потом постепенно набирал скорость вплоть до первого столкновения… которое произошло, если точно, — плюс-минус 30 футов — на полпути на спуске, скажем так: в расстояние в одну шестнадцатую мили от светофора. Незадолго до этого я набрал скорость… предположительно 105, но сбросил до 85, чтобы пропустить седан, который, как я указал ранее в своем отчете, не стал меня обгонять или же решил не делать этого. Затем, конечно, когда я сделал попытку…

— Простите, — прервал его судья Лестер с выражением неловкости на лице. — Вы говорите, что вы засекли время вашего спуска напротив светофора, доктор. Что именно вы хотите этим сказать?

— Поправьте меня, если я ошибаюсь, — ответил доктор. — Я не помню, чтобы я говорил — против светофора, скорее — «на светофоре» или «проезжая мимо светофора».

— Но вы же фактически проехали мимо светофора? Не так ли?

— Нет, я не мог такого сказать. Вы намекаете на соревнование, которого фактически не было. Светофор был — и продолжает быть — твердой и определенной вещью. Механическим инструментом. Я использовал его, чтобы засечь время спуска, и именно таково было мое предыдущее утверждение.

Судья Лестер резко дернулся вперед, словно в приступе раздражения, и вздел вверх указательный палец, настаивая на вопросе, и тут — внезапно — суд присяжных неожиданно взорвался в беспорядочными репликами и вскриками:

— Он хотел проехать на красный, когда это случилось!

— И где, как он думает, это находится?

— Проехал на красный свет!

— Он далеко не глухонемой!

— Проехал на светофор.

— Да он сумасшедший и хитрый!

— Не такой дурак, каким хочет казаться!

Судья Лестер ударил своим молотком, чтобы навести порядок в зале, и зашуршал бумагами, лежащими перед ним на столе.

— Если я не ошибаюсь, — монотонно заговорил он, — об этом аспекте инцидента вы умолчали в вашем утверждении ранее, вы не сказали об этом ни офицерам, ни капитану Мейеру. Скажете, что я не прав?

— Я не могу согласиться с этой фразой, — раздраженно ответил доктор Эйхнер. — Умолчал? Нет, я просто попридержал эту информацию, если вам угодно. Тем не менее. Так мы никогда не придем ни к какому конструктивному решению относительно статей закона, в то время как психологически это просто правильно отразило бы суть обстоятельств, которые превратно истолковали офицеры полиции. У меня достаточно опыта в фундаментальной психологии, видите ли, и я думаю, что знаю, когда…

— Это все софистика, — громким шепотом сказал молодой человек, тот, который говорил «Мощно!». Неожиданно другой человек из Жюри, похожий на фермера, с красным раздраженным лицом, сидящий в центре, накренился вперед и отрывисто произнес:

— Все, что я хочу знать, и то, что, как я думаю, остальные присяжные хотят знать, без всего этого двусмысленного разговора, это: хотели ли вы проскочить на светофор или нет?

Доктор Эйхнер громко вздохнул. Было очевидно, что он уже начал уставать.

— Нет, — устало ответил он. — Нет, решительно нет. Вы попробуйте представить светофор чем-то, кроме полезного механизма. Может быть, вы думаете, что это живая вещь, чей интеллект и положение как-то представляют угрозу… для меня и с кем мои отношения имеют элемент соревнования? Так действительно ли это моя позиция? Или это ваша позиция? Или же на самом деле это не просто позиция, которую вы мне приписываете? В любом случае, признайтесь, что вы увидели в моем отношении к светофору этот соревновательный элемент. И соответственно, ваше утверждение гипотетически правильно, поскольку это оправдывает использование вашего слова «проскочить». Пока вы заинтересованы в этом, я действительно проскочил светофор. Даже не только в этом контексте, однако, в этом слове «пытаться», поскольку «пытаться» подразумевает риск или возможную неудачу как часть моей позиции. А это не в вашей прерогативе. Вы можете сказать, если угодно, просто что я «проскочил светофор». Выбор слов, естественно, ваше собственное дело.