Метка Каина - читать онлайн книгу. Автор: Том Нокс cтр.№ 67

Прислушиваясь к бормотанию сына, к тому, как мальчик что-то рассказывает сам себе, Саймон ощутил отчаянный прилив родительской любви, желание защитить… Защитить Коннора. Защитить от всего существующего в мире зла.

Но лучший способ, пришедший ему в голову в этот момент, — продолжить работу над книгой. Надо сосредоточиться. И Куинн вернулся к компьютеру.

«Гитлер был пылким поклонником Евгения Фишера, в особенности программного труда профессора, Menschliche Erblichkeitslehre und Rassenhygiene („Наследственность человека и расовая гигиена“). Когда в 1933 году Гитлер пришел к власти, он назначил ученого ректором Берлинского университета.

Завоевание нацистами Европы (1939–1942) дало Фишеру — при полном одобрении Гитлера — возможность расширить свои расовые исследования, начатые им несколько десятилетий назад в Намибии. В концентрационном лагере в Гюрсе, на юго-западе оккупированной Франции, Фишер начал серию подробных исследований разных европейских народов: басков, цыган, евреев и других».

Саймон теперь энергично делал заметки в блокноте. Взгляд на экран — взгляд на страницу блокнота. И уже старался не думать о близких ему людях.

«Нацистский режим не жалел денег на „медицинский отдел“ в Гюрсе. В то время ходили слухи о серьезных открытиях, полученных в результате так называемых экспериментов Фишера. Однако все документы об этом были Утрачены в хаосе вторжения в Европу союзников и гибели нацистского режима (1944–1945). И так никогда и не было выяснено, действительно ли Фишер получил какие-либо результаты, имеющие научное значение. Но общее мнение в наши дни таково, что все эти разговоры о „расовых открытиях“ были нацистской пропагандой в чистом виде и что Фишер не открыл ничего важного».

Последний раздел биографии Фишера оказался еще более загадочным.

«Многие люди были ошеломлены, когда после падения Третьего рейха Евгений Фишер избежал какого-либо серьезного наказания за свои связи с нацистами и за работу на них. Вместо того он позже стал заслуженным профессором университета во Фрайбурге, а в 1952 году был назначен почетным президентом нового Германского антропологического общества.

Эта невероятная снисходительность к ученому, известному как один из основоположников и вдохновителей нацистской расовой политики, была, вне всяких сомнений, чем-то уникальным. Многие из коллег Фишера по работе в Гюрсе и других местах тоже избежали наказания или же провели в тюрьмах в лучшем случае по нескольку недель. Например, профессор доктор Фриц Ленц, возглавлявший евгеников в Берлине и соавтор ключевых работ по нацистской расовой теории, вернулся к работе сразу после войны, и ему было предложено место преподавателя курса наследственности человека в университете в Геттингене».

Эти последние строки показались Саймону настолько дикими, что он дважды прочитал весь абзац. Потом перечитал его еще раз. Потом заглянул на другой сайт, где нашел все те же статьи — слово в слово.

Слово в слово? Саймон подумал: а не является ли это удивительное заявление ложью, сохраненной в Интернете благодаря простой лени?

Он встал, открыл дверь и вышел в гостиную. Коннор играл на ковре со своими машинками, сосредоточившись на приключениях дизеля Дерека.

Куинн подошел к книжным полкам. На самой верхней из них, собирая пыль уже десяток лет, стояла старая отцовская энциклопедия «Британника». Саймон вытащил нужный ему том и быстро перелистал его, отыскивая статью «Ленц, Фриц».

Все оказалось правдой. Это чудовище, это ужасный человек, этот толкователь евгеники, друг Менгеля, нацистский мыслитель, безмятежно вернулся к работе в 1946 году. Он даже не попал в тюрьму. Союзники даже не посадили его!

Почему всех этих докторов просто отпустили с миром?

Саймон растрепал светлые волосы сына, вернулся в кабинет и плотно прикрыл дверь. Снова. Он был взволнован. Давняя тайна оживала, но она свернулась клубком, как змея, как кобра, и шипела. Пряча что-то в кольцах своего тела.

Кажется, день прошел не напрасно. Саймон изложил все факты в электронном письме, которое отправил самому себе, — это был один из его любимых способов решить какую-нибудь головоломку. Точно так же художник переворачивает свою картину вверх ногами, чтобы увидеть ее свежим взглядом, чтобы найти ошибки и добиться безупречного исполнения.

Саймон отодвинулся от компьютера и вздохнул. Мысли у него прыгали туда-сюда. Полная бессмыслица и невероятная чепуха. Деньги, нацисты, каготы, возможное сотрудничество с немцами… и что? У него так и не возникло точной теории, объяснявшей произошедшие убийства, которые теперь уже казались почти случайными.

Саймон почувствовал, как утихает охватившее его возбуждение. Он оказался почти там же, откуда начинал. Ему необходимо было поговорить с Дэвидом и Эми. Где они сейчас? Что происходит там, в Южной Франции?

Он вспомнил сестру Томаски. То, что она говорила. О каком-то монастыре во Франции.

Во Франции? Ну да, туреттский монастырь.

Быстро наклонившись к клавиатуре, Саймон набрал название монастыря.

На экране мгновенно появился ответ.

«Монастырь Де-Ла-Туретт. Построен между 1953 и 1960 годом по инициативе преподобного отца Кутюрье из лионского отделения доминиканского ордена. Архитектор — Шарль-Эдуар Жаннере-Гри, известный как Ле Корбюзье».

Саймон замер.

Орден доминиканцев?

Куинн вспомнил, что рассказывала ему профессор Вайнард. Доминиканцы. Псы Господни. Сжигатели ведьм. «Молот ведьм». Malleus Malleficarum.

Пульс Саймона резко участился. Этот монастырь, судя по всему, находится неподалеку от Лиона. Рядом с Лионом?!

Дэвид Мартинес рассказал Саймону о некоей карте его отца. Перед смертью его дед передал ее внуку. На ней, насколько помнил Куинн, имелись некие любопытные пометки, и одна из голубых звездочек лежала за пределами района проживания басков и вне тех мест, где жили каготы. Вроде она была возле Лиона? Или около Марселя? Нет, это ведь был Лион, так?

Тайна сворачивалась кольцами и шипела.

Саймон стал читать.

Ле Корбюзье, как сообщил ему сайт, был величайшим архитекторов последнего столетия. Он был прославлен своей чистотой архитектурных взглядов, строго следовал правилу формы и функции. Форма соответствует назначению. Все, что он делал, было тщательно обдумано и создавалось сознательно. Еще он был известен как атеист, «вследствие чего его согласие построить после войны монастырь Де-Ла-Туретт стало для всех большим сюрпризом».

Но в том, что касалось этого монастыря, сюрпризов, судя по всему, было в избытке. Откуда взялись деньги на его постройку? В разоренной войной Франции? Почему доминиканцы вдруг решили соорудить новый большой приорат, хотя в восстановлении нуждалось множество старых, пострадавших от войны зданий? И самое главное, почему такая странная, ни на что не похожая архитектура?

В одной из книг это объяснялось так: идея Ле Корбюзье состояла в том, что жизнь в монастыре Де-Ла-Туретт должна была стать сама по себе неким наказанием. Устрашающая конструкция строения, трудность пребывания в нем должны были подчеркивать суровость и аскетизм монашеской жизни.