Вся la vie - читать онлайн книгу. Автор: Маша Трауб cтр.№ 35

   Лифт в доме, конечно, был – старый, с двойными дверями. Деревянными и железными. Только две створки деревянных дверей плохо закрывались или вообще не закрывались. Поэтому лифт часто не работал. Точнее, он нечасто работал. Зато входные двери в подъезд закрывались намертво. Открыть их можно было только спиной или плечом. Несколько раз навалиться всем телом, и с третьей попытки получится. Главное, быстро юркнуть в щель, потому что удержать в открытом состоянии железную дверь, пропихивая коляску, было под силу только неработающему мужу соседки с девятого этажа.

   Надо отдать должное этому чужому мужу. Он был единственным физически здоровым мужчиной в доме в период с девяти утра до шести вечера. И таскал на себе не только свою коляску, но и чужие. Первой убедилась в его безотказности соседка с седьмого. Она, как обычно, выставила коляску на балкон и пошла кашу варить. Закрыть целлофановым чехлом забыла. Когда пошла доставать ребенка с прогулки, увидела, что вся коляска и одеяльце закапаны птичьим пометом. То есть сначала она пошла к нашей соседке по этажу – эксцентричной одинокой даме постбальзаковского возраста.

   Даму звали Анюта. Она сама так представлялась. Анюта, по моим наблюдениям, была не настолько сумасшедшей, насколько хотела казаться. Она говорила мало, но очень точно и по делу.

   – Новая? – спросила меня Анюта, когда увидела в первый раз.

   – Новая, – согласилась я.

   – Поменялись? – уточнила Анюта.

   – Поменялись.

   Анюта улыбнулась. Я была новой женой ее соседа. Он поменял старую жену на новую. Все понятно. Счастье Анюты составляли птицы, кошки и детские заколки для волос. Заколки – маленькие разноцветные – Анюта закалывала с большой фантазией: ровным рядком, змейкой, зигзагом. Еще Анюта любила праздники. Все, не важно какие. На День независимости России она на голове из заколок соорудила российский триколор. А на День взятия Бастилии ходила с заколками в цветах французского флага. Бело-голубой она появлялась в День военно-морского флота, а в День космонавтики была в заколках, как в шлеме.

   Анюта жила с тремя кошками. Все кошки были женского пола. Когда они орали по зову природы, Анюта очень переживала. Даже заколок на голове становилось меньше. Анюта не давала им таблетки и не отпускала их погулять. И то и другое она считала издевательством над животными.

   – Мявкают, – жаловалась Анюта. – Чего мявкают? Я же не мявкаю.

   Анюта делала из молочных пакетов кормушки и вывешивала их за окно. Когда кормушки уносило ветром, Анюта сыпала хлебные крошки на подоконник. И хлеб, и кормушки, и птичий помет падали на коляску соседки с седьмого этажа. Однажды она не выдержала и поднялась к Анюте. Поднялась в тот день, когда у Анюты было горе – кошка хотела цапнуть птицу и вывалилась из окна. Соседка скандалить раздумала. Она не знала, что горе у Анюты случается регулярно. Анюта безутешно горюет, но быстро успокаивается. Кошки у нее менялись частенько, неизменным оставалось количество – три штуки.

   Так вот, после того как Анютины голуби загадили детскую коляску, соседка поднялась на девятый. Дверь открыл неработающий муж. Соседка рассказала про птичий помет и попросила помочь снести коляску вниз. Неработающий муж помог. Соседка рассказала другой соседке про мужика с девятого, та еще одной соседке. С тех пор мужчина носил коляски, велосипеды, санки и прочие габаритные предметы.

   Так продолжалось до тех пор, пока этот неработающий муж ушел от своей жены к соседке с седьмого. А чтобы не сталкиваться с бывшей женой, пошел работать. Да так стал работать, что скоро они квартиру поменяли и из нашего дома уехали. Такая вот любовь и голуби.

   Дом вообще был дружным. Особенно зимой. Дело в том, что зимой железный кружочек на домофоне замерзал и на ключ не реагировал. Не помогали ни зажигалка, ни спички. Пробовали даже жидкостью для автомобильных замков побрызгать – не сработало. Так вот, вечером снизу доносилось: «Кать, Катя, спустись, дверь открой!», «Леша, Леш, дверь не могу открыть!» Кричали в окна. Кнопки с номерами тоже не нажимались. Иногда Анюта, похоронив очередную свою выпавшую из окна кошку, стояла внизу и впускала всех желающих.

   Дом, в который мы переехали, был новым. Строился для Министерства обороны. Когда мы въезжали, внизу даже подъезда не было – облупленная железная дверь, закуток, забитый деревяшками крест-накрест, – будущее помещение для консьержки.

   Мы купили квартиру у дважды Героя Советского Союза. Ему, человеку военному, помотавшемуся по гарнизонам, было все равно, где жить. Но жена Героя хотела жить только в новом дальнем микрорайоне. Супермаркеты под боком, школа – через дорогу, поликлиника рядом с домом. Деревца молодые понасажены. От центра далеко.

   Нам в принципе было все равно, где они собираются жить. Но мой муж, как честный человек и коренной москвич, пытался отговорить жену Героя от нового дальнего микрорайона. Рассказывал про экологическую обстановку, почву и про то, что на этой почве было до того, как там появились школы и супермаркеты. Но жена Героя была непреклонна – этот свежепостроенный район напоминал ей дальний гарнизонный городок, в котором прошла ее догеройская молодость.

   Однако многие военнослужащие остались жить в доме. За ними утром, ровно в восемь, приезжают служебные машины – на дорожке перед подъездами образовывается пробка, которая рассасывается ровно через пять минут. Можно сверять часы.

   Я помню, как первый раз пошла обозревать окрестности. Заодно решила сберкассу найти и аптеку. Шла мимо детской площадки. Вдруг совсем рядом услышала громкое «Ложись!». От испуга рухнула на землю и закрыла голову руками – как в фильмах про войну. Раздался хохот. Я медленно поднялась и увидела мужчину в камуфляже. Рядом с мужчиной стоял мальчик лет пяти, тоже в камуфляже и с детской гранатой в руках. Я отряхнулась и пошла дальше. За спиной орали: «Стоять!»

   «Это приятные хлопоты», – уговаривала я себя, когда в квартире начался ремонт. Стену надо было двигать, проемы в дверях расширять, санузел – объединять. Бригаду, как положено, нашли через знакомых.

   «Кто так строит, ну кто так строит?» – причитал наш бригадир-армянин Вартан с акцентом Семена Фарады.

   Дизайнера у нас не было, поэтому мы с Вартаном двигали стены сами.

   – Так нормально будет? – спрашивал Вартан и носком ботинка чертил невидимую линию на полу.

   – Нормально, – соглашалась я.

   – Давай вот здесь потолок сделаем, красиво будет, – предлагал Вартан.

   – Давай.

   Навесной потолок на кухне в виде художественной залюлины был «почерком» Вартана. У всех наших знакомых, у которых ремонт делал Вартан, такая же залюлина с лампочками на кухне. Даже если кто-то отказывался, Вартан все равно ее делал – за счет фирмы.

   Еще у нас у всех одинаковый дверной звонок в смысле звука. Ведь когда дело доходит до дверного звонка, сил уже никаких нет, работы много, шкафы задерживают… Вартан звонит из магазина и включает образцы звонков, чтобы выбрать. От перезвона начинает гудеть голова.