Женщины - читать онлайн книгу. Автор: Чарльз Буковски cтр.№ 65

Я подъехал к дому и внес свою корзинку здоровья. Сара копошилась на кухне. Я уселся вместе с вином и корзинкой.

– Сара, я здесь!

Она вышла. Рона дома не было, но она врубила его стерео на полную катушку. Я всегда ненавидел эту технику. Когда живешь в нищих кварталах, постоянно слышишь чужие звуки, включая чужую еблю, но самое непереносимое – когда тебя насильно заставляют слушать чужую музыку на полной громкости, ее тотальную блевоту, часами. Мало того, они ведь обычно еще и окна открывают, в уверенности, что ты тоже насладишься тем, от чего тащатся они.

У Сары играла Джуди Гарленд. Джуди Гарленд мне нравилась – немножко, особенно ее появление в нью-йоркском «Мете». [21] Но теперь она неожиданно показалась очень громкой, вопя свои навозные сантименты.

– Ради бога, Сара, сделай тише!

Она сделала, но ненамного. Открыла одну бутылку, и мы сели за стол друг напротив друга. Почему-то меня все бесило.

Сара залезла в корзинку и обнаружила пчелиную секрецию. Пришла в восторг. Сняла крышку и попробовала.

– Такая мощная штука, – сказала она. – Сама сущность… Хочешь?

– Нет, спасибо.

– Я готовлю нам ужин.

– Хорошо. Но я должен тебя куда-нибудь повести.

– Я уже начала.

– Тогда ладно.

– Только мне нужно масло. Я сейчас схожу и куплю. Еще мне понадобятся огурцы и помидоры для кафе на завтра.

– Я куплю. Сегодня же день рождения у тебя.

– Ты уверен, что не хочешь пчелиного секрета?

– Нет, спасибо, все в порядке.

– Ты и представить себе не можешь, сколько пчел понадобилось, чтобы наполнить эту баночку.

– С днем рождения. Я куплю и масло, и все остальное.

Я выпил еще вина, сел в «фольксваген» и поехал в небольшой гастроном. Нашел масло, но помидоры с огурцами на вид были старыми и жухлыми. Я заплатил за масло и поехал искать рынок побольше. Нашел, купил и огурцов, и помидоров и повернул обратно. Подходя по дорожке к дому, я услышал. Она снова врубила стерео на полную. Пока я шел, меня затошнило; нервы натянулись до предела, потом лопнули. Я вошел в дом только с пакетиком масла в руке, а помидоры с огурцами остались в машине. Не знаю, что она там крутила; было так громко, что я не мог отличить один звук от другого.

Сара вышла из кухни.

– БУДЬ ТЫ ПРОКЛЯТА! – заорал я.

– Что такое? – спросила Сара.

– Я НИЧЕГО НЕ СЛЫШУ!

– Что?

– ТЫ ВРУБИЛА ЭТОТ ЕБАНЫЙ МУЗОН СЛИШКОМ ГРОМКО! ТЫ ЧТО – НЕ ПОНИМАЕШЬ?

– Что?

– Я УХОЖУ!

– Нет!

Я развернулся и с треском вылетел за дверь. Дошел до «фольксвагена» и увидел забытый пакет с помидорами и огурцами. Подобрал его и вернулся по дорожке. Мы встретились.

Я сунул ей пакет:

– На. Повернулся и пошел.

– Ты мерзкая мерзкая мерзкая сволочь! – орала она мне вслед.

Она швырнула в меня пакетом. Тот ударился в спину. Сара развернулась и вбежала в дом. Я посмотрел на помидоры и огурцы, разбросанные по земле в лунном свете. На какой-то миг подумал: может, подобрать? Повернулся и ушел.

Удалось срастить чтения в Ванкувере, 500 долларов плюс билет и проживание. Спонсор, Барт Макинтош, дергался насчет пересечения границы. Я должен был лететь в Сиэтл, Макинтош меня встретит, и мы переедем на ту сторону на его машине, а потом, после чтений, я уже сяду в самолет из Ванкувера в Л.А. Я не совсем понял, что все это означает, но сказал «ладно».

И вот я опять в воздухе и пью двойную «водку-7». Сижу с коммивояжерами и бизнесменами. У меня с собой чемоданчик с запасными рубашками, исподним, носками, 3 или 4 книжками поэзии – а также отпечатанные на машинке 10 или 12 новых стихов. И зубная щетка с пастой. Смешно куда-то ехать, чтобы тебе платили за читку стихов. Мне это не нравилось и всегда поражало, насколько это глупо. Пахать, как мул, пока не стукнул полтинник, на бессмысленных, подлых работах – и вдруг неожиданно запорхать по всей стране этаким оводом со стаканом в руке.

Макинтош ждал меня в Сиэтле, и мы сели к нему в машину. Поездка сложилась ничего, поскольку ни он, ни я слишком много не болтали. Литературный вечер финансировался частным лицом – я предпочитал такие чтения тем, за которые платит университет. Университеты напуганы; среди всего прочего, они боятся поэтов из низов, но, с другой стороны, им слишком любопытно, чтобы такого проморгать.

У границы ждать пришлось долго: скопилась сотня машин. Пограничники просто-напросто волынили. Время от времени выдергивали из ряда какую-нибудь колымагу, но обычно ограничивались одним-двумя вопросами и махали публике: мол, проезжайте. Я не понимал, чего Макинтош так нервничал.

– Мужик, – сказал он, – мы прорвались!

Ванкувер лежал недалеко. Макинтош остановился перед гостиницей. Хорошая. У самой воды. Мы получили ключ и поднялись. Приятный номер с холодильником, и – спасибо некой доброй душе – в холодильнике стояло пиво.

– Возьми себе, – сказал я. Мы сели и присосались к пиву.

– Крили [22] был здесь в прошлом году, – сказал он.

– Вот как?

– Тут что-то вроде кооперативного Центра искусств, он самоокупаемый. У них большие членские взносы, помещение снимают и все такое. Твое шоу все уже распродано. Силверс сказал, что мог бы кучу денег заработать, если б задрал цену на билеты.

– Силверс – это кто?

– Майрон Силверс. Один из директоров. Тут начиналось скучное.

– Я могу повозить тебя по городу, – предложил Макинтош.

– Не стоит. Я и пешком могу.

– Как насчет пообедать? Контора платит.

– Сэндвича вполне достаточно. Я не голоден.

Я прикинул: если выманить его наружу, я смогу его бросить, когда поедим. Не то чтобы он нехорош – просто большинство людей меня не интересуют.

Мы нашли место в 3 или 4 кварталах. Ванкувер – чистенький городок, и люди на вид не такие жесткие, как в большом городе. Ресторан мне понравился. Но, заглянув в меню, я заметил, что цены процентов на 40 выше, чем в моем районе Л. А. Я съел сэндвич с ростбифом и выпил еще одно пиво.

Хорошо оторваться от Штатов. Есть разница. Женщины выглядят лучше, всё как-то спокойнее, не так фальшиво. Я доел сэндвич, затем Макинтош отвез меня назад в гостиницу. Я расстался с ним у машины и поднялся на лифте к себе. Принял душ, одеваться не стал. Постоял у окна, посмотрел вниз, на воду. Завтра вечером все кончится, я получу деньги и к полудню снова окажусь в воздухе. Жалко. Я выпил еще 3 или 4 бутылки пива, затем лег в постель и уснул.