Жизнь способ употребления - читать онлайн книгу. Автор: Жорж Перек cтр.№ 87

Ингеборг согласилась. Вызвать Мефистофеля было не сложнее, чем вызвать Сведенборга, даже если это появление должно было состояться в присутствии одного-единственного свидетеля, а не перед десятками или сотнями зрителей, которые веселились или пугались, но не имели личной заинтересованности и уж во всяком случае сидели слишком далеко от места действия, чтобы суметь — если вздумается — проверить какие-либо детали. И если этот особый зритель поверил в явление «Северного Будды» до такой степени, что рисковал пятью тысячами фунтов ради встречи с Дьяволом, то ничто не мешало исполнить его пожелание.

Итак, Блант и Ингеборг переехали на специально снятую виллу, где, учитывая специфику заказа, пришлось изменить всю мизансцену. В назначенный день и указанный час мужчина стоял у дверей виллы. Подчиняясь строжайшим указаниям Ингеборг, он в течение трех недель старался не выходить из дома до наступления тьмы, питаться лишь вареными зелеными овощами и фруктами, очищенными неметаллическим ножом, пить лишь экстракт из цветов апельсинового дерева и настои из свежей мяты, базилика и душицы.

Слуга из местных жителей провел прозелита в помещение почти без мебели, окрашенное матовой черной краской и тускло освещенное желтовато-зеленым пламенем от расширяющихся кверху светильников. В центре комнаты висел медленно вращавшийся вокруг своей оси шар из граненого хрусталя, тысячи мельчайших граней которого едва заметно отбрасывали сверкающие блики. Под ним, в высоком кресле темно-красного цвета сидела Ингеборг. Приблизительно в метре от нее, чуть справа, на круглых камнях, лежащих прямо на полу, горел огонь, от которого шел густой и едкий дым.

Как того требовал обычай, мужчина принес в коричневато-сером тряпичном мешке черную курицу, которой тут же завязал глаза, и зарезал ее над огнем, обратив свой взор на восток. Куриная кровь не затушила костер, а напротив еще больше усилила его жар: заплясали высокие голубые языки пламени, и молодая женщина в течение нескольких минут внимательно в них вглядывалась, не обращая на клиента никакого внимания. Наконец, она встала, собрала маленькой лопаточкой пепел и бросила его наземь перед креслом, где мгновенно появились контуры пятиконечной звезды. Тогда она взяла мужчину за руку, усадила в кресло, наказав сидеть прямо, не двигаясь и держа раскрытые ладони на подлокотниках. Сама встала на колени в центре пятиконечной звезды и пронзительным голосом начала декламировать столь же длинное, сколь и непонятное заклинание:

«Аl barildim gotfano deck min brin alabo dordin falbroth ringuam albaras. Nin porth zadikim almucathin milko prin al elmim enthoth dal heben ensouim: kuthim al dum alkatim nim broth dechoth porth min michais im endoth, pruch dal maisoulum hol moth dansrilim lupaldas im voldemoth. Nin hur diavosth mnarbotim dal goush palfrapin dush im scoth pruch galeth dal chinon min foulchrich al conin butathen doth dal prim».

По мере того как заклинание произносилось, дым становился все прозрачнее. Вскоре появились рыжеватые фумаролы, сопровождавшиеся потрескиванием и искрением. Затем голубоватые языки пламени вдруг взметнулись ввысь и почти тут же опали: позади огня, скрестив на груди руки, стоял и широко улыбался Мефистофель.

Это был скорее классический и даже несколько условный образ Мефисто. У него не было ни рогов, ни длинного раздвоенного хвоста, ни козлиных копыт; его зеленоватое лицо являло глубоко утопленные в глазницы темные глаза, густые иссиня-черные брови, заостренные усики и бороденку а ля Наполеон III. Из его неопределенного одеяния выделялись лишь кружевное жабо и жилет темно-красного цвета; все остальное скрывалось под большим черным плащом на красной шелковой подкладке, переливавшейся в полумраке.

Мефистофель не промолвил ни слова. Он лишь очень медленно склонил голову, поднеся правую ладонь к левому плечу. Затем вытянул руку над огнем, который теперь казался почти прозрачным, но источал очень едкий дым, и поманил к себе мужчину. Тот встал, приблизился и остановился перед Мефистофелем, по другую сторону огня. Дьявол протянул ему сложенный вчетверо пергамент, на котором был начертан десяток непонятных знаков, затем взял мужчину за левую руку, уколол его большой палец стальной иглой и, выдавив каплю крови, скрепил ею договор; в противоположном углу документа, своим левым указательным пальцем, должно быть, густо испачканным жирной сажей, он быстро поставил собственную подпись, напоминавшую большую, но почему-то трехпалую ладонь. Затем разорвал лист на две половины, одну положил в карман своего жилета, а другую с низким поклоном протянул мужчине.

Ингеборг пронзительно вскрикнула. Раздался звук сминаемой бумаги, что-то вспыхнуло, залив всю комнату ослепительным светом, ударил гром, и сильно запахло серой. Вокруг огня повалил густой и едкий дым. Мефистофель испарился. Обернувшись, мужчина вновь увидел сидящую в кресле Ингеборг; перед ней, на полу, пятиконечной звезды уже не было.

Несмотря на некую избыточность антуража и чрезмерную сухость исполнения, явление, кажется, соответствовало ожиданиям мужчины, поскольку он не только не торгуясь заплатил обещанную сумму, но спустя месяц, опять не представившись, дал знать Ингеборг, что один из его друзей, проживающий во Франции, питает сильное желание присутствовать при церемонии, похожей на ту, которую он сам имел честь наблюдать, и что этот друг готов дать ей пять миллионов французских франков и к тому же оплатить ее расходы по переезду и пребыванию в Париже.

Так Ингеборг и Блант очутились во Франции. Но, к несчастью для них, — не они одни. За три дня до их отъезда Аурелио Лопес, чьи дела складывались неудачно, приехал к ним в Анкару и потребовал, чтобы они взяли его с собой. Они не могли ему отказать. Втроем они поселились в большой квартире на втором этаже, еще заранее договорившись, что Блант не будет вообще показываться на людях. Было также решено не нанимать горничную и метрдотеля, а вместо этого использовать Аурелио, который под именем Карлоса выполнял бы функции шофера, телохранителя и слуги.

За два с лишним года Ингеборг вызывала Дьявола 82 раза, получая за это вознаграждения, размер которых доходил до двадцати, двадцати пяти, а один раз даже тридцати миллионов (старых) франков. В списке ее клиентов — шесть депутатов (трое из них действительно стали министрами, а один — всего лишь помощником госсекретаря), семь высших чиновников, одиннадцать руководителей предприятий, шесть генералов и высших офицеров, два профессора медицинского института, несколько спортсменов, немало известных кутюрье, владельцы ресторанов, директор газеты и даже один кардинал; остальные — деятели искусств, литературы и особенно театра. Все ее клиенты были мужчинами, за исключением одной негритянки, оперной певицы, которая мечтала спеть Дездемону; прошло не так много времени после подписания пакта с Дьяволом, как она осуществила свою мечту благодаря «негативной» постановке, вызвавшей настоящий скандал, но сделавшей знаменитыми певицу и режиссера: роль Отелло пел белый певец, все остальные роли исполняли негры (или загримированные белые), причем «переворачивались» также костюмы и декорации, и все, что было белым или светлым (например, платок и подушка, если взять два самых важных аксессуара), становилось темным или черным, и наоборот.