Похоть - читать онлайн книгу. Автор: Эльфрида Елинек cтр.№ 29

Директор свешивается в ее холодные воды, а потом из сумеречного состояния выбирается на солнце! Значит, он в любом смысле хорошо устроился. Пусть себе молчит! Можно жить в доме, как снег на лугу, само собой разумеется, но можно нагружать звенья своей цепи настолько, что она будет звенеть вовсю. Женщин много, а мужчина один. Он виснет на ее задних лапах и шепчет об эротических переживаниях, которые ему в любой момент может подарить бордель, однако он вкладывает всего себя только в НЕЕ. Эротика — это слово звучит как Эрика, а не как Герти. Это придает праздничной атмосфере особый смысл. Мужчина должен считаться с животным в самом себе, а что получается в борделе? Светская беседа с другими свежесмазанными машинными представителями этого мира помогает скоротать в фойе время, пока к ним не придут на помощь женщины с их темными бороздами, побитыми градом. Земля полностью забудет о трудах и днях таких людей. Однако муж с удовлетворением обнаруживает под собой на постели свой эякулят и нежится в уверенности: его ребенок будет жить после него и продолжит мучить людей в этой деревне. Закроем на это глаза. Кто опустошает все вокруг и, несмотря ни на что, начинает все вновь и вновь? Правильно. Он покупает ребенку новую одежду, а мать, ограниченная, как сама природа, стирает ее. По телевизору это показывают. Мать играет на рояле, пока ее педали носят.

Директор досыта наокунался в воронку своей жены, теперь он смотрит перед собой, видит самого себя и крутит во все стороны своего домашнего зверька, — очень любезный незнакомец, склоняющийся над мотором, который он больше не гоняет на полных оборотах. Так ласкают собаку. Муж брызжет на женщину слюной (прошу прощения). Родина — это не то место, где до тебя побывал уже кто-то другой. Женщина для мужа — это постоянная (взятая на постой) константа, ведь она стоит ногами на земле, а он целится прямо в сердце и пишет любительские компьютерные программы, от которых все должны лишиться дара речи. Свет падает на поле, и завтра Герти тоже наверняка будет здесь. Никакому другому мужчине не позволено увиваться вокруг нее и упиваться ею, когда ей вдруг станет скучно. Теперь директор выстреливает вперед из мертвой зоны. Он выбирается со своей позиции в самое начало, словно ручей, бегущий в долину. Эти гонки по «формуле 1» ему очень нравятся. Стоять и беспокойно переминаться на старте! А вокруг та же самая ночь не в состоянии очистить бедный люд от самих себя, напротив, им холодно, и им приходится согревать себя в печурках своих жен. Они не хотят завтра опоздать туда, где не слишком желанны, но ожидаемы нашим огромным достоянием, нашей фабрикой. Их полет прерывают. Многие вынуждены срезать с фруктовых деревьев побитые морозом ветки. Директор сыплет прямо в ухо жене отвратительные комья словесной грязи. Жену ведь можно просто забыть навсегда, как рюкзак, набитый заплесневелым хлебом, пусть себе другого поищет. В любое время! Она живет до тех пор, пока ему просторно двигаться в ее трусиках. Пока в нее протоптана и посыпана песком по меньшей мере одна дорожка, по которой муж может вернуться, если ему там больше не понравится. Мяч должен влететь в ворота. А она? Он тянет ее за волосы, словно держит руль в руках. Добираясь до конца, его член в конвульсиях вламывается в ее заросли. В последний момент он выскальзывает наружу. Она слишком зажата. Муж бьет ее кулаком по затылку, устремляя свой гневный рык в ее сторону. Неужели эта женщина мечтает о мягких испарениях над более приятным ей членом? Разве такое возможно? Вот и получается, что доверху наполненную чашу директора проносят мимо нее и выплескивают порцию ущербных нечистот прямо ей на кожу. Женщина не заслуживает того, чтобы муж проявлял к ней склонность хотя бы на сорок пять градусов. Наполним себя наполовину, нет, на три четверти! Раньше торжествующим завоевателям не строили таких препон. Нынче же времена переменились.

Жители этого края скоро проснутся, гонимые с одного места на другое, прежде чем узнают, где они вообще застряли. Впрочем, постойте, одно преимущество есть и у них: весна настанет для всех, придет и принесет охи и вздохи и массу свежего воздуха. Однако мы между тем достигнем большего, потому что МЫ идем дальше, мы осмеливаемся: мы идем в театр, на концерт или на выставку, где мы узнаем самих себя, поддерживаемых одним только отблеском, который падает на нас из ВАШИХ бедных глаз. Да, мы в черном списке! Пожалуйста, посмотрите вниз, там — неухоженный холм, составленный из безработных кредиторов, которые зависят от прихоти банков. Свет в этих глазах, ах, он не позолотил на повороте шоссе ничего, кроме дивидендов фабрики. Они позабыли включить знак поворота и, повернув не туда, испуганные блеском наконец-то завоеванной работы, скатились прямо в реку. Нельзя по утрам засыпать за рулем. А что тем временем происходит с налогами, которые мы платим? Их растрачивают, как людей, приобретая дорогой спортивный автомобиль в этой стройной одаренной стране, там, впереди, где промышленность закладывает крутой вираж. Где-то в другом месте живут люди и попадают под колеса, мы же продолжим теперь наш извилистый путь, оставляя еле заметные следы на асфальте шоссе, а нашим детям оставив по цветному телевизору и по видеомагнитофону на душу населения.

За завтраком семейству все кажется неимоверно вкусным. Прибегает ребенок, озорник весело прыгает вокруг отца. Солнечная погодка явно к денежке. Отец хочет, чтобы сын рос мужественным и никогда не останавливался на полпути. Во время прогулок ребенок надолго останавливается перед магазинными витринами. Парнишка покупает все только для себя. Своих далеких приятелей он не станет узнавать в лицо, они издали будут смотреть, как сын директора быстро тратит деньги (и как быстро истекает время, в течение которого им еще позволено стучаться в полуоткрытые двери достатка). Сын сидит за школьной партой вместе с детьми из бедных домов, это логично и педагогично, однако в хижинах у нас война! От некоторых сыновей и дочерей пахнет коровником, потому что они, встав пораньше, ухаживали за скотиной, которая по щиколотку стоит в свинцовом дерьме. Они пришли сюда из запертых домов, поднявшись в пять утра. Дети сидят за партами бок о бок, пока нехватка денег в семье не раскидает их по фабрикам. Вы никогда не видели, как цветут и отцветают эти цветы? Директорский ребенок дерзко шествует прямо по полю, чтобы нарушить соотношение между природой и естественным правом (ребенок прав, когда тычет палкой в крота или мчится на лыжах по склону. Правы и вы, когда идете гулять, одевшись для здоровья в натуральные облака из шерсти!) Иногда ружье выстреливает лесу прямо в потроха. Канавы защищают природу от человека и от его потомства, но кто защитит его самого от кредиторов, от банковских служащих, встающих пораньше, чтобы поглазеть на Альпы? Ночью, слава Богу, слегка потеплело, что заставляет лыжников постоянно помнить о стоимости абонемента на подъемник. Лед рассыпан под ногами деревьев, словно белая синтетическая упаковка из коробки с красивым прибором, при созерцании которого у нас словно пелена с глаз спадает. Кто-нибудь другой посмотрел бы на это совсем иначе. Появляется домашняя хозяйка с хозяйственной тележкой. Земля, местами еще мерзлая, гремит под колесами, словно она полая. Наверняка под нами тоже есть что-то особое, не только ведь над нами. У вас ведь есть хороший друг, и он обязательно сводит вас в кино. Что, у вас никого нет? Тогда подождите, пока к вам в дверь позвонят, может быть, позвонит кто-то, кому не удалось найти постоянную работу в этом стройном, хорошо сложенном мире, позвонит, чтобы продать вам абонемент. Чтобы вы научились лучше понимать потребности ваших представителей в области искусства, экономики и политики.