Принцип неопределенности - читать онлайн книгу. Автор: Николай Дежнев cтр.№ 48

Поплевав на ладони, Гвоздь ухмыльнулся и крутанул резко ручку.

Ноги Мокея оторвались от земли, глаза полезли на лоб, дикая боль пронзила все тело.

— А-а-а-ааа!.. — заорал Мокей что было сил. — А-а-ааа!..

Человек приходит в жизнь голым, без груза достижений и ошибок. По крайней мере, так людям в их неведении кажется. Торжествующим криком оглашает он мир: «Смотрите все — я пришел!» Серпухин тоже заявился не при галстуке и тоже кричал, только не радостно, а пронзительно. Так орал, что у охраны Кремля и многочисленных туристов волосы вставали дыбом. Однако стоило им прийти в себя, как заработали десятки телекамер, а сотрудники спецслужбы принялись гоняться по территории исторического памятника за совершенно голым, передвигавшимся с поразительной скоростью мужчиной. Изловили его, когда тот залез на памятник сидевшему в задумчивости мраморному Ильичу и прижался к нему всем своим дрожащим телом. Впрочем, напрасно: вождь мирового пролетариата, хоть и адвокат по профессии, никого из доверившихся ему не только не защитил, но защищать и не собирался.

Что было дальше, Мокей помнил плохо. Дежурный санитар в психушке сказал, что теперь он, Серпухин, телезвезда и бить его не велено. Тем же вечером ведущие информационные телеканалы сделали сюжет с погоней по Кремлю главной новостью. Имевший место казус весь день обсуждали разного рода комментаторы и группы срочно созванных экспертов, пытавшихся дознаться, было ли это происшествие стихийной акцией протеста или происками московских политтехнологов, пытавшихся привлечь внимание мировой общественности к событиям в стране. Широта палитры суждений поражала даже искушенных. Представитель Госдепартамента США заявил, впрочем, как обычно, об обеспокоенности Америки и намерении пристально следить за происходящим. В прибалтийских государствах придерживались мнения, что имела место демонстрация против зажима Кремлем свобод и прав человека, в то время как в Амстердаме в поддержку Мокея на улицу вышли тысячи обнаженных геев и лесбиянок. В Витебске, и тоже голые, студенты требовали увеличения размера стипендий, а в Кимрах, районном центре Тверской области, разделась в знак солидарности с Серпухиным восемнадцатилетняя девушка, правда ночью, на пляже и вне черты города. На российские посольства в большинстве стран мира обрушился шквал писем от женщин, предлагавших Мокею руку и сердце, а одна пожилая негритянка из Зимбабве даже хотела его усыновить.

Но до Серпухина ни одно из этих посланий не дошло, их просто ему не передали. Зато уже на следующий день выпустили из психушки.

— Это выше моих сил! Ну зачем ты полез в голом виде на мраморного дедушку Ленина! — возмущался Ксафонов, бегая в волнении по собственному кабинету. — Если это результат сбоя ориентации, то у тебя на редкость дурной вкус…

— Значит, ты так ничего и не понял! — констатировал Серпухин, еще глубже забиваясь в угол кожаного дивана. — Я ведь рассказал тебе все как на духу…

— Ну да, — ухмыльнулся во весь рот Аполлинарий Рэмович, — особенно мне понравился твой пассаж, когда меня в чем мать родила и на цепи вводят в пыточную! Не находишь, что ты что-то зачастил в шестнадцатый век? Нет, Мокей, можешь, конечно, обижаться, но напрасно тебя выпустили из психушки, очень они поторопились! — и, как если бы что-то вспомнив, подступил к Серпухину вплотную. — Знаешь, между прочим, сколько на этот раз стоила мне твоя выходка? Это тебе не полковника милиции коньяком поить, вешать ему на уши лапшу про народного артиста! Считай, всю вертикаль власти пришлось смазывать, чтобы она не скрипела…

— Да отдам я тебе деньги, все отдам! — отмахнулся от него Мокей, но Ксафонов обещанию не поверил:

— Ты?.. Отдашь?.. Да ты нищий, Мокей, нищий! Виделся я тут кое с кем из холдинга, где ты в совете директоров штаны просиживал, просили передать, что благотворительностью они не занимаются…

— В смысле? — не понял Серпухин.

— Хочешь в смысле, хочешь без смысла, только знать тебя эти ребята больше не желают, у нищих, старичок, друзей нет…

Неприятная новость Мокея огорчила. Втайне от себя он все же рассчитывал на поддержку приятелей, хотя умом понимал, что в теперешнем своем жалком положении не представляет для них никакого интереса. Работенка в совете директоров была непыльной, и те деньги, что он когда-то считал карманными, сейчас очень бы ему пригодились. Но жизнь, как принято говорить, внесла свои коррективы. Бизнес повсюду не любит неудачников, а в России, к тому же, их еще и не пускают на порог. У Серпухина вдруг появилось ощущение, что окружающий мир куда-то испарился, а сам он остается висеть в совершеннейшей и какой-то тусклой пустоте. Получалось, что люди поддерживали дружеские отношения не с ним, а с его деньгами, и даже холуи из прислуги по дому что-то пронюхали. Мокей вспомнил их недовольные лица, когда ему потребовались запасные ключи от квартиры, и воспоминание это оптимизма не добавило.

— Спрятался бы под Царь-колокол, там места хватает, — продолжал брюзжать Ксафонов, поглядывая на съежившегося в углу дивана Мокея. — Автографы на улице еще не просят? Я так понимаю, пил с дружками, а потом потянуло на подвиги, вот и поехали проветриться в Кремль. Скажи честно, ведь на спор голым бегал, правда? Впрочем, я тебя понимаю, после такого удара судьбы необходимо расслабиться…

— Заткнись, дай подумать! — оборвал бухтение парламентария Серпухин.

Однако Аполлинарий Рэмович не унимался:

— Постройнел, поседел, но тебе идет…

— Слушай, Ксафон, сделай одолжение, помолчи! — Серпухин встал, подойдя к столу, вытряхнул из валявшейся на нем пачки сигарету. — Это, по-твоему, что, — показал он хозяину кабинета обожженную кисть, — тоже галлюцинация? Говорю же: сорвали рубаху, подвесили на дыбе, так что хрустнуло в суставах. Боль адская, а в следующее мгновение уже стою на Соборной площади в окружении иностранных туристов…

Аполлинарий Рэмович только махнул рукой:

— Да ладно тебе врать-то! Гуляли, как водится, на Рублевке, прикоснулся по пьянке к каминным щипцам, а теперь тычешь мне в нос едва заметной отметиной. Ты лучше подумай, чем на хлеб будешь зарабатывать и, между прочим, на врачей. Услуги психоаналитика тебе точно понадобятся…

Серпухин сделал над собой усилие и смолчал. Что же касается визита к психоаналитику, тут Ксафон был прав. Но не потому, что Мокею требовалось лечение, ему хотелось выяснить, что же все-таки с ним происходит. Потеря всех денег, как и провалы во времена Ивана Грозного, должны быть как-то связаны с психикой, хмурился Серпухин и сам же до конца в это не верил.

Обладатель думского кабинета между тем продолжал свои рассуждения:

— Шумиха в газетах, можно считать, улеглась, так что ты снова никому не нужен, но на всякий случай приготовь какую-нибудь простенькую легенду. Скажем, бросила любимая жена, отчего произошел нервный срыв. Ударился в запой, ну и все такое прочее. Люди у нас сердобольные, любят юродивых и неудачников, особенно если они от горестей своих тянутся к бутылочке…

Ксафонов потушил сигарету и с задумчивым видом предположил: