Дело Локвудов - читать онлайн книгу. Автор: Джон О'Хара cтр.№ 80

— Они были доведены до отчаяния, эти индейцы, — сказал Терон Уинн, когда-то мечтавший стать миссионером.

— Доведены ли, нет ли, но согласитесь, что я говорю правду, мистер Уинн.

— Да, я слышал, что есть индейцы, которые живут в лесах округа Нескела.

— И белые тоже. Причем не только в округе Нескела, айв Лантененго. В Блу-Маунтинс есть семьи, которые даже не говорят на пенсильвано-немецком наречии. Только по-верхненемецки, как говорили еще сто лет тому назад. Живут на индейский лад, в городе никогда не бывают. Я это точно знаю. Фермеры наслышаны об этих людях и смертельно их боятся, потому что они дикари. Даже выглядят не совсем нормальными — по известной причине.

— По какой? — спросила Агнесса.

— Тебе, Агнесса, это не нужно знать, — сказала Бесси Уинн.

— Извините, я не должен был этого говорить.

— А, знаю. Из-за кровосмешения.

— Агнесса! — воскликнула Бесси Уинн. — Воспитанные люди о таких вещах не говорят.

— Это моя вина, — сказал Джордж Локвуд. — Так вот: как я сказал, если мы не посмотрим в лицо фактам, то как же мы поймем друг друга? Взять, к примеру, моего дедушку. Если бы я не знал, как было дело, то и вашего двоюродного брата мог бы принять за ужасного негодяя.

— Тома Уинна? — спросил Терон.

— Не знаю, правда это или нет, но ирландцы считают, что казнь семерых рабочих — дело его рук.

— Ирландцы — известные лгуны, мистер Локвуд, — сказал Терон Уинн. — Иначе их не назовешь. Каются в грехах, обещают исправиться, а все напрасно: пьяницы продолжают пить, драчуны — драться и так далее. Ведут себя, как дети, озорные дети, и образумить их невозможно. Говоришь с ними серьезно, а они смотрят на тебя с усмешкой, словно считают тебя безнадежно… Напомни мне это французское слово, Агнесса.

— Nai've [26] .

— Nai've. Я пробовал обходиться с ними по-хорошему, как обходятся с детьми, и очень полюбил их. Вы можете, например, оставить деньги, и они даже цента не возьмут. Когда в нашей семье заболевал кто-нибудь, они переживали, заботились, точно мы — их близкие родственники.

— Например, миссис Райен, — сказала Бесси Уинн. — Когда Агнесса заболела крупом…

— Я помню миссис Райен, — сказала Агнесса. — Она обмотала мне шею фланелевой тряпкой, а грудь натерла чем-то липким.

— Неужели ты помнишь? — удивилась Бесси. — Тогда тебе всего три года было.

— От этой мази пахло овсянкой.

— По-моему, это и была овсянка. Припарка из овсяной каши.

— В таких случаях они бывают чрезвычайно добры, — сказал Терон Уинн. — Но в то время мы были молоды и жили не намного лучше их. Когда же я начал продвигаться по службе в компании… Какой здравомыслящий человек мог обвинить Тома в том, что он отправил этих головорезов на виселицу? Их судили по закону и признали виновными.

— Не знаю, — сказал Джордж Локвуд. — Но меня это не шокирует. То есть не шокировало бы, если бы ваш кузен в самом деле отправил их на виселицу. Судя по тому, что я слышал, они вполне этого заслуживали. Я уверен, что мой дед тоже воздал бы им по заслугам. Приходится защищать свою собственность, или же подобного рода люди могут ее отнять.

— Догадываюсь, к чему вы клоните, — сказал Терон Уинн. — Вы находите, что между Томом и вашим дедушкой есть нечто общее. Кто знает, может быть. Насколько мне известно, Том ни в кого не стрелял, но он всегда был вооружен.

— Ты ведь тоже когда-то ходил с оружием, папа, — сказала Агнесса.

— Это когда я работал в отделе оплаты.

— А ты стал бы стрелять в грабителя?

— Чтобы защитить себя.

— А может, деньги? — спросил Локвуд.

Терон Уинн улыбнулся.

— Видите ли, я и сам задавал себе этот вопрос всякий раз, когда вез на шахту жалованье. При нас были эти тяжеленные жестяные коробки с банкнотами и монетами. Банкноты были некрупные — достоинством не более двадцати долларов каждый, да и тех немного. Но вообще наличных денег мы раздавали помногу — часто по три тысячи долларов в день, что служило, я бы сказал, хорошей приманкой для бандитов. На большие шахты мы ездили в поезде, в казначейском вагоне с обрешеченными дверями и окнами, где и оставались, пока шла выдача денег. А в дни выплат на шахтах меньшего размера нас встречали на станции и отвозили в санитарной повозке, запряженной мулами, в контору. В зависимости от количества денег выезжало по три, четыре и пять кассиров. Всех нас вооружали дробовиками. Сижу, бывало, с обрезом на коленях и думаю: а что я сделаю, если сейчас налетчики появятся? Наверно, сделал бы то же, что остальные. Страшно представить себе, что это значит — выстрелить из такого ружья в человека, да еще в упор. Одно мокрое место останется. Это, наверно, и мешало грабителям нападать на нас. С таким обрезом и прицеливаться не надо: направь дуло в сторону человека и жми на спусковой крючок. Не знаю, может быть, я и пристрелил бы разбойника. А теперь отвечу на ваш вопрос: да, чтобы защитить деньги. И себя и деньги, потому что в этом случае одно связано с другим. Бандит нападал бы не на деньги, а на меня и, убив меня, взял бы деньги. Поэтому кто может сказать: защищал ли бы я себя или ящики с деньгами? И в том и в другом случае человек был бы убит. Я рад, что меня освободили от работы в отделе оплаты.

— Я тоже, — сказала Бесси Уинн.

— И ты, дорогая? Ты никогда мне этого не говорила.

— Не хотела, чтоб ты знал. Ведь они могли вернуть тебя на эту работу.

— Ну не удивительно ли это? Оказывается, ты втихомолку боялась за меня, а я и не знал ничего.

— А я не боялась, — сказала Агнесса.

— Нет?

— Нет. Мне казалось, что ружье ты носил только для проформы. Я ни на минуту не допускала, что тебе придется в кого-то стрелять. И уж конечно, никогда не предполагала, что кому-нибудь вздумается стрелять в тебя.

— Мы тоже выдаем жалованье в нескольких местах, — сказал Джордж. — Правда, больших выплат у нас не бывает, но налетчика я все равно пристрелил бы, если бы он не пристрелил меня первым. Сам я денег не выдаю, но деньги хранятся в нашей конторе. У нас есть главная контора, где отец осуществляет все свои операции и где работают бухгалтеры. Теперь я припоминаю, что и мы иногда держим в сейфе по три тысячи долларов мелкими банкнотами и монетами. У меня и у моего отца в ящике письменного стола лежат револьверы, и я без колебания пристрелю того, кто попытается нас ограбить. — Локвуд криво, с вызовом усмехнулся. — Конечно, вы можете сказать, что у нас это в крови.

— А я не стала бы стрелять в человека из-за каких-то долларов, — сказала Агнесса Уинн. — Я сказала бы ему: бери деньги и убирайся.

— А потом вызвали бы полицию? — спросил Джордж.