Опыт путешествий - читать онлайн книгу. Автор: Адриан Антони Гилл cтр.№ 24

Я отвез виандотов в свой крошечный садик в Челси. Они обосновались, копаются в земле и кудахчут о чем-то своем. Мои близняшки кормят их объедками и наблюдают за ними. Как нервные матроны, куры кудахчут на собаку и не хотят нестись. Но я не против, они по-прежнему завораживают меня. Вечерами я прихожу посидеть с ними, и каждый раз, когда беру одну из них на руки и поглаживаю ей шею, меня переполняет чувство поистине детского спокойствия, и все проблемы дня уходят в небытие. Мы тесно связаны с этим маленьким заурядным динозавром, покрытым перьями.

К сожалению, у этой истории не будет счастливого конца. Осторожно, будто ступая по скорлупкам, моя жена начала разговор: «Ты же понимаешь, что нельзя их оставить. Ты постоянно в разъездах, а у нас собака, да еще эти лисы и крысы. А куры — еще одна забота. Нам и там хватает забот. К тому же, — добавляет она, чтобы подсластить пилюлю, — нам нужен свадебный подарок для Элизабет и Аруна».

Так что теперь мои виандоты копаются в земле на ферме Элизабет Хёрли. Там им наверняка лучше, думаю я. Но по-прежнему по ним скучаю. В груди моей дыра с очертаниями бентамки. Когда мы их увезли, я вычистил их ящик и… вы наверняка догадались.

Одно бледное яйцо. Не слишком широкое в плечах, приятно округлое, не слишком острый конец, неплохая симметрия, никаких отметин от сена. Отличное яйцо. Я сварил его и поделился с близняшками. Яйца у бентамки небольшие, но мы дружно решили, что для солдата это яйцо было бы лучшим на свете.

Если ехать по шоссе B1217 — дороге Феррибридж — Тадкастер, то сразу за слиянием М1 и A1M можно обнаружить, у что вы пересекли невидимую границу, за которой север перестает быть зловещим, а воздух бодрит. Едем через Сакстон, мимо паба «Кривое полено», и по левой стороне начинаются поля с кукурузой и небольшие рощицы. Этот древний пейзаж не беспокоят поэты, художники и гиперболизированные туристические афиши, здесь царят тишина и покой. Дорогая прямая — она знает, куда ведет, куда спешит и стремится. За выстриженным кустом вы можете заметить огромный древний падуб, растущий на обочине. Кажется, будто ему здесь не место.

Остановитесь и выйдите из машины. Прислушайтесь к звенящей тишине, а затем обойдите дерево. За ним, невидимый с дороги, стоит древний готический крест. Никто не знает, откуда он и кто его поставил. Веками он лежал в канаве. Кто-то недавно нацарапал на нем неправильную дату — 28 марта 1462. Событие случилось на следующий день — в Пальмовое воскресенье 29 марта.

Этот затаившийся крест — единственный памятник самой большой, длинной и кровавой битве, когда-либо случавшейся в Британии — битве при Таутоне. Жертвы побоища исчисляются даже не сотнями, а тысячами. Второе по числу жертв сражение произошло 200 лет спустя при Марстон-Муре, и погибших было в четыре раза меньше.

Согласно современным подсчетам, учитывающим средневековые преувеличения, в то воскресенье погибло от 20 до 30 тысяч людей. Чтобы вы осознали масштабы — это больше, чем в первый день битвы на Сомме [62] , но без бомб и автоматов. Молодые парни рубились, лупили дубинами, топтали, душили и топили друг друга. В тот день погибла сотая часть всего населения Англии. Сегодня это было бы 600 тысяч.

Пройдитесь по кромке поля. Ветер колышет кукурузу, а сверху кружатся розовато-лиловые облака, похожие на синяки, и раскидывают по земле пятна солнечного света. Вдали стоит одинокое дерево с кроной, примятой южным ветром. Оно обозначает это мрачное элегическое место. Невозможно пройти, не почувствовав отзвука страшных событий. Невозможно печальный и выразительный пейзаж смерти.

Вернувшись на парковку «Кривого полена», вы заметите фургон, стоящий на кирпичах. Здесь находится штаб-квартира Таутонского сообщества. В пабе рады гостям, а муниципальный совет дал им временное разрешение. Большую часть выходных он работает как гостевой центр, если появляются желающие прийти и отпереть двери.

Меня встречает группа энтузиастов — историк-любитель, археолог, металлоискатель, менеджер супермаркета, инженер-химик, несколько учителей, типограф, мастер по ремонту компьютеров, мальчишка-школьник и его отец. Самое обычное сборище англичан — мужчины и женщины, что каждые выходные копаются в гаражах, коробках и багажниках машин. Они увлечены, но держат оборону, гордые и смущенные одновременно — они занимают чердак, отведенный зубоскалами для всех англичан, сверх меры увлеченных своими хобби. Их интерес граничит между досугом и одержимостью, и они привлекают внимание, как любые энтузиасты. Особенно энтузиасты английские — такие редкие и застенчивые. Они влезают в куртки и рейтузы из льна и вяленой шерсти, цепляют к поясам кошельки и кинжалы, натягивают тетиву на лук, наполняют колчаны стрелами, которые достают из багажников японских внедорожников. С извиняющейся улыбкой они отправляются в далекое прошлое. Мне вручают череп, издевательски ухмыляющийся, как и все черепа, забывшие агонию ранений — двуручный молот ударил по затылку, защищенному шлемом, так, что сделал в черепе вмятину и оторвал его от позвоночника.

Возможно, вы даже и не слышали о Таутоне. Худший день в английской военной истории был утерян, оставлен на растерзание посевам и жатве. Будто все сговорились о нем не упоминать. Осталось на удивление мало свидетельств современников, да и те, что есть, — скупы, несмотря на то что все сходятся во мнении, что битва была грандиозной и кровопролитной.

Возможно, история Таутона не дошла бы до нас, потому что случилась в разгар войны Роз — кровопролитной аристократической междоусобицы. Гневный припадок, пронесшийся по Англии на исходе Средних веков, затянувшаяся бандитская разборка. В войнах Алой и Белой розы не было героев, хороших парней или даже налета романтизма. Они столь же запутанны и сложны для восприятия, как русские романы и способы разведения голубей. Для начала у каждого из главных действующих лиц было по три имени — семьи, графства и исторического периода. Так же плохо обстояли дела с их женами и матерями. Почти всех героев в какой-то из моментов жизни зовут Эдвардами или Генрихами. Весь скандал разгорелся из-за фамильного древа и престолонаследия и не имел почти ничего общего с благосостоянием простых людей.

О войне Алой и Белой розы больше не рассказывают на уроках истории, о ней упоминают только на литературе, в шекспировских произведениях о цареубийствах и мести, нашей национальной Илиаде. Несмотря на то что Гарри Горячая Шпора, Уоррик — Создатель королей, Джон Гонт и Болингброк громогласно вещают со сцены, чертов Таунтон тих, как братская могила. Вкратце история захоронения Таутона такова: война Алой и Белой розы началась в 1455-м, хотя в то время так еще не называлась (название было придумано викторианцами). Начинается она с восьми сыновей Эдварда III, возможно, лучшего из наших королей. Одного из сыновей звали Лайонел — я вспомнил о нем, потому что думаю, что король по имени Лайонел — это прекрасно. Эдвард начал столетнюю войну, а его старшим сыном был Черный Принц.