Зияющие высоты - читать онлайн книгу. Автор: Александр Зиновьев cтр.№ 56

После речи Болтуна опять начался гвалт. Все в один голос закричали, что Болтун ошибается. О чем же можно говорить с другими, если даже вы не понимаете того, что понятие ошибки неприменимо к моим словам. Ошибаться может лишь утверждающий. А я говорил лишь о соглашениях, без которых невозможно утверждать, и ничего еще не утверждал.

Я всю жизнь живу с таким ощущением, говорит Болтун, будто вот-вот раздастся команда "Выходи строиться!", и я выбегу, встану в строй и зашагаю туда, куда прикажут, Я понимаю это, говорит Клеветник. Я всю жизнь живу с таким ощущением, будто вот-вот раздастся стук в дверь, мне скажут "Собирайтесь!", и я пойду туда, куда меня поведут. От прошлого надо очищаться покаянием, говорит Посетитель. Каяться должны грешники, говорит Болтун. А как очиститься от будущего, спрашивает Клеветник. Гнетет не прошлое, а ожидание неизбежного. Покориться, говорит Посетитель. Все равно осталось немного. Потерпите немного, и все кончится. И не будет ничего, А Ничто не страдает. И не имеет проблем. А я живу с таким ощущением, говорит Мазила, будто мне давно уже говорят и говорят "Пшел вон!".

Болтун решил сам проделать такой эксперимент. Выдумать абстрактную схему, исходя из некоторых взятых из книги предпосылок, и посмотреть затем, что по этим вопросам написано в книге. Итак, сказал Болтун себе, начинаем. Крысарий есть замкнутое в силу какой-то необходимости скопление крыс, обреченных на длительное совместное существование. Либо это скопление остается хаотичным, и тогда оно погибает вследствие взаимоистребления. Нетрудно даже подсчитать, когда это произойдет, Либо оно как-то упорядочивается. Раз оно существует, размножается и с какой-то точки зрения процветает (средний вес крысы, кстати сказать, увеличился; удлинились хвосты; увеличились клыки и когти; стала глаже шерсть), значит упорядоченность достигнута. Но за счет чего? Крысарий автономен. Никакого внешнего давления на этот счет нет. Вещи и пища неподвижны. Единственное, что обеспечивает порядок, сами крысы. Все они систему порядка организовать не могут, ибо это и будет хаос. Следовательно, разделение функций: упорядочивающие и упорядочиваемые. Это лишь начало системы. Упорядочивающих много. Можно подсчитать минимальное их число, исходя из некоторого соотношения числа членов первичных групп. Они, в свою очередь, образуют иерархическую систему групп и лидеров.

Развив таким образом гипотетическую систему, Болтун начал читать соответствующее место книги и вскоре убедился, что был прав. И он тоже был потрясен, но не тем, о чем писали авторы книги, а тем, с какой точностью и детальностью он предсказал результаты эмпирических наблюдений. По всей вероятности, думал он, люди обычно достаточно точно предсказывают общие контуры социальных явлений, но никогда не верят в свои предсказания, и потому кажется, что они не способны постигнуть сложность бытия. Людям надо вернуть утраченную веру в свой собственный разум - одно из непременных условий социального прогресса общества. Любопытно, что современная наука разрушает эту веру, что бы ни болтали в пользу противоположного мнения. Вера в разум не есть явление в сфере науки. Это вера, т.е. самый основной элемент идеологии. Официальная идеология, стремясь казаться научной, разрушает основу основ человеческого в человеческой истории - веру в свой собственный разум.

Дело с надгробием пошло сверх ожидания успешно. Мазила изготовил эскизы. Комиссия Союза Художников посмотрела их и одобрила. Только предложила вместо белого и черного мрамора использовать красный гранит. Красивее получится, И выделяться не будет. Но Мазила настоял на своем. Потом была специальная комиссия, которая эскизы тоже одобрила, но предложила вместо сочетания белого и черного мрамора дать сочетание серого и красного или, в крайнем случае, светлосерого и темносерого. А то могут неправильно истолковать. Потом была Комиссия самая высокая. Эскиз Комиссия одобрила, но предписала делать надгробие в одноцветном мраморе. Через год дело все же утряслось, и высшие власти утвердили эскиз Мазилы. Это ерунда, сказал Болтун. Мелкие успехи никогда не ведут к крупной победе. Крупная победа складывается только из поражений. Будут и поражения, сказал весело Мазила. И начал делать рабочую модель надгробия. Модель была маленькая и не производила должного впечатления. Скорее наоборот, она производила комическое впечатление из-за малюсенькой головки Хряка. Это хорошо, что не смотрится, весело говорил Мазила. Значит все советы и комиссии проскочит. А вот потом посмотрите в натуре - ахнете. Комиссия Союза модель одобрила. Поговорили опять о материале. Этот материал, говорил он, как красная тряпка быку. На форму они уж не смотрят. Модель одобрили комиссии выше, еще выше, сбоку, с другого боку и, наконец, на самом верху. Удрученный непривычным успехом Мазила собрался лепить надгробие в натуральную величину. Но тут пришло долгожданное поражение.

Предполагали, что главной причиной снятия газеты является отдел сатиры и юмора. Тут действительно было к чему придраться. На рисунке "Старобабье кладбище через сто лет" были изображены надгробия над могилами ныне здравствующих теоретиков. На надгробиях были написаны гнусные эпитафии. На могиле Троглодита, было написано:

Почти сто лет он вам вещал:

Первичен мир, вторичен разум.

Ни разу он в идеализм не впал,

Но и в науку он не впал ни разу.

На постаменте были изображены знакомые сапоги с усами, а из сапог торчали маленькие Троглодитики. Кис был изображен в невообразимо непотребном ни на что не похожем виде, но так, что его сразу узнавали. На постаменте была надпись:

Адам из глины создан был.

А Ева из ребра Адама.

Мыслитель из г...а слепил

Закопанного тут болвана.

Искажение личности, заорал Кис. Но Неврастеник сказал, что Кис напрасно принимает карикатуру на свой счет. Самый ужасный вид имело надгробие Секретаря. На постаменте распласталась зеленожелтокоричневая куча, кишащая червями. От кучи исходили зловонные испарения, на которых были написаны названия трудов Секретаря. На червях были написаны слова "Донос", "Клевета", "Плагиат" и другие еще более неприличные. Золотыми буквами была выписана эпитафия:

Какой титан от нас ушел!

Какое сердце перестало биться!

И как узнать, когда ышо

Такая мерзость народится!

Посредине кладбища высился обелиск с надписью:

Остановися, человек!

Здесь затаилася навек

Наставников твоих отцов

Ватага умственных скопцов.

Проглядев отдел сатиры и юмора, Комиссия удалилась на совещание. Институт затаил дыхание в ожидании решения. Двух старших сотрудников хватил инфаркт. Пять младших попали в вытрезвитель. Одного поймали с поличным, и на Институте появилось пятно.

Что будет, шептались сотрудники, что будет! Ничего особенного, сказал Болтун, Ситуация, конечно, серьезная, и потому ее не следует принимать всерьез. Никто не может знать, что они там напишут. И потому это нетрудно предсказать. Дело в том, что все великие решения строятся по такому принципу. Решение провоцируют одни люди. Изучаются материалы деятельности других людей. Для формулировок используются идеи, не имеющие с ними никакой логической связи. Объектом решения становятся люди, вообще не имеющие к этому никакого отношения. Между всеми этими аспектами отсутствует причинно-следственная обусловленность. Тут нет даже совместности. Последняя привносится извне самим актом решения. Вы хотите знать, что будет? Это банально просто можно установить. Кто затеял дело? Не Секретарь и его банда, а Претендент и его банда. Зачем? Нанести удар по конкурентам и зарекомендовать себя в верхах. Кто конкуренты? Исполняющий обязанности директора, заведующий сектором теоретического осмысления и заведующий отделом. Исполняющего обязанности можно купить на серьезной ошибке, остальных - на чем угодно, что роли не играет. Никакой ошибки Исполняющий не делал, но ошибку можно привнести и извне применительно к ситуации, пришив ему то, что он проглядел эту ошибку в газете. Что это за ошибка - очевидно: последствия искривлений давно исправлены, как известно, но некоторые злостные элементы вопреки установке продолжают считать, что они еще есть. И стукнут в конце концов по Клеветнику, Болтуну и компании.