Наследство Пенмаров - читать онлайн книгу. Автор: Сьюзан Ховач cтр.№ 94

— Конечно, — сразу же сказал я. — Должно быть, это дочь Клариссы, тетушки Элис. Поэтому она так похожа на леди.

— Великий Боже! — воскликнул Хью. Он все еще смотрел девушке вслед. — Маленькая Ребекка Рослин! Когда я последний раз видел ее, ей было шесть лет, она носила детский фартучек и говорила с корнуолльским акцентом!

Он долго не мог успокоиться, вспоминая об этой встрече всю дорогу до Пенмаррика. И наконец сказал с отвращением:

— А я ведь даже не могу сходить к ним, чтобы пригласить покататься! Этот ублюдок Джосс Рослин прогонит меня со своей земли вилами.

— Если у нее такой неприятный отец, — сказал я, пытаясь его успокоить, — может быть, она тоже не так уж безупречна.

— А какое это имеет к ней отношение? — очень раздраженно, как мне показалось, произнес Хью и, даже не извинившись, удалился к себе в комнату.

2

Мне было суждено увидеть Ребекку Рослин в тот год только однажды, но вскоре меня снова заняли мысли о ее двоюродной сестре Элис Пенмар. В Пенмаррике Джан-Ив довел экономку до того, что та потребовала расчет, и, когда я обсуждал эту новость с Элис во время визита в дом священника, меня вдруг осенила великолепная идея: Элис может захотеть стать нашей новой экономкой. Она часто говорила, что если бы ей не приходилось присматривать за домом дедушки, она зарабатывала бы на жизнь ведением хозяйства для кого-нибудь еще, а мистер Барнуэлл как-то раз с сожалением сказал мне в частной беседе, что в Зиллане Элис видит слишком мало людей и что ему хотелось бы изменить это положение. Очень возбужденный, я решил, что моя идея устроит всех наилучшим образом, и решился воплотить ее в жизнь.

— Уильям, — сказал я, невольно подражая интонации из «Дэвида Копперфилда», — скажи папе, что Элис согласна.

— Очень хорошо, — в тон мне ответил Уильям, — но почему бы тебе самому об этом не рассказать? Ведь ты же был в доме священника, когда это обсуждалось, а не я. — Переполненный энтузиазмом, я уже рассказал о своей мысли Элис, которая, поначалу запротестовав, что не сможет бросить деда, даже если бы ей предложили такую работу, позволила священнику убедить себя, что у него нет никакого желания держать ее в заточении в своем доме до конца жизни.

— Нет, ты скажи папе, Уильям, — сказал я. — Ты управляющий имением, и он прислушается к твоему мнению в том, что касается дел.

Сам я стеснялся говорить об Элис. Мне не хотелось, чтобы кто-нибудь знал, как мне нравилась мысль о том, что она приедет в Пенмаррик и будет вести хозяйство для всех нас. Мне не хотелось, чтобы кто-нибудь знал, как приятно мне будет по вечерам после ужина обсуждать с ней текущие события и, может быть, гулять по усадьбе после обеда, когда у нее выдастся свободная минутка.

Папа сначала сказал, что Элис слишком молода, чтобы даже рассматривать ее кандидатуру на такой пост, но, пригласив ее на обед, чтобы обсудить вопрос, переменил свое мнение. После обеда, удивленный, он сказал:

— Она кажется способной, уверенной в себе девушкой. Она мне понравилась. Мы договорились, что я возьму ее на работу с полугодовым испытательным сроком — это по крайней мере даст нам возможность дожить до свадьбы Марианы. А потом, если кого-либо из нас не устроит положение вещей, то мы расстанемся друзьями. — Джан-Иву он сказал: — Если ты позволишь себе хоть что-нибудь из того, что вытворял с миссис Холлингдейл, то получишь хорошую трепку, понятно? Мне уже надоели твои издевки над прислугой, терпение мое лопнуло.

— Фу! — грубо сказал ребенок, но папа ему это спустил. Несмотря на словесные угрозы, он почему-то не умел призвать Джан-Ива к порядку.

Вскоре после этого я отправился в школу на летний триместр и двенадцать недель узнавал о домашних делах только из писем Уильяма и папы. Мариана удостоила Пенмаррик краткосрочным визитом, чтобы обсудить подготовку к свадьбе, и папа привел ее в ярость, сказав, что коль скоро Жанна и Элизабет будут подружками невесты, Джан-Иву следует предоставить возможность исполнить его голубую мечту стать пажом.

«Папа из кожи вон лезет, чтобы угодить паршивцу, — писал Уильям, — но мне кажется, что это ничуть не уменьшает врожденной нелюбви Джан-Ива к нему. Кстати — вот уж ты удивишься! — Джан-Ив теперь раз в неделю посещает мать и даже здоровается с ней. Это случилось потому, что Элис любит посещать утренние службы в церкви деда, а теперь, когда у меня есть ключи от новой машины, я каждую неделю вожу ее в Зиллан. Конечно же Джан-Ив не мог устоять перед поездкой на автомобиле, — и ты тоже, сухо подумал я, — поэтому он ездит с нами, но только при условии, что потом поздоровается с матерью. Папа был очень тверд на этот счет. Оказалось, мне совсем не неприятно видеть миссис Касталлак, — разумеется, мы соблюдаем дистанцию, — а если ей не нравится со мной встречаться, то это ее проблема, не моя. Но, по всей видимости, ей не очень противно, иначе бы она ходила на вечерние службы».

Но позднее он писал:

«Из-за миссис К. опять возникают неприятности. Мариана по поручению Ника попросила меня быть шафером на своей грандиозной свадьбе, что, надо сказать, мне польстило, и эту идею одобрили все, кроме Филипа и миссис К. Филип написал папе, что они не приедут на свадьбу, если шафером буду я, более того, если мы поселимся в городском доме, то они с мамой остановятся в гостинице. Поэтому, думается мне, придется сдаться. Жаль, не правда ли? Если вспомнить, как мама предоставляла свой дом Касталлакам в течение семи лет, то миссис К. могла бы и примириться на день-другой с нашим присутствием, но, по всей видимости, она не рассматривает ситуацию в таком свете».

Эти новости привели меня в ярость, и я написал Уильяму, поинтересовавшись, что папа сказал, получив письмо Филипа, но ответ был туманен: «Папа отложил решение вопроса и сейчас ссорится с Маркусом».

«Маркус разорился в Монте-Карло, — написал мне Уильям в мае, вскоре после своего двадцать первого дня рождения. — Бог его знает, что он там делал не в сезон! Предполагалось, что он где-то еще. Он прислал папе телеграмму, в которой просил денег. Папа разгневался, потому что Маркус уже третий раз попадает в подобную историю, и телеграммой велел ему возвращаться домой. Маркус же телеграфировал, что занял денег и не собирается никуда уезжать, потому что прекрасно проводит время. Папа был в ярости. Редко видел я его таким злым. Он немедленно отправил еще одну телеграмму, чтобы Маркус немедленно возвращался домой, если хочет вернуться осенью в Оксфорд, а Маркус телеграфировал, что не понимает, почему папа раздувает из этого такую историю. Папа отправил телеграмму: «БУДЬ ЛЮБЕЗЕН ПЕРЕСТАНЬ ТРАТИТЬ ЗАЕМНЫЕ ДЕНЬГИ НА ДОРОГИЕ ТЕЛЕГРАММЫ ТЧК ТВОЕ ПОВЕДЕНИЕ НАГЛО ДЕРЗКО СОВЕРШЕННО БЕЗОТВЕТСТВЕННО ТЧК ВОЗВРАЩАЙСЯ ПЕНМАРРИК ПЯТНИЦУ ИЛИ Я НЕМЕДЛЕННО ПРИЕДУ МОНТЕ КАРЛО И ТВОЕМУ ВЕЛИКОМУ ВОЯЖУ ПРИДЕТ КОНЕЦ КОТОРОМ НЕ БУДЕТ НИЧЕГО ВЕЛИКОГО ТЧК МАРК КАСТАЛЛАК». Я помню телеграмму дословно, потому что мне пришлось ехать в Пензанс, чтобы ее отправить. Бедняга Маркус! Когда в пятницу он, разъяренный, приехал в Пенмаррик, у них с папой произошла ужасная ссора. Маркуса даже потом вырвало. Ты же знаешь, он терпеть не может сцен и неприятностей. Выяснилось, что он по уши влюбился в танцовщицу из французского кабаре в Монте-Карло и каждый день посылал ей две дюжины красных роз, а также поил и кормил ее в самых дорогих ресторанах, наивно полагая, что денег хватит…»