Наследство Пенмаров - читать онлайн книгу. Автор: Сьюзан Ховач cтр.№ 92

Я как раз подумал, что пора возвращаться к Хью, когда услышал, как хлопнула дверь.

Я встал, положил книгу и вышел в коридор.

Из холла послышался мужской голос:

— Может быть, ты оставила ее наверху.

Но это был не Хью. Это был Филип.

Я прирос к месту от ужаса, на лбу проступил пот, а Филип добавил:

— Пойду посмотрю.

Мне захотелось убежать. Я в ужасе оглядел закрытые двери, но паника была столь велика, что я не мог решить, в какой комнате укрыться.

А потом заговорила она. Голос ее был низким и тихим, похожим на звук прибоя, разбивающегося о пляж внизу:

— Не беспокойся, дорогой. Я сама ее найду. Мне кажется, я знаю, где она.

Я не мог дышать. Сердце стучало так сильно, что заболела грудь. Я все еще не мог двигаться, но когда ступеньки заскрипели у нее под ногами, я неожиданно понял, что делать. Я прошел к началу лестницы. Я решил ее встретить. Внизу голос Филипа говорил:

— Интересно, где же Хью? Он сказал, что утром приедет. Пойду спрошу Гризельду…

Я увидел ее. Она взглянула на меня, и я вспомнил ее холодные голубые глаза, которые впервые увидел много лет назад в ресторане в Брайтоне. Они расширились, ее рука подлетела к горлу, и я услышал всхлип страха. Словно перед нею было привидение.

Она произнесла имя, мужское имя, знакомое мне, но прежде чем я успел вымолвить хоть слово, мимо нее по ступенькам ко мне пронесся Филип с криком:

— Ты, ублюдок, убирайся отсюда! Убирайся, убирайся, убирайся…

Я пошел вниз. Она повернулась, пропустила меня, а я сказал:

— Простите. Я не собирался приходить. Простите.

Она захлопнула дверь гостиной.

— Чертов ублюдок! — все еще орал Филип. — Если ты еще хоть раз сунешь сюда нос…

Хью стоял в холле. Его глаза были того же холодного голубого цвета.

— Он предложил мне зайти, — сказал я Филипу дрожащим голосом. — Он сказал, что все будет в порядке. Он сказал…

— Совершеннейшее вранье, — сказал Хью. — Ты сам на этом настоял. Ты ехал за мной всю дорогу до Чуна. — Он повернулся к Филипу. — Я сделал все, что мог, чтобы отвадить его, но…

— Лжец! — заорал я. — Маленький, отвратительный…

Филип ударил меня в челюсть. Я отлетел к шкафу, поднялся и прошел к передней двери, доковылял до крыльца и побежал по дорожке. Воздух был напоен запахами трав, солнце мирно светило с прозрачного южного неба.

Я обернулся.

Я заметил ее лицо в окне гостиной прежде, чем она отступила за занавеску. Оно было бледное, искаженное, словно она плакала, и, вслепую пробираясь к конюшне, я размышлял: была ли она расстроена только потому, что я был незаконным отпрыском ее мужа, или на одну ужасную секунду ей показалось, что призрак моего деда Лоренса Касталлака вернулся из мира мертвых, чтобы напомнить ей о прошлом.

Леди Элис отправилась ко двору короля Генриха… казалось, это было к добру, потому что, как говорили, он привязался к ребенку.

Альфред Дагган. «Дьявольский выводок»

Наследовала герцогу (Бретани) дочь по имени Констанс… Бретонские бароны ненавидели нормандское засилье.

А.Л. Пул. «Оксфордская история Англии: от «Книги Судного дня» Вильгельма Завоевателя до Великой хартии вольностей»

1

Я въехал в деревню Зиллан. Подъезжая к дому священника, я уже не плакал. Я был совершенно спокоен. Кухарка сказала мне, что Элис ушла на соседнюю ферму покупать молоко и яйца, а священник в кабинете, готовится к воскресной проповеди.

Я долго с ним разговаривал.

— Я похож на Лоренса Касталлака? — спросил я. — Похож?

Он улыбнулся.

— Да, — сказал он, — сходство есть. Должен признаться, что отчасти поэтому ты меня заинтересовал с первого же раза. Мы с Лоренсом были друзьями.

Я сделал над собой огромное усилие. Это мне многого стоило, но я смог произнести:

— Он — мой дед. Мой опекун — мне не дальний родственник, а отец.

После этого все стало просто, и плакать мне расхотелось.

— Бедная миссис Касталлак, — говорил потом священник. — Да, без сомнения, она пережила сильное потрясение, увидев тебя, да еще так неожиданно. Надо же такому случиться! Хью очень плохо поступил, что отказался от тебя, но мне кажется, что он больше боится навлечь на себя немилость матери, чем твой гнев… Знаешь, надо научиться прощать. Миссис Касталлак была не очень любящей матерью — у нее было слишком много собственных проблем, — и в результате дети очень стремятся заслужить ее внимание и любовь.

— Не понимаю, зачем она им нужна! — с гневом сказал я. — Она прекрасно жила без них целых семь лет!

— Ты делаешь слишком поспешные выводы. — И он начал рассказывать о миссис Касталлак таким спокойным, бесстрастным голосом, что я вскоре забыл, что речь идет о той, кого я так давно и сильно ненавидел, и стал внимательно слушать рассказ о женщине, пережившей сиротское детство, с трудом добившейся для себя статуса жены фермера, а затем поставившей свое счастье под угрозу браком, который закончился самым печальным образом.

— Бедная женщина, — сказал священник, — она стала жертвой сил, с которыми не могла совладать. Я всерьез беспокоился о ней, когда суд лишил ее детей. Беременность была тяжелой, и ей пришлось нелегко совершенно одной. Поверь мне, она заслуживала жалости.

Я молчал. Прежде мне и в голову не приходило жалеть миссис Касталлак, и это чувство по отношению к ней было для меня настолько ново, что я не знал, что сказать. В конце концов я произнес печально:

— Если бы она дала папе развод, он не был бы с ней так строг в вопросе о детях. — Но эти мои слова обличали отца и оправдывали миссис Касталлак.

Священник же просто заметил:

— Брак для миссис Касталлак значил очень много. Кроме того, она была убеждена, что даже если бы она развелась с твоим отцом, он все равно бы лишил ее детей. Ты не должен судить ее слишком строго.

— Да, — произнес я с усилием. — Я понимаю, почему вы говорите, что она достойна жалости, но… — Я остановился было, но потом все же сказал, не с силах сдерживаться: — Мою маму тоже нужно пожалеть.

— Конечно, — тотчас откликнулся священник. — У нее тоже бывали ужасно тяжелые времена.

— Значит, отец не должен был их обеих так обижать, — сказал я, пытаясь поставить все на свои места. — Значит, виноват он.

— Не совсем, — возразил священник. — По-своему они все виноваты: и твоя мама, и папа, и миссис Касталлак; было бы несправедливо обвинять только твоего отца. Конечно, он совершал плохие поступки, но в молодости он вовсе не был злодеем. Он был одинок. Он жаждал любви своего отца, но Лоренс был, не в упрек ему будь сказано, более склонен к проявлению любви на стороне. Ждать тепла от матери твоему отцу тоже не приходилось, у нее был очень тяжелый характер. Твой отец был некрасив, не особенно привлекал дам и стремился к дружбе с женщинами определенного сорта. Его неудачный брак был почти что предопределен.