Аня из Инглсайда - читать онлайн книгу. Автор: Люси Мод Монтгомери cтр.№ 35

— Маленький Джем!

Джем потянулся и сел, зевая. Серебряных дел мастер Мороз хорошо потрудился в ту ночь и превратил леса в сказочную страну. Красное копье зари касалось далекого холма. Все заснеженные поля за Гленом были прелестного розового цвета. Наступило утро маминого дня рождения.

— Я ждал вас, Сюзан, хотел попросить, чтобы вы разбудили меня… а вы так и не пришли.

— Я ходила к Джону Уоррену — у них умерла тетя, и они попросили меня остаться и посидеть с покойницей, — объяснила Сюзан бодро. — Я не предполагала, что стоит мне отвернуться, как ты в ту же минуту попытаешься устроить себя воспаление легких. Беги в постель. Я позову тебя, как только услышу, что твоя мама проснулась.

— Сюзан, как вы закалываете акул? — пожелал узнать Джем, прежде чем уйти наверх.

— Я их не закалываю, — отвечала Сюзан.

Мама уже встала, когда он вошел в ее комнату, и расчесывала перед зеркалом свои длинные блестящие волосы. Как засияли ее глаза, когда она увидела ожерелье!

— Джем, дорогой! Это мне?

— Теперь тебе не придется ждать, когда вернется папин корабль, — сказал Джем с великолепной небрежностью. Что это отсвечивает зеленым на маминой руке? Кольцо… Папин подарок. Красиво, конечно, но кольцо — такая обычная вещь, даже у Сисси Флэгг есть кольцо. А вот жемчужное ожерелье!..

— Ожерелье — такой чудесный подарок, самый подходящий подарок ко дню рождения, — сказала мама.

Когда Гилберт и Аня собрались на обед к друзьям в Шарлоттаун в один из вечеров в конце марта, Аня надела новое платье цвета зеленоватого льда, инкрустированное серебром по воротнику и манжетам, кольцо с изумрудом, подаренное Гилбертом, и ожерелье, подаренное Джемом.

— Красивая у меня жена, правда, Джем? — с гордостью спросил папа.

Джем нашел, что мама очень красива и платье у нее прелестное. Как замечательно выглядит жемчуг на ее белой шейке! Ему всегда нравилось видеть маму нарядной, но было еще лучше, когда она снимала великолепное платье. Оно превращало ее в чужую. В нем она не была настоящей мамой.

После ужина Джем пошел в деревню, куда его послала с поручением Сюзан, и там, пока он ждал своей очереди в магазине мистера Флэгга — немного опасаясь, как бы не вышла Сисси, как она это иногда делала, и не стала оказывать ему знаки слишком дружеского внимания, — на него обрушился удар… сокрушительный удар разочарования, который так ужасен для ребенка, потому что бывает столь неожиданным и кажется неотвратимым.

Две девушки стояли перед стеклянной витриной, в которой мистер Картер держал ожерелья, браслеты, цепочки и обручи для волос.

— Какие красивые эти жемчуга, — сказала Эбби Рассел.

— Можно даже подумать, что они настоящие, — добавила Леона Риз.

И они прошли дальше, не подозревая о том, какое смятение внесли в душу маленького мальчика, сидящего на бочонке с гвоздями. Джем продолжал сидеть там еще какое-то время. Он не мог двинуться с места.

— Что случилось, сынок? — спросил мистер Флэгг. — Ты что-то приуныл?

Джем смотрел на мистера Флэгга с трагическим видом. Во рту у него было непривычно сухо.

— Пожалуйста, мистер Флэгг, скажите, эти… эти ожерелья… они ведь из настоящего жемчуга, правда?

Мистер Флэгг засмеялся:

— Нет, Джем. Боюсь, нельзя купить настоящие жемчуга за пятьдесят центов. Такое ожерелье из настоящего жемчуга стоит сотни долларов. А это всего лишь бусинки, хотя совсем неплохие за такую цену. Я купил их на распродаже, поэтому и могу продавать их так дешево. Обычно они идут по доллару за штуку. Уже только одно осталось — шли нарасхват.

Джем соскользнул с бочонка и вышел из магазина, совершенно забыв, за чем послала его Сюзан. Он брел по замерзшей дороге к дому. Над головой было тяжелое, темное, холодное небо, в воздухе — то, что Сюзан называла «запахом снега», на лужах — тонкий ледок. Гавань лежала черная и зловещая в своих обнаженных берегах. Прежде чем Джем добрался до дома, налетел ветер и повалил снег, закрывая все белой пеленой. Джему хотелось, чтобы снег шел… и шел… и шел… пока он. Джем, не будет погребен… и все остальные тоже… глубоко-глубоко. В мире не было справедливости.

Джем был жестоко разочарован. И пусть никто не смеется над его горем из-за того, что причина этого горя кажется несерьезной. Его унижение было глубоким и полным. Он подарил маме то, что он и она считали жемчужным ожерельем, а это была всего лишь заурядная подделка. Что она скажет, что она почувствует, когда узнает? Поскольку ей, разумеется, нужно сказать об этом. Джему ни на мгновение не пришло в голову, что ей необязательно знать об этом. Нельзя больше дурачить маму. Она должна знать, что ее жемчуга не настоящие. Бедная мама! Она так гордилась ими… разве не видел он, как сияли гордостью ее глаза, когда она поцеловала его и поблагодарила за ожерелье?

Джем бесшумно вошел в дом через боковую дверь и прямиком отправился в постель. Уолтер уже крепко спал. Но Джем не мог спать, он лежал с открытыми глазами, когда мама вернулась домой и зашла посмотреть, не холодно ли ему и Уолтеру.

— Джем, дорогой, почему ты еще не спишь? Ты не заболел?

— Нет, но, мамочка, милая, я очень несчастен здесь, — сказал Джем и положил руку на желудок, простодушно считая, что это и есть его сердце.

— Что случилось, дорогой?

— Я… я… мне нужно что-то сказать тебе, мама. Ты будешь ужасно разочарована, но я не хотел обмануть тебя, мама, честное слово, не хотел.

— Я уверена в этом, дорогой. Что случилось? Не бойся сказать мне.

— О, мамочка, милая, те жемчуга — не настоящие жемчуга. Я думал, они настоящие. Я вправду думал так, вправду.

Глаза Джема были полны слез. Он не мог продолжать.

Если Ане и хотелось улыбнуться, то на лице ее не было и тени улыбки. Ширли в этот день набил себе шишку на лбу. Нэн растянула связки ноги, Ди от простуды потеряла голос, но это горе было другим, здесь требовалась вся тайная премудрость матерей.

— Джем, я не предполагала, что ты думаешь, будто это настоящие жемчуга. Я знала, что они не настоящие, по меньшей мере в одном смысле не настоящие. Но в другом — они самый настоящий подарок, какой я только получала в жизни. Потому что в них вложены любовь, и труд, и самопожертвование. И это делает их более драгоценными для меня, чем все жемчуга, какие извлекли из морских глубин искатели жемчуга для королев. Дорогой, я не променяла бы эти красивые бусики, что ты подарил мне, на ожерелье, о котором я читала, вчера вечером, — его подарил своей невесте какой-то миллионер и оно стоило полмиллиона. Так что видишь, как ценен для меня твой подарок, дорогой сыночек. Теперь тебе легче?

Джем был так счастлив, что стыдился этого. Он боялся, что быть таким счастливым — ребячество.

— О, жизнь снова стала выносимой, — сказал он осторожно.