Приглашение в зенит - читать онлайн книгу. Автор: Георгий Гуревич cтр.№ 199

Тем не менее формула трудоемкости очень нужна. Она позволяет сравнивать превращения: какое рациональнее, какое проще?

И, сравнив, постараться упростить, чтобы…

Стоп!

Увлекся я. Сплошной учебник получается, хоть и для волшебников, а все‑таки учебник. Даже и закаленным любителям фантастики нельзя предлагать многочлены вместо приключений. Продемонстрировал формулы, и хватит!

Иной подход нужен — попроще.

В ту давнюю пору, когда мне приснилась волшебная книга, мы с друзьями вычитали у Бульвер–Литтона поразившую нас мысль.

— Почему все романы пишутся о любви? — рассуждал автор. — Любовь — кратковременный период в жизни, предисловие к женитьбе. А едим мы ежедневно, три раза в день, без еды жить не можем, но в книгах про еду почти ничего, все любовь, да любовь, да любовь.

Много лет спустя задним числом понял я, что автор незаконно сопоставлял несопоставимое. Любовные романы пишутся не о любви, а о том, как любовь добывается, как через препятствия и преграды люди идут к счастливому браку. И недаром свадьба в финале. Это венец делу, венец усилиям по добыче любви. Дальше все само собой понятно. Читать о том, как молодожены целуются и обнимаются и опять, и опять, и опять целуются и обнимаются, было бы нестерпимо скучно. Целоваться может каждый; как завоевать право на поцелуи — вот в чем проблема.

То же и с едой. Жевать может каждый, и было бы нестерпимо скучно читать, как люди жуют, и жуют, и жуют за завтраком, обедом и ужином сегодня, завтра и послезавтра. Едят все люди, но добывают еду по–разному. И о добывании еды с преодолением препятствий, о добывании средств для покупки еды — денег, работы, служебного положения, престижа, имени, наследства, права, земли, чести, о соперничестве и борьбе за средства существования — об этом написаны тысячи и тысячи интересных книг. Были бы деньги, а покупки сделать сумеет каждый. И не бывает книг на тему: “Как я хожу в магазин с деньгами сегодня, завтра и послезавтра”.

В общем, пользоваться все мы умеем. Добывать — вот проблема, и она‑то интересует нас, она‑то и описывается.

Добыча поцелуев, добыча средств… и добыча знаний также.

Значит, не учебник для волшебника, а история составления учебника.

И тогда требуется герой — составитель учебника, инициатор научного чародейства.

Чародейства, но научного. И никакой он не колдун, он наш современник, получивший современное образование, знающий физику и химию и математику… Ведь формулы же он составляет.

Логиным я назвал его, ибо логикой он силен. Боюсь, что в школе дразнили беднягу Ложечкой. Что ж, и в этом есть что‑то символическое. Чайными ложечками собирал он знания, неторопливо наполнял “котелок” (голову?), варил и переваривал годами.

Вначале он будет молод, даже очень молод, школьник–десятиклассник. Только в молодости можно затеять создание всеохватывающей науки такого масштаба, как метамеханика — обобщение превращений, слияние физики, химии, биологии и техники. Солидный человек, мой ровесник, взвесил бы свои силы, подсчитал бы годы, вспомнил служебные и семейные обязанности, вспомнил бы про необходимый отдых и обязательное переключение, про недомогания и лечение и со вздохом отложил бы затею с несуществующей наукой. Увы, некогда, увы, не по зубам. Был бы помоложе, был бы посвободнее…

Но юноше жизнь кажется бесконечной и силы необъятными. Все успеешь, не одну науку создашь, десяток…

Логин уверен в себе и даже самоуверен. Однако самоуверенные и уверенные в себе юноши склонны разбрасываться, не ограничиваться одной затеей, хвататься за все подряд, начинать и бросать при первой же трудности. Однако мой герой не отступится. Стойкость — важнейшая черта его характера. Герой еще должен заслужить право стать литературным героем. Логин заслужит верностью мечте.

А почему он так сосредоточенно стоек? Допускаю, что только в мышлении он ощущает себя полноценным человеком. Может быть, у него какой‑нибудь недостаток физический? Я даже подумывал сделать его калекой, но пожалел. Думал сделать заморышем, сутуловатым, узкогрудым, подслеповатым, с большущими выпуклыми очками. Нет, это стандарт! Некрасиво измываться над собственным героем. Логин любит думать потому, что он думает основательно. Основательность требует неторопливости. Логин — тугодум, медлительно говорит, делает паузы, подыскивая точные слова, у бойких это вызывает смех. Безжалостные одноклассники высмеивают его, особенно те, кому нечем похвалиться, кроме бойкой речи с готовыми шуточками. Логин беспомощен в споре, он не успевает ответить, приходится брать реванш наедине с собой. На бумаге он опровергает противника, неторопливо шлифуя возражения. Оттачивает мысль, шлифует и полирует, упивается мышлением.

И вот природа — противник достойный и молчаливый. С ним можно спорить часами и годами, неторопливо подыскивая доводы, себя самого опровергая, как бы играя в шахматы и за белых, и за черных. Игра великолепная, бесконечно разнообразная. И уж Логин вопьется в нее, вопьется и не отстанет, всю жизнь будет пить сладкий мед умственных побед.

Кажется, объяснил. Теперь надо изобразить, как Логин будет упиваться.

Это же так прекрасно — разглядеть, разгадать.

Подвижное в неподвижном, единство в хаосе! Лед — вода, ртуть — золото, Вольга — волк, лягушка — царевна, тела неживые, живые, звери и люди. И за всем этим всего четыре слова: четкий закон волшебной палочки: разборка — сортировка — перестановка — сборка. Таинственные “аминь, рассыпься” и “будь по моему веленью” укладываются в формулы с сигмами и дельтами. Что такое колдовство? Это мета–механика: метастатика, метакинематика и метадинамика. И что такое волшебная палочка, разрыв–трава, одолень–трава, заговорное слово, цветок папоротника? Мнимый инструментарий, псевдонимы будущей аппаратуры. И кто такие колдуны, волшебники, знахари, ясновидцы, феи и ведьмы? Всего лишь артисты–иллюзионисты, играющие во всемогущество, в лучшем случае — практики, наугад, вслепую нащупавшие удачные приемы. В лучшем случае, в редких случаях. А как правило, обманщики, самообманщики, несостоявшиеся метаморфисты.

Логин читает книги, Логин коллекционирует знания, Логин мыслит, упивается мышлением, Логин открывает истины, Логин проверяет–поправляет–оттачивает, Логин строит науку превращений. Он увлечен, он счастлив, он уверен в себе…

Он‑то уверен, вот я не очень уверен. Мой герой читает–думает–пишет, читает–думает–пишет. Читает–думает–пишет в первой главе, во второй, в третьей…

Сумею я написать интересно о том, как он читает–думает–пишет от пролога и до эпилога?

Меня убеждают, что в литературе обязательно должна быть борьба. Столкновение характеров. Но Логин борется с природой, с незнанием.

Мало! Нужно, чтобы он боролся с людьми.

Приходится вводить и противника, соперника.

Назовем его Вячеславом, Славой. Конечно, и в этом имени намек. Это действительно славный парень, талантливый, обаятельный и остроумный, всеобщий любимец, такой выдающийся, что ему даже нет чести побеждать медлительного Ложечку, почетнее защищать его от насмешек. В результате они подружатся. И после многих бесед с глазу на глаз Слава оценит Логина, почувствует даже уважение с оттенком снисхождения, дескать, я настолько силен, такой несравненный, что могу без ущерба и твои достоинства признать.