Найти шпиона - читать онлайн книгу. Автор: Данил Корецкий cтр.№ 34

И тут, в самом деле, Мачо почувствовал чье-то присутствие. У него даже дух захватило, как в падающем на «американских горках» вагоне. Но только на миг. Реальной опасности не было. Прямо перед ним, шагах в пяти, сидел филин. Растопырил крылья, потянулся, встряхнул круглой ушастой головой. И снова молча уставился желтыми светящимися глазами.

– На кого работаешь? – шепотом спросил Мачо.

Он плюнул, целясь филину в голову. Тот недовольно ухнул, лениво отодвинулся в сторону, но не улетел. Только угрожающе раскрыл крючковатый клюв.

– Чего вылез так рано? – пробормотал Мачо. – Жрать хочешь? Колбасу учуял? Ну-ну…

Он привстал, вставил в узкое отверстие железный палец, легко приподнял и сдвинул в сторону тяжелую крышку Потом резким движением рванул в сторону и сбросил на траву, открывая круглый темный лаз, из которого пахнуло теплым воздухом без канализационной вони. Уже хорошо. Но неужели все так просто?

– Колбасы халявной захотелось… А о родине ты подумал?

В северной стороне дороги показался огонек фар. Мачо дождался, когда машина промчится мимо, и ловко, одним движением, закинул тело в бетонный колодец. Продержался на руках, пока ступни не нащупали металлические скобы. Спустился на четыре ступеньки, выдернул из кармана авторучку, которая в результате нескольких пассов исторгла из себя кусок светонепроницаемой ткани толщиной с мушиное крыло. Ткань тут же раскинулась на тонких насекомоподобных распорках наподобие зонтика. Этот зонтик Мачо накинул на люк, прикрыв его от посторонних взглядов. Потом включил фонарь.

И все-таки «Лакросс» не подвел. Внизу было совершенно сухо, даже запахов каких-то особенных не присутствовало. Не теплосеть, не канализация, не многоцелевой коллектор. Это был технологический колодец линий связи. Внизу змеились разноцветные кабели, прикованные к стенам стальными скобами. Семь толстых, припудренных пылью кишок, выходящих из тьмы и пропадающих во тьме. На стене – отчетливая, нанесенная через трафарет черная надпись: «Высокое напряжение! Опасно для жизни!» Она должна отпугивать незваных гостей, компенсируя отсутствие надежных замков и бдительной охраны.

– А как же, – проговорил Мачо.

Он зажал фонарик в зубах, спустился вниз, снял рюкзак, расстегнул и повесил на одну из скоб. Через минуту в руках у него оказалась невзрачная пластиковая коробочка-счетчик электромагнитного излучения с квадратным дисплеем. Мачо еще раз осмотрел все кабели и выделил главные: два – в свинцовой оплетке. Но все же проверил: поднес счетчик ко всем по очереди.

На шестом окошко в коробочке тревожно мигнуло красным светом. Вот он, правительственный канал высшей степени защиты! Мачо переключил тумблер в другой режим и проверил частоту. Точно, правительственный канал, центральный кабель, южный конец где-то у губернатора Тиходонска да у командующего СКВО, а северный ведет прямо в Кремль или в правительство…

Поразительно! Как называется эта их старая телепередача, которую вел русский академик? «Невозможное – возможно»? Вот-вот. Это очень по-русски. Ужасная красота, свирепая доброта. Невозможное возможное. Линия правительственной связи, объект высшей категории секретности, которую безуспешно пытаются взломать через спутники космической разведки, оказывается, просто валяется под ногами в чистом поле, в незапертом бетонном люке… Какой-то фарс получается! Вроде вышел на поединок, и вдруг обнаруживаешь, что у соперника камзол из цветной бумаги, а вместо шпаги – деревянная палочка, обернутая фольгой…

Но рассуждения о таинствах русской души в сторону: дело есть дело!

Мачо достал из рюкзака невероятно тяжелые батоны колбасы – те самые, которые недавно получил от «слепого агента» американской разведки, в обмен на настоящую «Языковую».

Он сделал ножом длинный продольный разрез и разломал батон надвое. Потом проделал то же самое со вторым батоном. В середине каждого таилась запаянная в полиэтилен полукруглая желобообразная накладка, похожая на половинку толстенной, распиленной вдоль трубы. Каждая весила четыре килограмма, имела тридцать сантиметров в длину, восемь в ширину и пять в толщину. Внутри накладки были нашпигованы сложнейшими радиотехническими микросхемами.

Это был так называемый «патефон» Кольбана: очередное изобретение, способное считывать информацию с любых линий связи и передавать ее через спутник с минимальными искажениями. В Лэнгли будут получать аккурат те же данные, что передают из Кремля, только с полуторасекундной задержкой. Ну еще плюс несколько секунд на дешифровку…

Мачо освободил накладки от полиэтилена и наложил на шестой кабель – одну наверх, другую вниз. Набросил два хомутика, которые скрепили половинки между собой, зажал четыре нехитрых винта. С помощью все той же пластиковой коробочки проверил электронный контакт. Сигнал есть, значит, спутник уже поймал его и отправил дальше… Ага, а вот сейчас оператор в Лэнгли, который вторые сутки дежурит на приемной станции, передает по внутренней связи: «Сэр, „патефон“ заработал»…

Мачо достал из заднего кармана джинсов носовой платок и вытер лоб. Все, кажется?

Все.

Он собрал ошметки колбасы в пакет, закинул в рюкзак, посветил под ноги, чтобы ничего не забыть. Теперь точно все. Все. Хоть это и кажется невероятным.

Он бесшумно выбрался наверх, сложил «зонтик», который снова принял вид обычной авторучки.

Сумерки сгустились. Филин сидел на прежнем месте, с любопытством смотрел на него, открывая и закрывая клюв.

– А, ты все еще здесь?… На, жри.

Мачо бросал ему раскрошенную колбасу, сидя на краю люка. В небе горели ясные, как дуга электросварки, звезды. Где-то там, на орбите, ориентируя по Солнцу свое неуклюжее металлическое тело, плыл «Лакросс», вытягивая, как пылесос, секретную информацию из шестого кабеля.

– Жри, сволочь. Нажирайся, – приговаривал Мачо. – Ворон ворону глаз не выклюет, ведь верно?

Да, кстати, – та передача называлась все-таки по-другому. Он вспомнил: «Очевидное-невероятное». Но тоже два несовместимых понятия, так что сути это не меняет. Ох уж эти русские, как говорил… уже не помню кто. Тоже, наверное, какой-то классик. Но классик явно не русский.

11 сентября 2002 года, Подмосковье

– Вот его избушка, сто процентов даю, – Катранов показал рукой, на миг оторвав крепкую ладонь от шершавой кожи руля. – Мигун всегда любил выпендриться. Он весь в этом доме: привычки, характер, натура… Как будто его портрет нарисован на фасаде, не ошибешься!

Коттедж, про который он говорил, был заметен издалека – чистенький, белый, под сиреневой черепицей, он стоял на пригорке, возвышаясь над элитным поселком и как бы по-хозяйски приглядывая за ним. Он резко выделялся среди силикатных параллелепипедов размером с «хрущевскую» пятиэтажку и кичливых «дворцов» с башнями и шпилями, как выделяется щеголеватый английский аристократ на вечеринке заполонивших Лондон русских нуворишей, «поднявшихся» на хищениях, взятках, торговле наркотиками, металлом и сырьем. Простота, изящество, вкус – никаких золотых цепей, перстней, часов стоимостью с яхту, огромных бриллиантов и меховых палантинов.