– Я видел.
– Да, так лучше, – признал Аргуэльо, слегка опустив руки.
– Удерживайте взгляд на тропе строго на три фута вперед. Ваше тело само пойдет, куда вы смотрите.
Полчаса спустя Халли подняла руку.
– Здесь стоим.
Она смотрела на газоанализатор «Сириус», желтый прибор размером с колоду карт – он сигнализировал о повышении концентрации сероводорода. Все они тоже ощущали запах тухлых яиц.
– Надеваем ребризеры.
Поскольку дыхательные аппараты представляли собой замкнутые системы, не всасывающие атмосферный воздух, их можно было использовать как противогазы.
Пока все доставали и надевали маски, Халли думала о Хейте. Прекрасный человек, он не заслуживал такой смерти.
– Идем дальше. – Она повысила голос, чтобы остальные ее слышали. – В масках будьте особенно осторожны. Они ограничивают периферическое зрение, уменьшают обзор.
Еще через четверть мили Халли ощутила кожный зуд под комбинезоном. Она взглянула на «Сириус»: на нем загорелся красный предупреждающий светодиод. Концентрация сероводорода в атмосфере была смертельно опасной. Если у кого-нибудь маска вдруг потеряет герметичность, он умрет, как умирали от газовой атаки солдаты в окопах во время Первой мировой.
Они прошли зал размером со стадион, с куполообразным потолком и стенами полосатой бело-красной окраски – слои сернистого железа чередовались здесь со слоями известкового шпата. В воздухе висел густой желто-зеленый туман, рассеивающий лучи фонарей и внизу собирающийся так плотно, что было не видно ступней.
Спустя еще пять минут Халли остановилась, остальные подошли к ней.
– Святая Мария, Матерь Божья! – Маска не смогла скрыть ужаса в голосе Аргуэльо.
– Добро пожаловать в «Кислотную ванну». – Халли посветила фонариком спереди и сзади. – Чистая серная кислота промышленного качества.
Свет отразился от подземного озера, наполненного похожей на керосин жидкостью, блестящей и маслянистой. В воздухе не наблюдалось достаточно большого движения, чтобы поднять волну, однако озеро жило своей жизнью, медленно и непрерывно изменяя переливчатый цвет поверхности. Пар над жидкостью собирался в желтые туманные лоскуты.
– Без дыхательных аппаратов смерть наступила бы через пять секунд.
Халли подняла камень и забросила достаточно далеко, чтобы не брызнуло ни одной капли. При соприкосновении камня с поверхностью озера послышалось недолгое бурление, сопровождаемое звуком, напоминающим сильный разряд статического электричества. И всё. Озеро моментально сожрало камень.
Боуман подошел ближе к краю и посветил своим более мощным фонарем.
– Напрямик не пройти. Значит, надо двигать в обход. Верно?
– Да.
Халли повела их направо по берегу кислотного озера к отвесной стене. На высоте двух футов от пола по стене шел уступ не более двенадцати дюймов шириной, как на фасадах старинных городских зданий.
– Часть стены обвалилась, оставив этот уступ. По нему мы дойдем по кругу до дальнего берега озера. Другого пути нет.
– Сколько идти? – спросил Боуман.
– Около тысячи футов. Уступ не широкий, зато ровный на всем своем протяжении. Вспомните траверс в скалолазании.
– Я не такой опытный скалолаз, как вы. – В голосе Аргуэльо хоть и слышалась напряженность, паники не было. – Как лучше всего это сделать?
– Старайтесь, чтобы как можно больше площади подошвы соприкасалось с поверхностью. Руки держите на высоте плеч. Никогда не меняйте положение двух рук одновременно. Левой рукой находим опору, цепляемся, затем следует правая. Потом левая нога, за ней – правая. Не делаем слишком больших шагов. Здесь без равновесия никуда.
– С нашими рюкзаками будет нелегко, – заметил Аргуэльо.
– Выполнимо. Мы уже делали это раньше. Подтяните лямки и поясные ремни, насколько возможно.
– Почему бы не использовать «гекконово снаряжение»? – спросил Канер.
– Атмосфера здесь токсичная, влага на скалах – тоже. Это может повредить снаряжение. А без него мы не выберемся из пещеры. Пойдем в обычных скалолазных перчатках.
– Понимаю.
– У меня вопрос, – вмешался Аргуэльо.
– Задавайте.
– Если кислота растворила камень, который вы туда бросили, почему она не разъедает дно?
– Хороший вопрос. Кислота легче воды, поэтому она собирается на поверхности защищающего дно водного слоя – его называют линзой. – Халли посмотрела на Боумана. – Как пойдем? В каком порядке, я имею в виду.
– Я поведу. За мной вы, Эл и Рафаэль.
Боуман встал на уступ, нашел опоры для обеих рук. Постоял немного, проверяя равновесие, затем начал горизонтальное движение вдоль уступа, быстро и уверенно переставляя руки и ноги, в плавном ритме опытного скалолаза.
Дождавшись, когда он отойдет на пятьдесят футов, Халли вскарабкалась на уступ. Стоя на нем, было трудно не потерять пространственную ориентацию. Тело плотно прижалось к стене. Рюкзак особо не мешал, но уступ был настолько узок, что приходилось откидывать голову назад, чтобы посмотреть в другую сторону.
– Давайте держать дистанцию! – крикнула она. Если кто-нибудь сорвется, так он хотя бы не утянет за собой соседа.
Халли пошла влево, перемещая поочередно ноги и нащупывая руками зацепки, то и дело опуская взгляд на маслянистую поверхность озера в двух футах от своих ступней.
Через какое-то время она остановилась немного передохнуть, и увидела, как взбирается на уступ Эл Канер. Если мы потеряем Аргуэльо, подумала Халли, то именно здесь.
Впрочем, тут ничего не поделаешь… Халли продолжила путь. Левая рука, правая, левая нога, правая. Через несколько минут движения стали почти автоматическими, а это, по опыту Халли, представляло большую опасность. Нельзя терять бдительность. Со стеной им повезло. Будь она гладкой, они столкнулись бы с серьезной проблемой. Эта стена – грубая, щербатая – давала возможность крепко ухватиться за впадины – скалолазы называют их «кувшинами».
Она прошла примерно триста футов, когда вдруг поняла, что не видит ни Боумана впереди, ни Канера сзади. Боуман двигался быстрее, Канер – медленнее, а стена в этом месте стала выгнутой, ограничивая обзор с обеих сторон. Впрочем, Боуман мог позаботиться о себе сам. Ее больше всего беспокоил Аргуэльо, однако его судьба от нее не зависела.
Миновав большую часть пути, Халли ощутила спазмы в икрах, пятки задергались вверх и вниз, как иглы швейной машины. По опыту она знала: вот-вот начнутся судороги и икроножные мышцы скрутит болезненными узлами. Женщина остановилась, осторожно напрягла одну ногу, подтянула носок в направлении колена и сделала несколько глубоких вдохов и выдохов, чтобы дать мышцам время на восстановление.
В это мгновение ее мозг, так усердно работавший над преодолением препятствия, вдруг переключился и перенес ее к Боуману. Следующее, о чем она подумала, была мысль о том, что она почувствует, когда поцелует его…