Другое утро - читать онлайн книгу. Автор: Людмила Макарова cтр.№ 49

То же самое и сейчас. По большому счету ничего не изменилось. Только теперь мы слушаем про демократию, про свободу, про то, что у каждого все в своих руках.

Наслушаемся и думаем: «Если меня лично гаишник обдирает почем зря и управы на него нет, если я не могу заработать на прокорм семье потому, что не желаю по головам ходить, если меня тошнит от нынешнего телевидения и нечего почитать для души, так это я один такой идиот, лох, неудачник, тряпка. А раз так, значит, я должен корить себя за дурость и мечтать о Канарах, пялясь в экран, либо включаться в игру по заданным правилам и топтать всех, кто путается под ногами». Но ведь это не правда. Понимаешь, это не правда. Просто нас ставят перед выбором – либо быдло, либо сволочь. А выбор этот ненастоящий, ложный, его специально придумали и навязывают, навязывают, навязывают. Настоящий выбор совсем в другом – либо ты по совести живешь и находишь силы оставаться самим собой на своей земле, в своей стране, либо ты и быдло и сволочь в одном лице. Вот и все.

Очень просто. Понимаешь?

Он говорил всю дорогу до дома, сбивчиво, многословно, так непохоже на прежнего степенного и молчаливого Аксенова. Но до Иры не доходил смысл его слов. Она зависла в том состоянии бездумья и искусственного равнодушия к окружающему, которое отделяет известие о переменах от решений и действий в новой обстановке.

Во дворе Аксеновых собирали к обеду. Если бы он был прежним Аксеновым, пусть не слишком внимательным и не особенно деликатным, но понятным, Ира бы без замешки включилась в эту радостную предобеденную суету большой семьи. Ответила бы Зое Васильевне на вопрос «Ты как думаешь, хлеба хватит или еще подрезать?», усадила на колени пятилетнюю Дашку и рассказала ей сказку, выслушала сетования Николая Александровича на новые времена, познакомилась поближе с загадочным пьяницей и книгочеем Васей. Но…

– Ира, обедать сейчас будем! – крикнула Зоя Васильевна, увидев их во дворе.

Но Аксенов мертвой хваткой вцепился в Ирино запястье и чуть ли не протащил ее мимо матери, процедив мимоходом: «Мы сейчас». На Васиной веранде он плотно закрыл дверь и отпустил наконец-то ее руку. Она тряхнула затекшей кистью, осталась стоять возле двери и сказала:

– Нас обедать ждут.

Аксенов подошел к ней вплотную, облокотился локтями о стену, так что она не могла избежать его взгляда.

– Почему ты такая? Что я не так сказал? – не столько спросил, сколько потребовал ответа он.

– Ничего, – без всякой интонации ответила она.

– Но я же прав, неужели ты не понимаешь?

– Конечно, ты всегда прав, – как эхо отозвалась она.

– Послушай, я вовсе не чудовище, каким ты меня вообразила. Ты это поймешь. Обязательно поймешь. Вот приедем в Москву, я на неделю в командировку, а ты пока вещи соберешь, закончишь свои дела, и вместе уедем в город. Там сама все поймешь.

– Нет, – быстро возразила она.

Он оторвался от стены, лег на топчан, закинув руки под голову, помолчал немного и совсем другим, чуть хриплым и принужденным голосом спросил:

– Почему?

– Потому что ты женат, – без запинки высказала она старую версию.

– Глупости! – разозлился он, взмахнул руками, сел на топчане и снова стал сверлить ее своим неподъемным взглядом. – Ты прекрасно знаешь, что говоришь глупости. Мы с Натальей уже лет пять не виделись, я отослал ей туда бумаги на развод подписать, сказали, что так можно.

– Ты мне об этом не говорил.

– Я тебе много о чем не говорил. Вот переедешь ко мне, тогда и будем разговаривать. Нормальные муж и жена не живут отдельно. Почему я должен приходить в пустую квартиру, если у меня есть жена?

Кто бы сказал ей год назад, что найдется мужчина, вполне положительный, как говорится, без материальных проблем и вредных привычек, который будет настаивать на браке, а она будет испытывать лишь тупое разочарование, ни за что бы не поверила. Ни за что. Она ли не кусала локти, когда поняла, что развелась с Андреем по своей, только по своей вине? Она ли не мечтала все эти годы только о том, чтобы встретился человек, с которым ей не страшно будет снова родить ребенка? И вот, пожалуйста, получай. Когда она нашла в себе силы не ждать милостей от природы, а взяла судьбу в собственные руки, появляется он и оказывается, что все это – ерунда, сущие пустяки по сравнению со значительностью его дел, и надо все бросать, ехать в чужой город, чтобы сидеть там в четырех стенах, дожидаясь, когда он, усталый, но до-" вольный, доберется до дома и рухнет спать. Это похоже на розыгрыш. Простенький розыгрыш, которыми так любит забавляться судьба, – ты получишь все что хочешь, но тогда, когда тебе это уже не особенно и нужно, и уж наверняка не в том виде, в котором ждала.

– А почему я должна жить в чужом городе, если у меня есть своя Москва и своя работа? – не осталась в долгу она и бесстрашно встретила его взгляд.

– Ладно, – поморщился он. – Переезжай пока в Бобровку, а там посмотрим.

– А твоя Маргарита будет следить, вовремя ли мне меняют постельное белье?

– Обязательно, – поджал губы Аксенов, что не предвещало ничего хорошего. – Во-первых, в Бобровке у нас представительская гостиница и за порядок там отвечает она. А во-вторых, она не моя Маргарита, а моя ближайшая помощница и для тебя Маргарита Сергеевна.

– Ой-ой-ой! Маргарита Сергеевна! Знаю я ваши так называемые представительские гостиницы и ваших так называемых помощниц! – выпалила Ира и тут же об этом пожалела, но ведь слово – не воробей…

Аксенов тяжело поднялся с тахты, подошел к ней, и Ира ясно увидела, как он сжал кулаки характерным движением человека, старающегося не дать рукам воли.

– Если. Ты. Еще. Хоть раз…

Но Ира не дослушала, что будет, если она еще хоть раз, потому что разревелась от страха, от обиды, а главное, от стыда, мучительного стыда, что, сама не зная как, дошла до самой пошлой и самой унизительной завистливой и охальной ревности к человеку, с которым он делает одно дело и которого, судя по всему, очень уважает. По себе судила. По себе с Максимом… Ее слезы произвели на Аксенова магическое действие, у него задрожал подбородок, и в глазах мелькнула такая боль, что Ира с великим усилием, но все же довольно быстро справилась со всхлипываниями и потоком слез.

Поняла, что для него это – слишком.

– Ладно, – неожиданно резко закруглился он и взялся за ручку двери. – Нас обедать ждут.

– Нет, стой! – поспешно крикнула она. Нельзя, чтобы так все оставалось. Нужно чем-то закончить этот разговор, на чем-то остановиться, неужели он этого не понимает? Неужели он может вот так уйти?

Он оглянулся, напряженный, взвинченный, недовольный, что она продолжает эту сцену.

– Я… А я с Таней сегодня утром познакомилась, – нашла нейтральную тему Ира, оторвалась от стены. – Мне она очень понравилась. Она тебе рассказала про свою дочку?