Время нарушать запреты - читать онлайн книгу. Автор: Генри Лайон Олди, Андрей Валентинов, Марина и Сергей Дяченко cтр.№ 166

Так не на тех напали!

Трубач руку опустил, пан с зеленым значком вперед выступил.

– Господин Гоар, наместник Серебряного Венца, передает свой привет и наилучшие пожелания гарнизону крепости… фортеции Оход и поздравляет их с началом осады!

Все только рты раскрыли. Даже Ярина, больше иных в земле этой пожившая, и та вначале решила, что напутал невидимый толмач.

Или не напутал?

– Вроде как обычаи лыцарские, – предположил всезнайка-Хведир. – Читал я о таком в книжке одной. «Дон Кишот» называется.

– Ответь им, Яринка, – вздохнул Мыкола. – А то я того «Дон Кишота» и не осилил. На третьей странице заснул.

Ответить? Ярина даже растерялась. Но что?

А, все равно, лишь бы пышно звучало!

– Мыкола, пан зацный и моцный, роду шляхетного Енох-Валковских, фортеции Оход каштелян и всей округи хранитель и оберегатель, наместнику Гоару благодарность за поздравления передает и с тем же его гратулюет!

Потрудись, толмач невидимый!

Снизу молчали – видать переваривали. Хведир не выдержал – фыркнул. Мыкола же явно доволен остался, панне сотниковой подмигнул. Мол, знатно сказала, Яринка!

– Гоар, наместник Серебряного Венца, спрашивает господина Еношу Валковского, называющего себя каштеляном… каштеляном…

Не вынес толмач – сбился.

– …комендантом крепости Оход, примет ли он парламентера – благородного героя Рио?

– Кого-о?!!

Хором прозвучало. Даже молчун Петро не удержался.

Пока Хведир-Теодор веревочную лестницу искал (не открывать же ворота!), пока закреплял и вниз скидывал, Ярина только головой качала.

Ну, тесен мир!

Мыкола Еноха тоже головой мотал, да только не от удивления – от иного.

– Ах он, герой, рассукин сын! – не выдержал, наконец, он. – Да что же это деется, панове? Ведь отпустили мы его, поганца, пожалели! А он чего, гад этакий, удумал? С нами воевать? А ну, Петро, давай сюда гаковницу!

Втроем пришлось ту гаковницу из Мыколиных рук вырывать. Сильно осерчал горячий черкас. А как гаковницу отняли, плюнул, ушел, говорить не пожелал. Видать, крепко обидел его пан герой!

Ярина же обрадовалась отчего-то. Прав Мыкола, конечно. Не герой – сума переметная тот пан Рио. А все-таки вместе за столом сидели, вместе под пулями у Калайденского леса лежали…

– Я… Я рад приветствовать… Здравствуйте, господа! Здравствуйте, госпожа Ирина!

Неуверенно звучала речь пана героя. И не толмач был тому виной.

– Я понимаю, мое появление… поведение… образ действий…

– Дивен зело! – сурово перебил Хведир-Теодор. – Ибо отпущены вы были, пан Рио, волею нашей доброй – милосердия христианского ради. Напомнить я должен, что надлежало вам на суд в Полтаву ехать за злодейства разные, равно как за службу Мацапуре-Коложанскому, первому в земле нашей злодею и извергу!

Пан герой вздохнул, на Ярину поглядел. Хотела утешить его панна сотникова, но – не стала.

Пусть подумает, переметчик!

– Я… Госпожа Ирина, вы знаете… В силу некоторых важных причин, я не могу жить без службы. Сегодня утром я говорил с господином наместником Серебряного Венца. Он предложил. Я… Я согласился. Я подумал, что смогу вам оказать помощь… содействие. Поэтому я попросился в парламентеры… переговорщики.

Переглянулись Ярина с Хведиром. Все ясно, пора и о деле говорить. Да вот кому? «Пан каштелян» не пожелал, на Петра надежды мало…

Наконец, кивнул Хведир. Мол, говори, Яринка, раз начала.

– То мы слушаем, вас пан… пан переговорщик!

Сказала и пожалела. Совсем скис пан герой!

– Господин наместник Гоар… Наместник Серебряного Венца… Он… То есть не он. Князь Сагор велел передать. Он согласен оставить вам замок и власть над округой. Он даже предлагает… предлагает вам, госпожа Ирина, титул наместницы Медного Венца…

Не удивилась панна сотникова – злостью зашлась.

– Ой, добрый он, кнеж Сагорский! Слышишь, Хведир? Оторвала б я ему две руки, так он, поди, мне свой венец предложил бы! Так за что такая честь, пан Рио?

Опустил глаза герой, замялся.

– Князь… Его Светлость не желает продолжения смуты в тяжелое… трудное время. Вы же знаете, госпожа Ирина, у нас беда. Аспид…

Замолчал – и на солнце поглядел. Тусклое было солнце. И пятнышко черное рядом. Прикинула Ярина – быстро растет, знак анчихристов! Как это Мацапура-упырь говорил? «Искрой, пятном, хоботом, а после – столпом»? Кажется, уже и хобот видать. Маленький пока.

Хоботок.

– Поэтому Его Светлость и предлагает мир. У него только одно условие… желание.

Поглядела Ярина на братьев, потом – вниз, на воинство у замковых стен кишащее.

Мягко стелет, кнеж!

– Хочу обратить ваше внимание, госпожа Ирина, что военное противостояние… столкновение будет не в вашу пользу. У нас нет огненного… огнестрельного оружия, но есть иные способы.

– Колдовством возьмете? – усмехнулась девушка, вспомнив свои беседы с паном героем. – Был тут один колдун, так я ему язык его поганый вырвала.

Сказала – и словно вновь все увидела. Плохо умер чаклун!

Плохо!

Да только не жалко!

– Они… Князь Сагор это знает. Вас считают Аспидовыми Пасынками, думают, что вы присланы Аспидом. А вас, госпожа Ирина, принимают, извините, за Глиняного Шакала. Но это ненадолго их сдержит. Есть способы… приемы…

И вновь переглянулись Ярина с Хведиром. И это ясно.

– Наместник Гоар вызвал какого-то сильного мага… волшебника.

– Так чего ваш кнеж желает-то? – прервал его пан бурсак. – То прошу вас ближе до дела, пан… переговорщик.

– Он… – Рио оглянулся, вздохнул. – Князь Сагор хочет получить голову… голову господина Мацапуры.

* * *

Не елось. Не пилось даже. Отставила Ярина в сторону миску серебряную, омочила губы в кубке.

– Ну, чисто змеи они, в мире этом! Эх, жаль, батька с его хлопцами не поспел. Веселее б хоть было!

Кивнул Мыкола. И Петро-молчун кивнул. Втроем за столом сидели. Хведир-Теодор на забороле сторожил. Хоть и ночь, хоть и дал им наместник срок до утра, а все одно – бережение требуется.

– То-то Сагор этот тебя к Мацапуре-ироду прислал, – проговорил Мыкола. – Видать, и он боится нелюдя! Хоть твоими руками, а прикончить все одно желает. Может, согласимся, а, Яринка?

Не ответила девушка. Вновь почудилось, будто голос дальний:

«Вызволи-и-и! Вызволи-и-и! А не вызволишь – сама погинешь, и батька твой погинет…»