Золотой миллиард - читать онлайн книгу. Автор: Геннадий Прашкевич cтр.№ 18

Например, человека, который носил за спиной осиное гнездо.

Ядовитые насекомые ползали по впалым щекам, по бледным векам, по голым плечам, человек чихал, но осторожно.

Видели человека-кочку в мертвой зоне, куда никто не ходит.

Ограждения там давно рухнули, болотные «окна» затянуло черной ряской, человек, как кочка, оброс прямыми зелеными волосами до пояса. И верба над ним переродилась во что-то бесформенное, огромное, все в серых шарах, будто на ветках развесили дохлых мышей. И кожа на человеке клочьями сползала с тела от сырости. Он все время казался голым.

Над дорогами погромыхивало.

Может, гроза. Может, отзвук Катастрофы, когда-то поразившей Землю.

Там и здесь валялись тела. Некоторые умерли сами, другие не хотели больше идти. И везде, переступая через тела, копошились толпы. Это были настоящие котлы ужаса. Те самые семь миллиардов. Они искали дорогу, ведущую к Языкам. И каждому звуку на дорогах сопутствовало необычное эхо. «Наступит время, когда любой человек в любой час дня и ночи сможет получать кусок Языка, – вслух мечтал отец Вонг. – Пусть какие угодно очереди, это не должно мешать. Хотя бы раз в сутки можно будет поесть от души. Больше людям и не надо, верно?»

Отец Вонг любил говорить о пище, о простых вещах.

«У меня никогда не было родителей. Слышишь, Алди? Никто не слышал, чтобы у меня когда-нибудь были родители. Просто однажды я пришел к матери Хайке. А кто меня произвел, было ли вообще такое, этого никто не знает. Дети вырастут – разберутся. Они сделают так, чтобы любой человек мог получать по куску Языка хотя бы раз в сутки. Вот будет счастливая жизнь, правда? Стоит жить ради этого. Каждый день по большому куску! Конечно, придется отстаивать длинные очереди, но мы благожелательные люди, Алди. Куда нам, торопиться? Если нам будут давать по куску Языка, мы будем жить в очередях. Жизнь длинная, это ее скрасит. Вот какое наступит счастливое время! Каждый будет знать место в очереди и никому не будет грозить голод».

«А звезды?»

«О чем это ты?» – настораживался отец Вонг.

И вдруг понимал: «Ты думаешь, Язык будут выдавать даже ночью?»

В грязном городе Терезине они застряли на несколько месяцев.

В Терезине тысячами умирали люди. Закрытый на карантин город охраняли синерубашечники, не слушавшие никого, расстреливавшие всех, кто пытался уйти. На окраинах города громоздились горы разлагающихся, посыпанных специальным порошком трупов, грохотала тяжелая техника, пробивающая глубокие рвы. «Вирусы, это вирусы, – объяснил доктор Пак, которого Алди разговорил, проходя медкомиссию. – Они убивают, они спасают». Странная фраза объяснялась тем, что доктор Пак смотрел на вирусы как на некий божественный механизм, обеспечивающий самую быструю и эффективную очистку Биосферы. «Нас слишком много, – объяснил он Алди. – Способность вирусов вызывать эпидемии – это божественная и спасительная для нас способность. Может быть, она – самый важный контрольный механизм Биосферы».

«Но мы умираем от вирусов».

«Нуда, – соглашался доктор Пак. – Некоторая часть населения Земли обязательно вымрет. Рай на Земле нельзя установить в такой ужасной толчее, как сейчас. Кто-то обязан навязать свою волю другим, иначе как поддержать жизненный тонус? Взгляни на своего спутника, – доктор ткнул крючковатым пальцем в сгорбившегося отца Вонга. – Он давно утратил все резервы жизнеспособности. Он давно не плодится, значит, у него нет будущего. Вирус непременно его убьет, потому что он съел все свои биологические резервы. Зато ты, Алди, как это ни странно, выглядишь приемлемо. Хочешь я рекомендую тебя в отряд синерубашечников? Мне понравились твои анализы. А немного страданий всегда уместно. Даже при самых резких изменениях внешних условий ты способен выдержать многое. Хочешь надеть форму? Уверен, ты еще способен плодиться. Тот, кто хочет жить, должен плодиться. Избыточность, избыточность, избыточность! – вот наш девиз».

«Но в мире и так нет мест, где можно ступить, не толкнув другого человека».

«Не думайте об этом. Умные вирусы все отрегулируют».

«Сколько же нам этого ждать?»

«Дети вырастут – разберутся».

Сладкий запах тления мешался со смолистым дымом.

С грохочущих бокко, ни разу не рискнувших сделать посадку, в Терезин сбрасывали пластиковые мешки с медикаментами и сухими водорослями. Очень много сухих питательных водорослей. Алди спал на матрасе, набитом такими водорослями, и ел их же. Удобно. А на бульваре он и отец Вонг наткнулись однажды на интересного человека, сидящего среди трупов. Человек очень давно не брился, порос клочковатыми волосами, глаза выцвели, как тряпка на солнце.

«Почему ты не умер?» – заинтересовался Алди.

Интересный человек даже не улыбнулся:

«Не знаю».

«А почему все вокруг умерли?»

«И этого не знаю».

«Тогда вставай. Вокруг тебя одни мертвые».

«А что мне делать среди живых? Все, кого я знал, уже умерли. Мне скучно. И ты уходи. Никому не говори, что разговаривал со мной. Это будет для тебя плохо. Иди прямо на запад, там начинается совсем сухая пустыня. Ты об этом догадаешься, когда увидишь черепа. Они рядами лежат по краю пустыни, как дорожка прилива. Иди вдоль этой дорожки, потом поверни на полдень. Правда, воды в колодцах давно нет, они завалены трупами. Но ты ведь тоже умрешь».

Тоска томила сердце.

В Экополисе на площади Согласия, вдруг вспоминал Алди, сквозь любую толпу можно протолкаться и увидеть Фанитную набережную. Там пахнет чистой водой, изысканным парфюмом, молотым кофе, а в грязном Терезине пахнет истощенной землей, тлением, сырым песком и грибами. В Звездном центре горелое железо распространяет приятную кислую вонь, привычно орут сирены предупреждения, а в сером, изрытом гусеницами Терезине несколько кварталов полностью выгорело. Мертвые пожарища, политые мутным ливнем, поросли пузырчатой жирной дрянью, противно лопающейся под босыми ногами. Время от времени отец Вонг слепо проводил рукой по обезображенному лицу Алди. «Я боюсь тебя забыть». Некоторое количество еды можно было получить от синерубашечников. Они же расстреливали всех, кто пытался вырваться из Терезина. Зобастые птицы на полях давно уже не искали червей, предпочитали копаться в растерзанных трупах. У заболевшего человека начинали неметь руки или появлялись участки кожи, рыхло и мягко продавливающиеся под пальцами. Это было безболезненно, но неприятно. На грохочущем нефтяном тракторе Алди помогал свозить бесчисленные трупы к рвам, их заливали напалмом. Запах тления мешался с запахом гари. Во рвах трещало и шипело, как в шашлычницах.

«Тебе нужна женщина».

Алди кивал:

«Наверное».

В ночном небе мерцали огоньки спутников, густо подвешенных над всей зараженной областью. В Экополисе вполне могли видеть лица мертвых – оптика это позволяла. Возможно, бесстрастные наблюдатели не раз видели и Алди. Подумав о таком, он с испугом прятал лицо в рукав. Вряд ли его могли узнать, но не хотелось, чтобы Мутти плакала.