Любовь прекраснее меча - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Легостаев cтр.№ 51

Три дня король Карл Бретонский давал пир в честь дорогих гостей. Он искренне скорбел о кончине короля Эдвина Пендрагона, о героической смерти прославленных рыцарей графа Маридунского, герцога Вольдемара и других, он был возмущен предательством короля Сегонтиумского, у которого как-то, десяток лет назад, гостил и который тогда произвел на него хорошее впечатление.

Король Карл был настолько рад своим гостям, настолько Этвард, Радхаур и Ламорак понравились ему, что он предложил им породниться, пожалев, что у него нет еще одного сына для сестры короля Сегонтиумского.

Король Бретонский очень легко согласился помочь беглецам с войсками против ненавистных саксов — он готов отрядить десять тысяч воинов, огромная армия.

Причем поведут войска лично два его старших сына: принц Филипп и принц Ронг, уже отличившиеся в битвах с римлянами на стороне французов. И всего за небольшую долю от воинской добычи, скажем, за треть.

Этварда несколько удивила готовность Карла Бретонского помогать им, когда кроме мечей и головы у них ничего нет — в их владениях пируют и жгут дома саксы. Он полагал, что придется вести изнурительные переговоры и уговоры, но получилось гораздо проще.

Этвард не знал, что Карл Бретонский уже несколько месяцев искал куда бы направить свои загулявшие от бездействия войска — пьяные поножовщины и благородные рыцарские поединки уносили в края мертвых ежедневно не одну жизнь. К тому же Карлу Бретонскому выгодно иметь на бриттском престоле человека, благодарного ему.

Не говоря уж о том, что привел Этварда и спутников сам верховный координатор Фоор. От алголиан во многом зависела безопасность и процветание Бретани — алголианская религия считалась государственной, хотя сам Карл Бретонский и его семья, как и все знатные рыцари королевства, традиционно исповедовали христианство.

На пир по случаю прибытия дорогих гостей съехались все бретонские рыцари — мал родовой удел, и негодное винцо в погребах давно прокисло, но гордость распирает щит и требует места за королевским столом.

Радхаура поразила несдержанность и манеры местных рыцарей. Не всех, конечно. Ему неприятно было видеть пьяного рыцаря, лежащего в блевотине и накрытого испачканным плащом с гордым гербом.

И шуты… Они раздражали Радхаура невероятно. Высоченные и карлики, толстые и горбатые, почти все отвратительные, со специально вывернутыми губами и выпученными глазами, некоторые с губами, проколотыми гвоздем, в пестрых нелепых костюмах, все они постоянно корчили рожи и дико орали, не давая благородным рыцарям спокойно ни принять пищу, ни насладиться прекрасным вином, ни поговорить.

Никто не смел отмахнуть назойливых уродов, чтобы не обидеть хозяина — так здесь было принято. При бриттских столах грызлись за кость благородные псы, при дворе Карла бретонского — бесновались противные, глупые недоумки, обиженные судьбой и Господом. Местные же рыцари от души потешались над их идиотскими выходками.

Для короля Карла, его сыновей и почетных бриттских гостей — короля Этварда Пендрагона, сэра Гловера, графа Камулодунского, сэра Радхаура, графа Маридунского и Ламорака, нового короля Сегонтиумского был поставлен на специальном возвышении особый стол. За этим же почетным столом сидел сэр Дэбош, верховный координатор алголиан Фоор.

Шум и гам шутов мешали разговору, да и все важные вопросы уже были обсуждены и решены. Радхауру хотелось, чтобы пир скорее закончился и он оказался в тишине.

Он видел — Этвард желает того же. Но приличия не позволяли покинуть стол: до вечера еще далеко.

Когда убогий карлик в желтых штанах пробежал прямо по столу и попал босой грязной ногой в его блюдо, смахнув заодно кубок с вином, Радхаур смолчал.

Проворный слуга мгновенно поменял блюдо и вновь наполнил кубок. И остальные гости не обратили внешне на эту выходку внимания, король Карл кинул в знак поощрения даже мелкую монету (на его пищу шут предусмотрительно не наступил).

Но когда другой выродок с безобразным бельмом на глазу осыпал Радхаура липкими сахарными орехами, юный граф не стерпел.

Не думая о последствиях он сгреб мерзавца за красно-черный камзол и правой рукой что есть силы врезал точно в неприглядное бельмо.

Радхауру в этот миг показалось, что сперва все шуты в один голос завизжали, что их обижают, а потом наступила тишина.

Грозовая тишина. Многочисленные слуги словно замерли на полшагу, ожидая гнева повелителя.

Радхаур отпустил хнычущего уродца и повернулся к королю Карлу.

Тут же Этвард выдернул из ножен Экскалибурн (он один был вооружен, как верховный король Британии, все остальные рыцари вынуждены были оставить мечи при входе в зал) и сказал:

— Я очень бы не хотел обидеть благородных и гостеприимных хозяев, но если еще какая-нибудь тварь приблизится ко мне или моим друзьям я вынужден буду защитить свою честь. Прошу ваше величество не заставлять меня марать благородный прославленный клинок!

Король Карл секунду смотрел на Этварда и Радхаура, затем поманил пальцем распорядителя и тихо бросил ему несколько фраз. Потом взял со стола кубок и провозгласил:

— Желание дорого гостя — закон для хозяина! Выпьем же за здоровье и воинские успехи наших благородных бриттских гостей!

Все с удовольствием поддержали тост. Когда поставили кубки, сэр Гловер продолжил рассказ о сражении при Рэдвэлле.

Радхаур с удовлетворением отметил, что королевские шуты бесследно исчезли из зала и что, несмотря на разговоры за рыцарскими столами, он теперь без напряжения разбирает слова сэра Гловера.

Радхаур и Этвард уже забыли про этот эпизод, когда к их столу торжественно подошел церемониймейстер и возложил на проворно подставленный столик золотое блюдо. Радхаур чуть не подавился от неожиданности — на блюде лежала голова того самого шута.

— Я полагаю, мои гости удовлетворены?»— спросил король Карл.

Побледневший Этвард нашел в себе силы сказать:

— Да, вполне.

Король Карл махнул рукой и блюдо унесли. Но настроение у Радхаура испортилось напрочь — по странной аналогии ему вспомнились шестнадцать шаблоний, ожидающих его в покоях, предоставленных Радхауру в алголианском каталоге.

— Ты тогда поступил правильно, — сказал Этвард, вглядываясь в морскую даль. — И я тоже.

— Я не хотел смерти невинного человека, — признался Радхаур.

— Что значит невинного? — резко обернулся к нему Этвард. — Разве может кто-либо безнаказанно оскорбить рыцаря?

— Одно дело защищать честь против вооруженного воина, — сказал Радхаур, — а вот так…

— Так ты позволишь всякой черни измываться над собой?! — вскипел Этвард. — Король Карл поступил правильно. Я тоже буду жестоко карать всякого, кто осмелиться оскорбить, вольно или невольно, моих гостей!

— Не по душе мне это, — ответил Радхаур. — Но наверно ты прав. Рыцарская честь должна быть неприкосновенна для всех. Просто нельзя распускать слуг. В нашем замке никто бы не осмелился на подобное.