Принц теней - читать онлайн книгу. Автор: Курт Бенджамин cтр.№ 42

Бикси проницательно смотрел на него:

— На каком это было языке?

— Не знаю, — ответил недовольно юноша. — Я ведь спал.

— Возвышенный фибский, — сообщила Льинг дрожащим голосом.

Хмиши к тому моменту уже пал на колени, касаясь лбом пола; тихие причитания срывались с его уст. Даже Каду поклонилась, а Бикси смотрел то на одного, то на другого с растущим гневом, всегда переполнявшим его от непонимания происходящего.

— Вы, должно быть, ошиблись, — возразил Льешо, однако фибы не подняли глаз.

Каду изогнула бровь, выражая недоверие. Юноша же говорил правду, насколько ему казалось.

Возвышенный фибский. Язык священников и закона. Язык его фибских богов и пророков. Никто не пользовался им в обычной речи, даже во дворце, хотя его друзьям вряд ли это известно. Льешо полностью забыл его за годы, проведенные на жемчужных плантациях. Льек, может, и продолжил бы обучать его на возвышенном фибском, несмотря на то что это было опасно при охотнике на ведьм. Почему же язык нашел выход из его подсознания? Единственный ответ, пришедший Льешо в голову, гласил, что боги недовольны им: он до сих пор не нашел братьев. Не было толку спрашивать, что он говорил: вряд ли кто в комнате понял смысл слов. Интересно как бы отреагировал правитель, если бы Льешо бежал из его владений. А вдруг его превосходительство или колдун умеют читать мысли? Льешо отбросил это предположение. Просто совпадение.

В дверях появился слуга и поклонился присутствующим.

— Его превосходительство желает видеть молодого джентльмена Льешо, — сказал он и терпеливо дождался, пока юноша высунет нос из-под одеяла.

— Я буду готов следовать за вами через десять минут, — уверил Льешо слугу.

Тот поклонился и вышел.

— Не знаю, что вы думаете, — сказал Льешо друзьям, которые до сих пор смотрели на него, будто он в любой момент может выпустить крылья и полететь, — но объяснений придется подождать.

Льешо схватил одежду и направился в надворное строение умыться. Может, он узнает что-нибудь на аудиенции у правителя, что прояснит, зачем он здесь и почему ему вдруг стали сниться сны на возвышенном фибском.

Когда Льешо прибыл в залу аудиенции, Каду уже была там. Она стояла рядом со стулом отца по левую руку от правителя. Мастер Якс расположился правее и был полон внимания, хотя и не принимал участия в разгоравшемся споре. Его превосходительство и супруга пересели с трона на стулья с прямыми спинками перед большим столом, на котором были развернуты карты. Правитель рассеянно поднял голову, когда объявили Льешо, и махнул рукой, чтобы юноша подошел и присоединился к изучению карты.

— Расскажи нам все, что тебе известно о гарнах, — неожиданно попросил он.

У Льешо челюсть отвисла.

— Мужлан, — тихо попрекнул себя юноша и выпрямил спину.

Затем украдкой взглянул на мастера Якса и почувствовал одобрение. Льешо воспользовался шансом проявить свою «королевскую» манеру держаться: распрямил плечи, выдвинул подбородок и растопырил пальцы на карте.

— Что именно вас интересует? — спросил Льешо и добавил, чтобы не выглядеть некомпетентным: — Я был довольно юн, когда произошло нашествие, поэтому не очень хорошо помню увиденное.

На это Хабиба произнес:

— Вспомнишь.

Юноша поймал его прямой взгляд и не смог отвести глаз. Наверно, подумал он, так бывает при встрече с коброй. Указав на карту, колдун словно отпустил его, и Льешо почувствовал, что снова может дышать.

Ее светлость вмешалась легким упреком Хабибе. Она одарила юношу улыбкой, которой он поверил даже меньше, чем выражению лица строгой судьи когда-то в оружейной.

— Начни с того, что знаешь, дитя.

Льешо глубоко вздохнул, собираясь с мыслями, взял себя в руки и обратился к присутствующим:

— Они злые.

Юноша подумал о зле, с которым ему довелось с тех пор столкнуться: зле на невольничьем рынке, мелком зле Цу-тана, охотника на ведьм, зле загребущего ядовитого паука в лице надзирателя Марко — все они порождали одно и то же ощущение: словно пелена окутывала зрачки при одном взгляде на них.

— Они живут на равнинах, в шалашах и разводят лошадей. Они ненавидят города. Ненавидят красоту. Они меряются своим богатством: у кого больше добра, лошадей, на ком больше смертей. Когда гарны убивают, они срезают волосы жертв и завязывают их в хвост, который пришивают к военной одежде.

Мысли Льешо вышли за пределы залы правителя в Фаршо, он вновь очутился в коридорах Дворца Солнца, в котором раздавалось эхо криков ужаса и проникнутые жаждой власти вопли триумфа гарнов. Они ревели от радости и ликования, забирая очередную жизнь.

— Я видел, как грабитель убил служанку моей госпожи. Он отрезал ее косу, убранную украшениями из камней. Затем сел на трон… — Льешо запнулся, чуть не произнес: «на трон моего отца», но все же вовремя остановился. Присутствующим известно, что он жил во дворце, но, вероятно, они не знают, на чьей подушке лежала его голова. — И он сидел там, пришивая косу на грудь, а госпожа умирала у его ног.

Когда Льешо поднял глаза, правитель вздрогнул, а ее светлость встретила его опустошенный взгляд с холодным задумчивым видом, который был ему уже знаком. На этот раз ее выражение успокоило его: она не испугалась ужасов рассказа, а достойно приняла их и высоко оценила юношу, которому удалось пережить такое и спастись. Ее смелая реакция на смертельную битву напомнила юноше о Хри, стражнике, усадившем его за шторы с наказом сидеть тихо. Как ни странно, в один момент она даже стала чем-то похожа на Кван-ти. Однако целительница осталась в прошлом, как, впрочем, и все, служившие ему утешением в ссылке, ведь нынешние друзья отдалились вновь из-за чуждого языка, предательски прорвавшегося во сне.

Ее светлость догадалась о его потерях, судя по наклону головы, но она не испытывала к юноше жалости, и тот спокойно продолжил повествование:

— Они убивали всякого, пытавшегося оказать сопротивление, а после себя оставили лишь голые, ободранные стены в грязи. Затем собрали всех оставшихся. Младенцев и глубоких стариков, которые не могли самостоятельно дойти до рынка, они убили на площади и свалили тела в кучу, словно мусор. А нас согнали в стадо, как лошадей, и повели на продажу.

Хабиба вскользь задал вопрос:

— Я думал, у фибов не было невольничьих рынков.

— Фибы были свободным народом, — кивнул Льешо, — они правили от имени богов земли и богини небес. Мы пешком дошли до Шана.

— Но это невозможно, — фыркнула Каду, — Шан за тысячу ли от Фибии. Ни один ребенок не способен столько пройти.

— Не совсем так. — Хабиба оперся локтями на край карты, закрыв лицо руками, словно чтобы скрыть свое выражение. — Большинство фибских рабов захватывают в провинции и привозят на рынок на телегах или по реке. Для гарнов они являются ценной собственностью и поэтому получают необходимую заботу, чтобы принести прибыль. Однако в тот раз им было безразлично, выживут ли пленники из священного города. Долгий Путь служил своего рода устрашением тем, кто решится восстать против них.