Ореховый посох - читать онлайн книгу. Автор: Роберт Скотт, Джей Гордон cтр.№ 237

Версен чуть не выпустил ногу серона, так ему хотелось захлопать в ладоши, когда Брексан так удачно воткнула нож в грудь этому убийце. Он даже слегка усмехнулся, несмотря на треснувшую челюсть, сломанный и совершенно опухший нос и, похоже, выбитый глаз; он не сомневался, что теперь-то уж победа будет за ними. Да, они, конечно, страшно избиты и изранены, они, возможно, и не доживут до конца этого безумного путешествия во дворец Велстар, но, по крайней мере, на свете будет одним мерзким сероном меньше!

«Да, мы уменьшим стаю этих вонючих ублюдков хотя бы на одного!»

Но эта мысль мелькнула и тут же исчезла; теряя сознание, Версен попытался крикнуть: «Прикончи его!», но из горла его донесся лишь влажный хрип.

И лишь когда серон ударил Брексан локтем в изуродованную скулу, Версен почувствовал, как гнев с новой силой вспыхнул в его душе, и, превозмогая боль, он хрипло вскричал, пытаясь дотянуться до ножа:

— Ну, теперь я сам тебя прикончу, дерьмо собачье! Ах ты, гнусная тварь в человечьем обличье, кусок птичьего гуано! — Одной рукой Версен по-прежнему стискивал изувеченное колено серона, но вторую его ногу ему пришлось выпустить, когда он потянулся за ножом, и это оказалось страшной ошибкой, которую он, увы, понял слишком поздно.

«Ты же подставился!» — сверкнуло у него в мозгу.

Этот покрытый боевыми шрамами серон был все еще слишком силен и злобен; даже смертельные раны не могли преградить ему путь к победе. Глаза Версена расширились от ужаса, когда он увидел стремительно приближавшийся к его лицу тяжелый сапог. Удар — и сознание его померкло. Теперь они оба оказались во власти Хадена.

* * *

Брексан очнулась и увидела, что солнце уже высоко. Пара серо-белых птиц в поднебесье, лениво махая крыльями, летела к морю. На густой высокой траве лежать было мягко; к тому же она хорошо защищала от холодного осеннего ветра, и Брексан наслаждалась последними теплыми лучами солнца. Неужели она столько времени провалялась без сознания? Но думать об этом не хотелось; на мгновение у нее даже возникла мысль: а не поспать ли еще? И вдруг она вспомнила: Версен, серон, страшная схватка...

Брексан резко села — слишком резко — и чуть снова не потеряла сознание от пронзительной боли в ребрах и сломанной скуле. Глаза, видимо, опять опухли — угол зрения как-то странно уменьшился, да и дышать приходилось поверхностно, нормально вздохнуть она вообще не могла, такая дикая была боль. Брексан даже глаза ненадолго закрыла, чтобы побороть приступ дурноты. Немного придя в себя, она осторожно перекатилась на бок и на четвереньках подползла к тому месту, где лежали Версен и серон. Сомнений быть не могло: Версен погиб. Лицо его превратилось в кровавое месиво, а горло серон разорвал ему голыми руками.

У Брексан брызнули слезы, когда она представила себе, как же Версен должен был страдать. Она ласково провела рукой по его спутанным густым волосам и тут же испуганно отдернула руку: с пальцев капала его кровь. А вокруг израненного тела собралась целая лужа крови, еще не успевшей впитаться в землю.

Брексан поспешно отвернулась, и ее несколько раз вывернуло наизнанку, а потом новый приступ боли заставил ее опять потерять сознание.

* * *

Она не скоро пришла в себя и еще, наверное, целый авен тупо просидела у тела Версена. Она была слишком слаба, слишком сильно изранена и слишком устала, чтобы собирать дрова для погребального костра, так что просто перевернула Версена на спину и сложила ему руки на груди. Своей рубахой она стерла у него с лица кровь и закрыла ему глаза. И после этого утратила последнюю надежду; ей стало совершенно безразлично, что с ней будет дальше.

Свернувшись в клубок рядом с изуродованным телом Версена, она, уже не сдерживаясь, горько плакала и, убитая горем, не сразу расслышала хриплые стоны серона, лежавшего неподалеку. Брексан была совершенно уверена, что он мертв, и до сих пор ни разу в его сторону даже не взглянула. Мгновенно перестав рыдать, она с трудом приподнялась с земли, встала на колени и опять на четвереньках, не обращая внимания на зверскую боль в сломанных ребрах, подползла к серону и медленно выдернула нож у него из груди. Из раны тут же потекла кровь. Да, он был еще жив.

Брексан зло прищурилась и ровным спокойным голосом сказала:

— У меня просто слов нет, до чего я рада снова видеть тебя живым. А ну, открывай глаза!

Она перешла на крик:

— Не слышишь, я с тобой разговариваю!

И подкрепила свое требование пинком, втайне надеясь, что в итоге ей тоже удастся переломать ему ребра.

— Ну что, дружок, не хочешь на меня смотреть? А мне вот очень хочется, чтобы ты видел, что я с тобой сейчас делать буду.

Опухшее лицо Брексан озарилось дьявольской усмешкой, когда она увидела, что серон слегка приоткрыл глаза, и ей тут же стало не по себе, потому что эти зверские, нечеловеческие глаза, глаза безжалостного убийцы, настоящего зверя, были того же цвета, что и у Версена: светло-зеленые. Брексан стряхнула с ресниц слезы, которых не смогла сдержать, вспомнив, как Версен смотрел на нее, когда они, точно голодные, предавались любви в прибрежных дюнах.

И холодная волна гнева вновь охватила ее; на этот раз Брексан не стала себя сдерживать, позволив жажде мщения пылать в полную силу.

— Ну что, ты хорошо меня видишь? Я хочу, чтобы ты меня запомнил, чтобы знал, кто делает это с тобой.

Она низко наклонилась над Хаденом и услышала грозное, но еле слышное ворчание. Серон был вполне жив — хотя, возможно, и не настолько, чтобы размышлять над иронией судьбы, подарившей ему такие же светло-зеленые глаза, как у Версена. Однако он явно сознавал, в каком ужасном положении оказался.

— Да уж, дела у тебя хуже некуда, дружок, — заметила Брексан. — Возможно, ты и до конца этого дня не доживешь. — Она принялась закатывать рукава рубахи. — Но, с другой стороны, вполне можешь и дожить, кто тебя знает.

Она дочиста вытерла лезвие ножа о штанину, засунула за уши непокорные пряди волос и принялась за дело.

Снаружи дом Алена Джаспера обманчиво казался небольшим, и Ханна, переходя из комнаты в комнату, думала о том, благодаря какому волшебству под неказистой кровлей из щепы умещается целый лабиринт узких коридоров, винтовых лестниц и самым неожиданным образом размещенных комнат. Причем снаружи она видела только одну каминную трубу, хотя камины были во многих помещениях. Собственно, в этих теплых комнатах и она, и ее новые друзья в основном и проводили время: ночи в Миддл-Форке стали уже весьма прохладными вне зависимости от того, какая жара стояла в течение дня. Это напоминало Ханне раннюю осень в Колорадо, когда чудесные теплые дни сменяются пронзительно холодными ночами, возвещая близкую зиму.

В доме было огромное количество книг. Ален хранил у себя и книги, напечатанные тайком, и те, что остались с тех пор, когда на элдарнский трон взошел принц Марек, что случилось более девятисот двоелуний назад, и вскоре после этого запрещенные. Эта незаконная библиотека, состоявшая из нескольких тысяч томов, по размерам превосходила любую библиотеку среднего американского города, вот только книги у Алена стояли и лежали как попало.