Луна над Лионеей - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Осипов cтр.№ 73

– И что он хотел?

– Он… Подожди. А разве ты не слышал? Мне казалось, что он обращался к нам обоим, разве нет?

– Не знаю, – пожал плечами Давид. – Я решил больше его не слушать.

– Решил? Как это? Как можно его не слушать? Однажды я тоже не захотела его слушать, но мне для этого пришлось как следует двинуть себя пистолетом по голове, и это было почти так же больно, как и сейчас…

– Мой способ не такой болезненный. В семейном архиве можно найти полезную информацию не только про Леонарда, – почти извиняющимся голосом сказал Давид. – Это не моя заслуга, это мои предки. Так что он там снова придумал?

– Он… Он сказал нам не делать того, что мы собираемся делать.

– А разве мы что-то собирались делать? – Давид пытался шутить, но Насте было не до веселья.

– Он имел в виду Лизу. Он не велел нам ее трогать, но… Там еще сказал что-то странное, что-то типа…

Я сам с этим разберусь, Анастасия, а вы отправляйтесь домой, пока не поздно…

– Что это значит, Давид? Как это он разберется?

– Не знаю, – Давид пожал плечами с какой-то вопиющей беззаботностью. – И это неважно, Настя.

– Неважно? Он – ангел, Давид. Падший, но ангел.

– Не падший, Настя, а падающий. Его падение еще не закончилось. С каждым годом он теряет свои силы, знает это и боится.

– Теряет силы? Да он мне сейчас чуть мозги не вышиб…

– И теперь ему придется отлеживаться пару недель. Отлеживаться или что там делают ангелы, когда им хреново… Когда им нужно отдохнуть. Поверь мне, Настя, Люциус – это неважно. Важно другое.

– Что?

Давид улыбнулся, вынул руку из кармана и разжал пальцы. На его ладони, уютно устроившись на черной перчаточной коже, жил маленький ручной огонь.

Они несомненно шли по верному следу – доказательством тому были опустевшие деревни и выставленные на дорогах жандармские блокпосты. Вампиры из «Влада Цепеша» успешно находили с коллегами общий язык, и небольшая автоколонна двигалась дальше.

– Интересно, а они знают, кого ищут? – кивнула Настя в сторону жандармов-людей, оставшихся на обочине мерзнуть, ждать и завистливо смотреть вслед пропадающим из вида машинам.

– Им велели искать серийного убийцу, – ответил Давид. – Белого мужчину средних лет. На их взгляд, серийный убийца может быть только таким.

– Тогда они зря теряют время…

– Это их проблемы.

– Может быть, мы дадим им наводку?

– Отправим вперед жандармов, чтобы Елизавета убила еще человек десять-двадцать? Между прочим, чем больше она убивает, тем сильнее она становится, так что в наших интересах, чтобы она посидела на диете хотя бы несколько дней. Хотя, судя по рассказу Бернара, она была на диете, когда ваши люди ее нашли – она была неподвижна, она мерзла… Но вам это не помогло.

– Не помогло, – согласилась Настя. – Наверное, все же не стоило начинать с переговоров. Сначала надо было выстрелить ей в голову, надеть на нее наручники, а потом уже вести душеспасительные беседы. У вас ведь есть наручники? Не пластмассовые?

– Есть. У нас есть кое-что получше наручников, – сказал Давид, не то что бы хвастаясь, но не без гордости напоминая о своих новых способностях. Настя помнила, как огонь послушно плясал у него на ладони, и помнила свои ощущения – восхищение и опасение; восхищение явленным чудом и опасение случившейся с Давидом перемены, – теперь она знала его еще меньше и еще в меньшей степени могла предугадывать его поступки.

Поэтому после демонстрации огня Настя избегала темы обретенной магии, как будто Гарджели-младший признался ей в чем-то не совсем пристойном. Сам же Давид никаких комплексов на этот счет не испытывал, и как только Настя наконец решилась, он с готовностью пустился в пояснения.

– Так ты теперь – маг?

– Начинающий, – уточнил Давид. – И начал я именно с того, что поможет мне в поисках убийц моего брата. Я еще не решил, продолжу ли потом осваивать другие разновидности магии…

Настю это не слишком интересовало, ее занимало другое:

– И что же это – вот так, раз, захотел – и сразу стал магом?

– Нет, не сразу. Это потребовало времени, но я смог ускорить процесс. Во-первых, кровь…

– Какая кровь?

– Мои предки кое-что понимали в магии, и врожденные способности передались мне по наследству. Нужно было их просто пробудить, активировать.

– И ты активировал.

– Да. Тебе это не нравится?

«Как будто бы тебе есть до этого дело, – подумала Настя. – Знаем мы вас, волшебников…»

Обижать Давида все-таки не стоило, и она постаралась выразиться потактичнее:

– Я мало в этом разбираюсь, но мне кажется, что магия – это довольно опасная штука.

– Не волнуйся, я тщательно проверяю все заклинания и обряды, прежде чем их исполнять…

– Да не для тебя опасная, а для других. Если ты маг, это значит, ты умеешь делать то, чего не могут другие. И ты чувствуешь эту разницу между собой и остальными, ставишь себя выше этих остальных, а потом начинаешь решать за остальных, распоряжаться их судьбами… И заканчиваешь, как Леонард, – становишься психом, который вот так, между делом, решил за все миллиарды живых существ, что им не стоит жить на Земле. Просто потому, что он так решил и потому, что он может это осуществить. Ну или ему кажется, что может.

Давид все-таки обиделся, по крайней мере, его взгляд исподлобья показался Насте взглядом обиженного подростка с чрезмерно тонкой душевной организацией. Ему не понравилось сравнение с Леонардом, но примеров добропорядочной магии Настя просто не знала. Мерлин? Да Винчи? Тесла? С каждым из них что-то было не так.

– Я занялся этим не для того, чтобы встать над другими людьми, – обиженно посопел между тем Давид, – а чтобы бороться с Леонардом. Если твой враг владеет магией, тебе тоже стоит овладеть этим видом оружия. Михаил считал иначе, он надеялся, что охрана и видеокамеры защитят его от врагов, и чем это закончилось?

Настя знала, чем это закончилось, и не хотела об этом ни вспоминать, ни тем более обсуждать. Она уставилась в окно автомобиля, а там ползла черно-белой лентой вымороженная пустошь, из которой торчали скелеты деревьев, угрожающе тянувшие острые сучья во все стороны света. Через некоторое время за этими деревьями стали проступать силуэты покосившихся домов, настолько древних и настолько заброшенных, что выглядели они не как человеческие жилища, а как те же самые деревья, разросшиеся до очень странных форм и глядящие на проезжающих то ли темными окнами, то ли темными дуплами.

Рация на приборной доске коротко пискнула, и машина замедлила ход.