Дети хаоса - читать онлайн книгу. Автор: Дэйв Дункан cтр.№ 70

— Не бога, миледи! Богиню! Да, я предложил Ей замечательный дар.

— Замечательный? — воскликнул Брараг, который стоял спиной к Перагу. — Разве ты не слышал, как смеялись нимфы, когда его увидели?

— Встать, воины! — рявкнул Пераг. — Оба!

Снург и Брараг вскочили и хором ответили:

— Мой господин добр!

Он велел им стоять. Пераг был безумен. Фабия не выдержала:

— Умоляю, объясните мне, вожак стаи, какой проступок они совершили?

— Не лезь не в свое дело, потаскуха.

— Неужели вы боитесь, что глупая шутка может повлиять на их храбрость, или моя улыбка заставит их нарушить долг? Неужели вы настолько подлы, что ваши люди обязаны испытывать перед вами смертельный ужас? Или вы просто не выспались и у вас скверное настроение?

Пераг покраснел и бросил на нее свирепый взгляд. Фабия почувствовала, что все веристы затаили дыхание. Командир охоты сжал кулак и начал вставать. Салтайя положила закутанную в черное руку ему на плечо.

— Пусть будущий муж займется ее воспитанием! — решительно приказала она. — А ты, Фабия? Ты хорошо выспалась прошлой ночью?

Если предположить, что она ничего не знала о визите прорицательницы, оставалось только поражаться чутью этой женщины.

— Очень хорошо, миледи, — вежливо и спокойно ответила Фабия, но по ее спине пробежал холодок. — А вы?

— Я сплю мало.

На этом разговор закончился. Пераг остался сидеть на бочке, бросая на Фабию хмурые взгляды. Ему не позволили ее избить, и он непременно выместит неудовольствие на своих людях.

До прихода к власти Стралга о детях Храга мало что знали, но Салтайя считалась старшей. Фабия без особого труда могла прикинуть, что Салтайе около шестидесяти лет, однако на ее вытянутом бескровном лице не было ни одной морщины; возможно, именно по этой причине люди говорили, что она Избранная. Отправившись в путешествие, она сделала единственную уступку — надела широкополую черную шляпу. И вооружилась бесконечным терпением. Казалось, она околдовала Перага. Его люди были убеждены, что он мечтает о приглашении в ее палатку, и полагали, будто его скверный настрой вызван тем, что его туда не приглашают. Впрочем, никто ему не сочувствовал.

* * *

Вновь мысленно вернувшись к ночному разговору, Фабия вдруг сообразила, что прорицательница говорила так, словно лично участвовала в путешествии. Видимо, она скрывалась среди представительниц речного народа, поскольку была в Скьяре перед тем, как его покинула Фабия, и никто не мог путешествовать по реке быстрее, чем Салтайя. Значит, Свидетельница переоделась матросом!

Но кто же она? Фабия мысленно перебрала всю команду, но ни к каким выводам не пришла. Во флотилии было более дюжины взрослых женщин, однако их монотонный говор позволял скрывать истинное звучание голоса, к тому же большую часть времени они просто сидели и разговаривали, прячась от солнца и ветра под просторными бурнусами. Однако они могли почти полностью раздеться, когда требовалось что-то сделать; эти женщины владели полудюжиной рабов — пленными флоренгианами, захваченными во время войны. Рабы хмуро посматривали в сторону Фабии — они то ли ее стыдились, то ли презирали — но большую часть тяжелой работы приходилась делать им. Тем не менее даже рабы выглядели здоровыми и сытыми. Речной народ жил лучше, чем крестьяне.

День тянулся медленно. Можно было считать лодки или тучи. На корме следили за поплавками в надежде поймать что-нибудь на ужин. А Фабия ждала, когда начнет действовать ее заклинание.

* * *

Около полудня речной народ достал фрукты, сыр, соленую рыбу и другие продукты, которые им удалось купить. В своей обычной хамской манере первым принялся за еду Пераг, отпихнув в сторону голодных детей. Неожиданно он закричал:

— Прыгун!

Следующие несколько минут на «Голубом Ибисе» царил хаос. Фабия никогда не слышала о прыгунах, оказавшихся маленькими пауками, которых ужасно боялись обитатели этих земель. Очевидно, прыгун пробрался на корабль вместе с палаткой или корзиной овощей… Когда его поймали и превратили в маленькое темное пятнышко, все успокоились. Все, кроме Перага.

Он лежал на палубе и стонал. Конечности Перага конвульсивно подергивались. Левая рука страшно распухла и сильно покраснела. Лицо искажала гримаса — глаза вылезли из орбит, рот был широко раскрыт, распухший язык вывалился наружу. Несколько веристов кричали ему:

— Изменись!

Однако он либо их не слышал, либо не мог принять боевую форму. Несколько раз его пальцы хватались за медный ошейник, словно он его душил. Тем не менее сознания Пераг не потерял.

— Это ужасно! — сказала Фабия, подошла и села рядом с Салтайей. — Я не стану делать вид, что этот человек мне нравится, но никто не заслуживает таких страданий. Неужели поблизости нет святилища, где ему могли бы помочь?

Королева Теней с очевидным неодобрением наблюдала за конвульсиями своего приспешника, словно считала их проявлением плохого воспитания.

— Синаристы не станут лечить Героя, — равнодушно ответила она. — Если он сумеет изменить форму, то избавится от яда, но сейчас он не способен обратиться за помощью к своему богу.

— Может быть, нам следует помолиться за него.

— Может, — согласилась Салтайя.

Фабия взмолилась: «Мать Смерти, не отпускай его пока. Пусть он страдает подольше!»

В конце концов Снург принял командование и приказал связать Перага, чтобы остановить его конвульсии; для этого потребовалось шесть веристов. Речной народ посоветовал дать Перагу выспаться, чтобы тот во сне справился с лихорадкой. Когда крики Перага стали невыносимыми, Снург велел вставить ему кляп.

Командир фланга Эрн с «Редвинга», которому сообщили о несчастье с Перагом, принял командование и приостановил действие всех наказаний.

Никому и в голову не пришло обвинить Фабию в случившемся.

* * *

В тот же день, вот уже в третий раз за все путешествие, они заметили жену солнца — раздутое блестящее пятно, расположенное чуть ниже светила, на которое было также невозможно смотреть. Хорт объяснил Фабии, что жены солнца — лишь отражение солнечных лучей от поверхности океана. Для его появления требуется лишь правильный угол и очень ясная погода.

Однако речной народ считал жен солнца благословением своих богов, а потому они начали петь благодарственный гимн; веристы тут же завели хвалебную песнь в честь Веру. Ну а когда закончилась одна песня, они затянули другую. В этот день «Голубой Ибис» закончил путешествие общим хором.

Ингельд Нарсдор вошла в святая святых храма Веслих, предоставив Сансайе закрыть за ними тяжелую дверь. Они оказалась внутри небольшого пятиугольного помещения, где вокруг центральной бронзовой жаровни могли разместиться не более дюжины молящихся. Поддерживаемый здесь жаркий огонь был еще более священным, чем тот, что пылал в куполе на вершине, поскольку он никогда не гас — многие столетия назад его зажгла сама священная Веслих в легендарном городе Гал. Пол покрывали дорогие ковры. На высоких стенах красовались узоры из зеленых и синих плиток, а в крыше были небольшие отверстия для вентиляции.