– А мы утром проснёмся? – с сомнением покачал головой Тарас. Дисциплина в банде значительно окрепла, но такое количество спиртного могло расшатать субординацию любого войска.
– Проснёмся, – успокоил Хвощ.
Собираться начали на следующий день только к вечеру, вылетели прямо в ночь.
Впрочем, к эксцессам это не привело. Лагерь свернули нормально, а пара казачек ещё и махала вслед платочками.
Кудрявый воин в кольчуге с провязами смоленского герба подошёл к своему командиру.
– Монахов отпускать?
– Что рассказали?
– Да ничего не рассказали. Но не в зиндан же их засылать. Монахи, не банда.
– Дружинники поправились?
– Двое нормально. Третий ещё так... Но тоже встанет.
– Какого хрена их сюда занесло... – Командир «чешуи Заречья», пограничного отряда смоленской стражи, чесал подбородок. Борода, что начала формироваться на ещё очень молодом лице, ему не нравилась, но бриться, как остальные, отточенным ножом он не умел.
А цирюльни здесь не было.
– Посадник сказал, что на наше усмотрение.
– Угу, – буркнул командир «чешуи». – Это он хорошо сказал. Теперь, ежели чё, мы будем дурни, а он как кот в сметане.
Его заместитель кивнул, подумав про себя «не мы, а ты».
– Тверичи-то чё? Подтвердили?
– Вроде как да. Там нашли горелые тела. И ещё трупы. Я вообще думаю, если б они не спали, хрен бы мы их взяли так легко.
– Ничего себе легко... – сказал командир. – Троих едва не положили.
– Эти ребята могли всю «чешую» положить, – без всякого сомнения сказал кудрявый воин. – Сонный что пьяный. К бою не годен.
– Куда ж они бежали столько дней...
– Говорят, за летающими лодками.
Молодой командир с сомнением покачал головой.
– Это ж каким дурнем надо быть, чтобы пешком гнаться за летающими лодками.
Кудрявый воин пожал плечами.
– Монахи.
– А дорогу? А, у них же клубок... И догонят ведь. На краю света достанут.
– Может, и достанут, – зевнул кудрявый воин. – А может, и срубит их кто по дороге. Так отпускать?
– Наши поправятся, говоришь... – Командир «чешуи» снова накрутил на палец прядь жидкой бородёнки. – Ну, отпускай. Не хватало ещё с монастырями разбираться.
Шитая серебряными нитями парча зашелестела, и в комнату вошел Лась. Он не стучал – младшие валчи могли свободно заходить к старшим. Иногда, чувствуя их приближение, те просто не впускали «молодёжь». Плечо, перебитое томагавком, уже не беспокоило Лася, но рука не восстановила подвижность, и теперь близнецов можно было различать.
– Их видели на Кубани. – Лась был доволен своим сообщением. Лизо кивнул.
– Как вы и предполагали, они пробираются в Стамбул.
– Из чего ты сделал такой вывод? И насколько точно, что это именно они? – Лизо, как обычно, был не в настроении.
– По описанию схожи. На трёх лодках, при деньгах. Тратят ногти тверской чеканки. Плюс была драка на рынке. Кто-то из их женщин применил «крыло дракона».
– Грязно идут. Обнаглели. В драке были трупы?
– Да, убиты трое нападавших. Местное ворье.
– Значит, школярка. Весталка убивать бы не стала.
– Я могу рассчитаться с информаторами?
Лизо задумчиво кивнул. Грач, сидевший рядом, передвинул пешку. Валчи играли в шахматы.
Лась замялся. Лизо смотрел не на доску, а на него. Следовало ответить, почему он решил, что лодки ушли на Стамбул, а подтверждения этой информации у близнецов не было. Просто однажды Лизо предположил, что беглецы пойдут именно в этот город. И маршрут вроде бы сходился. Но...
У Костина когда-то были более веские основания ожидать банду на Смоленщине. А вышли они через Московию. И много позже.
– Насчёт Стамбула я не уверен, – потупил глаза Лась. – Я просто подумал, что это нормально... Для южного направления.
Лизо также сделал ход пешкой.
– Они могут идти в Батум. В Мцхету. В Поти. В Трапезунд. Даже через Каспий. – Голос его постепенно повышался. – Не нужно под меня подстраиваться. Если информация подаётся как данность, она должна быть проверена.
Грач снял с доски белого офицера своим конём. Лизо убил коня пешкой.
– Но ты вовремя поправился, поэтому неприятностей не жди. Свободен.
Лась поклонился и вышел. Обошлось.
Грач двинул вперёд короля. Фигур на доске осталось совсем немного.
– Стало быть, у пацана сейчас целая пачка браслетов.
– Это только предположение, – сухо заметил Лизо.
– Ну, если вокруг него формируется спектр...
– И это только предположение.
– Кстати, спектр ты должен чувствовать.
– Я ничего никому не должен, – обрезал Лизо, но Грач не отставал.
– Ты чувствуешь вокруг школяра спектр?
Лизо нехотя кивнул.
– Я не уверен, что это спектр. Но что-то необычное там присутствует. Не уверен.
– Ну да, здесь же не потренируешься, – вздохнул Грач. – Но где он раздобыл столько амулетов? Голый, босый выбрался с арены... Из могилы, можно сказать...
– Один у него был. Ещё один, вероятно, взял в башне. Я слышал, тверской Князь хранил его там как драгоценность.
– Они его хоть использовали? – хмыкнул Грач.
– Да, весталки что-то там ваяли. Какие-то поглумы на удачу, – осклабился Лизо.
– Всё равно не хватает. Даже если посчитать браслет Костина, не хватает. Нужно четыре.
– Никто не знает, сколько их нужно. Считается, что четыре. – Лизо приподнял руки так, что широкие рукава соскользнули. На одном запястье переливались три браслета, на другом мерцал один. – Впрочем... – Лизо нахмурился.
– Что?
– Может быть, в их банде есть ещё кто-нибудь с таким же артефактом? Эффект сцепления, так сказать.
– У разных хозяев?
– Да запросто. Если они не в конфронтации. Хуже, конечно. Но там и спектр очень неустойчивый.
– То есть слабым был не третий браслет, а четвёртый?
– Ну да. Мы не отслеживаем всех камней.
– Тогда становится понятно, как их нашёл ацтек.
– Естественно, – кивнул Лизо. – Уицли-Уан такие вещи чувствует лучше меня.
Грач едва ли не впервые услышал, что Лизо отдал кому-то первенство. Хоть в чём-то. И сказано это было как само собой разумеющееся.
– Ты думаешь, он из Теночтитлана мог услышать?